— Валентина, вы не стесняйтесь. Здесь все друзья. Вы очень красивая, поэтому ввели всех в ступор. Это от восхищения вашей красотой.
Женщина улыбнулась и еле слышно произнесла:
— Благодарю.
Ком в горле душил Марту. Она стояла молча, губы ее дрожали. Она понимала, что по сравнению с гостьей выглядит простушкой, хоть и купила новое платье и туфли.
— Ну что вы все оцепенели? Пора ехать в загс. Уже все машины стоят возле порога, — спохватилась Анна.
Гости накидывали на себя верхнюю одежду и выходили на улицу. Солнце ярко светило, в его лучах сияли разноцветными искорками заснеженные деревья и тропинки. Снег скрипел под туфельками женщин. Марта вышла последней. Она села в машину Николая Ефремовича. Джейк провожал его, но, когда тот приказал ему уйти на место, собака начала лаять.
— Да что сегодня с ним? Такой беспокойный.
— Никогда не было во дворе столько народу, вот он и разволновался. Я его просто не узнаю, — ответила Марта.
Николай Ефремович взял Джейка за поводок и подвел к охраннику.
— Подержите его, пока все не выедут за ворота.
Садовник увидел, что свадебный кортеж уже тронулся в путь и поспешил к машине.
«Кто же она такая, эта загадочная женщина, — думала Марта. Она посмотрела на свое платье, которое считала великолепным, и ей стало не по себе. — А ведь я вспомнила… Хозяин рассказывал, что у него домработница Валентина. Это точно она! Не может такая леди рваться помогать прислуге. Ведь никто, даже Анна, никогда не проявлял инициативу. Что же произошло с Викторией? Скрывает. Эх, хозяин, ты не можешь, чтобы не влюблять в себя домработниц… Тем более это легко — всегда рядом. Как же Виктория отпустила его? И шубку он купил… Не сомневаюсь. Почему бы не приодеть свою любовницу», — Марта горела от ревности и злости.
— Марта, что с тобой? На тебе лица нет. Ты не заболела? — Заметил искаженное лицо Марты садовник.
— Все нормально, — сухо ответила она.
Николай Ефремович, конечно, не догадывался о страстной любви Марты к хозяину и не придал значения ее настроению.
После торжественной церемонии в загсе кортеж отправился в ресторан, где гости с нетерпением ждали молодых. Жених и невеста вышли из машины, им под ноги бросали лепестки роз, которые на снегу смотрелись особенно ярко. Гости не отрывали глаз от восхитительно красивой пары. Александр постоянно смотрел на Зорину, с удовлетворением отмечая, что его жена выглядит необычайно привлекательно. Он сам выбирал для нее свадебное платье, и то, что оно сидело наилучшим образом, доставляло ему особое удовольствие. Волосы, уложенные парикмахером по самой последней моде, придавали невесте царственный вид. Под многочисленными взглядами они шли по залу, Зорина держала жениха под руку, иногда одаривая его нежной улыбкой, от которой на щеках появлялись прелестные ямочки. Волнение, которое она и не пыталась скрыть, сделало ее глаза необычайно большими и выразительными, черты прелестного лица выдавали аристократичность.
Шампанское дожидалось своего часа в серебряных ведерках со льдом, к нужному моменту оказалось охлажденным как раз в меру. И вот уже тамада объявил начало торжества, зазвучали первые тосты, гости стали вручать подарки. Все оживились, веселье набирало темп. Марта не сводила глаз с Валентины и Дмитрия Федоровича. Он ухаживал за ней как за настоящей леди. Танцевал только с ней, что-то шептал на ушко. Душа у Марты кипела от ненависти к самозванке. Она старалась подавить в себе ревность, но это плохо удавалось. Женщина буквально места себе не находила, в эти минуты ей казалось, что Валентина украла у нее Дмитрия Федоровича. Собирая в кулак всю свою волю, Марта пыталась согнать с лица кривую улыбку. Та, другая, гораздо красивее и моложе, находилась рядом с ее хозяином. Когда смолкала музыка, Дмитрий Федорович вел Валентину к столу, и у Марты глаза метали молнии. Она чувствовала, как пылает ее лицо, и не могла смотреть на их счастливые лица, как и отвернуться, ведь они сидели напротив.
— Николай, отвези меня домой, — не выдержав, обратилась она к садовнику.
— Что случилось, Марта? Так рано? Свадьба у нашей Зоринки не каждый день, — пошутил он.
— Мне что-то не здоровится, — солгала Марта.
— Хорошо. Поехали.
Отсутствия Марты никто не заметил. Далеко за полночь шумная компания вошла в дом. Виктор держал бутылку шампанского в поднятой руке и кричал: «Горько!»
Анна смеялась и поддерживала его призыв.
Дмитрий Федорович и Валентина, оставив молодежь, сразу поднялись на второй этаж.
— Виктор, целоваться теперь мы будем без свидетелей, — забрав бутылку из его рук, — сказал другу Александр.
— Ну и ладно, совет да любовