— Мне было страшно. Ты прячешься, начинаешь стыдиться, пробираешься вдоль стенки, чтобы тебя не заметили, — говорил он.
— Это неправильно.
И я ему отвечала:
— Я всю жизнь прижимаюсь к стенке, делаю вид, что меня нет; стараюсь быть невидимой. Я убила себя. А если бы возмутилась? Но теперь поздно. Здесь я мертвая рядом с другим, живым. Он подходит ко мне, хочет что-то сказать и ждет, чтобы я заговорила, но у меня нет слов, и мы оба молчим, а если говорим, то это похоже на беседу глухонемых. Вижу, что трудно ему, так трудно, как никогда. Он ждет признания, а я ничего не могу сделать. Я виновата, прости меня, Господи! Ты ведь сам меня создал такую. Я ничего не могу, ничего не хочу, я только люблю. А если я виновата, казни меня, Господи, а не его, возьми душу мою вместо его…»
На этом записи прабабушки обрываются и далее продолжала ее дочь, Ксения Михайловна, которая описывала очередное приготовление зелья.
«Я никогда не узнаю подробностей о жизни и любви прабабушки, — с горечью подумала Зорина. — Эх, как поздно мы понимаем, что нужно спрашивать про своих предков тогда, когда хоть кто-то жив и что-то помнит. Ведь бабуля наверняка знала о своей матери все. А сейчас и спросить не у кого. Вот откуда я узнаю, что было дальше, чем же все закончилось», — с досадой думала внучка.
Она находила в тетради много мудрых мыслей, описания рецептов приготовления зелий от разных недугов, средств от сглаза, заговоры. Большую часть тетради занимали записи Ксении Михайловны. Бабушка не рассказывала в ней о своей жизни, как ее мать. Много внимания уделяла описанию колдовства или, как говорила Зорине, энергоинформационной структуре. Зорина листала страницы, с волнением погружаясь в жизнь своих предков, и совсем не замечала времени. Отвлеклась от чтения тогда, когда снизу донесся глухой звук часов, которые пробили дважды. Девушка отложила тетрадь и вслух с удивлением произнесла:
— Я могу ворожить, могу заставить человека любить, болеть и даже умереть. Там рецепты на все случаи жизни, магия черная и белая. Столько загадок… Просто голова кругом.
Она взглянула на электронные часы: «Ох, и не заметила, как ночь наступила. Пора спать. Но не хочется…» Зорина спустилась в столовую, открыла холодильник, налила стакан молока и устало опустилась на стул. Джейк крутился возле ног, как вдруг насторожился, поднял уши.
— Что с тобой? Почему так волнуешься?
Джейк громко залаял, но быстро успокоился. Пес лаял тогда, когда чувствовал постороннего человека. Но в доме никого не было.
— Джейк, тихо ведь, никого нет. Что случилось?
Джейк с лаем помчался по коридору, но скоро вернулся. Сел возле ног хозяйки и преданно посмотрел в глаза.
— Конечно, ты выспался и теперь тебе нужно играть. Нет уж, я пойду спать, а ты будь здесь и охраняй меня, — приказала она ему.
Допив молоко, Зорина уже хотела подняться и направиться к себе в комнату, как Джейк снова побежал по коридору первого этажа и остановился возле спальни бабушки. Зорина подошла к двери, прислушалась. Было тихо. Она по привычке постучала в дверь, как делала когда-то, и толкнула ее рукой. И когда дверь открылась без помощи ключа, по ее телу пробежал озноб. Она тут же включила свет. Джейк забежал в комнату и стал скулить.
— Я же закрыла ее на ключ… Или забыла? — подумала она.
— Джейк, здесь никого нет, бабули больше нет. Пошли отсюда.
Пес опять заскулил, выбежал из комнаты и сел напротив комнаты Марты. Зорина подумала: «Неужели я забыла закрыть дверь на ключ? Четко помню, что закрывала, ключ положила в карман брюк. Но почему так волнуется Джейк? Скучает, наверно, по бабуле». Зорина выключила свет и хотела выйти, но заметила, что шар, который стоял на комоде, засветился красным огнем. Девушка стояла как вкопанная, не могла сдвинуться с места. Шар разгорался все ярче и ярче, и вдруг она услышала голос, который, как ей показалось, глухо звучал со стороны шара: «Ты прочитала тетрадь? Я не успела тебе сказать, как нужно пользоваться ею. Ты теперь не сможешь быть такой, как мы. Я хотела тебе передать это искусство, но не успела. Не пытайся избавиться от нее. И тем более сжечь. Если ты это сделаешь, потеряешь самое дорогое».
Голос смолк, шар погас, и Зорина схватилась за голову от неожиданной боли. Она без сил упала на кровать и закрыла глаза. И тут же в подсознании возник образ бабули. В своих мыслях она пребывала с ней и четко видела ее в темно-коричневом платье, в белом платке, оттенявшем все морщинки на лице.
Когда Зорина открыла глаза, было утро. Обвела взглядом комнату и от нахлынувшего ужаса вскочила с кровати. «Почему я здесь? Я всю ночь проспала в постели бабули, что ли? Или схожу с ума?» — в паническом страхе спрашивала она себя.
Зорина пулей выскочила из спальни и сразу пошла на кухню, чтобы встретиться с Мартой. Домработница спокойно готовила завтрак и удивилась раннему приходу хозяйки.
— Уже проснулась?
— Да, но где Джейк?
— Давно на улице бегает с Ефремовичем.
«Почему собака не умеет говорить? — подумала Зорина, вспомнив прошедшую ночь. — Он был свидетелем всего происходящего».
— Марта, ты не знаешь, почему я спала в комнате бабушки?
— Ты там спала? — удивилась она. — Я не знаю. Пришла рано утром. Джейк меня встретил, и я выпустила его погулять. Как ты там очутилась?
— Не помню, — с досадой сказала Зорина, потирая виски, — ничего не помню. Проснулась и очень удивилась. Марта, что со мной?
— Ты скучаешь по бабушке. Вот и пришла в ее комнату, а там, по-видимому, устала от воспоминаний, прилегла и уснула. Не переживай. Нужно закрыть комнату и не заходить туда некоторое время. Тебе сегодня нужно идти на работу?
— Через час, — ответила Зорина и направилась в ванную комнату. — «Это что же получается? Бабулин дух продолжает жить в нашем доме? Привидение? Или мне все приснилось? Но я проснулась в ее постели, и это она меня уложила там. Да и Джейк чувствовал что-то. Она будто приказала ему уйти, и он сразу вышел, забился в угол. Призрак? Вот и не верь после этого в нечистую силу… И ворона тогда прилетела непонятно откуда. Господи, кому рассказать — не поверят. И как от этого избавиться? Подумают, что я лишилась рассудка. Нужно все же поговорить с Мартой. Ну не может быть, чтобы она ничего не знала».
Зорина вышла из ванной комнаты, быстренько переоделась, уже на ходу начав пить кофе. Воспоминания о прошедшей ночи мешали съесть что-нибудь более существенное.
— Ну что же ты, Зоренька, хватаешь на ходу! Вредишь своему здоровью, — запричитала Марта.
— Опаздываю. Кстати, сегодня задержусь. Договорились с Аней встретиться после работы.
— Ефремович уже выгнал машину из гаража.
— Отлично.
Глава 12
На последней их с Зориной встрече в кафе самолюбие Артема получило сильнейший удар, он не находил себе места. Раньше всех приехал на работу и, едва увидев секретаря Ларису, которая только что открыла дверь приемной, поспешил за ней.
— Доброе утро, Артем Викторович! Что это вы с утра пораньше? Что-то случилось? — приветливо улыбнулась она.
— Доброе утро. Мне нужно первым зайти к заместителю директора. Попасть к ней — проблема. Не так ли?
— Понимаю. Но не соглашусь с тем, что к ней не попасть, — усаживаясь за рабочее место и включая компьютер, сочувственно произнесла Лариса.
Артем нервно потирал руки, ходил из угла в угол, будто пытался измерить шагами приемную. Присаживался на стул, затем вставал и с напряженной улыбкой подходил к секретарю, посматривал на часы. Девушка не могла понять, что происходит с мужчиной ее сердца, почему он нервничает и не оказывает ей обычного внимания. Лариса изредка вскидывала голову, ее губы кокетливо подрагивали в улыбке, а глаза преданно и доверчиво смотрели на него. Артем не замечал вопросительного взгляда, ей казалось, что смотрит он куда-то в пустоту. Артему всегда нравилась простота общения с секретаршей, но сейчас он был напряжен и неразговорчив. Лариса, ожидавшая комплиментов, которыми он осыпал ее еще вчера, остерегалась о чем-либо спрашивать, настолько явным было отчуждение мужчины. Когда дверь распахнулась, и Зорина стремительно вошла в приемную, Артем оживился, вскочил со стула и сделал несколько шагов ей навстречу.
— Доброе утро, — сказала она, не обозначив своего удивления ранним приходом Артема, и открыла дверь кабинета. Артем без приглашения последовал за ней. Когда дверь за ним закрылась, Лариса пожала плечами и, сгорая от любопытства, бесшумно подошла к двери, пытаясь хоть что-нибудь услышать. Постояла минуту, поняла, что вторая дверь в кабинете тоже плотно закрыта, поэтому никаких звуков не доносилось. Так и не удовлетворив свое любопытство, она раздосадованно отошла.
Зорина не догадывалась, зачем Артем пришел, но сразу сказала ему:
— Прошу тебя, Артем, не веди себя так, будто я твоя женщина и тебе все позволено.
— Прости. Но разве ты не моя женщина?
Зорина изумленно вскинула ресницы, улыбнулась, достала из шкафа плечики и повесила пальто. Сделала несколько шагов ему навстречу и уже серьезно произнесла:
— Нет, я не твоя. Я ничья.
— Так не бывает. У такой красивой бизнесвумен должен быть мужчина. И моя память в полном порядке. Совсем недавно мы сидели в кафе, гуляли по городу… У тебя появился другой?
Зорина, приблизившись к столу, села в кресло, включила компьютер и взглянула на стоящего перед ней Артема. Воцарилось неловкое молчание. Лицо Артема казалось высеченным из камня. Зорина взяла в руку карандаш, постучала по столу, сломав грифель, почувствовав себя полной идиоткой. Она смотрела и думала: «Он даже не попытался помочь мне снять пальто, как это делают настоящие джентльмены. Как я могла целый год поддерживать с ним отношения? Ох, Артем, Артем… Вижу, и мысли у тебя сегодня нехорошие, черные какие-то. Ты злишься, хочешь наговорить мне массу гадостей, но тебя сдерживает мое положение». После паузы девушка строго произнесла:
— Все, Артем, мне нужно работать. Да и тебе тоже. В прошлый раз я все сказала. Ты умный мужчина и должен был понять. Если хочешь еще раз напрямую — пожалуйста, нам с тобой не по пути. И впредь больше не делай таких поступков: не жди меня в приемной или на улице. Ты работаешь в моей фирме, поэтому не компрометируй меня. Мы с тобой совершенно разные люди. И запомни. Я не твоя собственность.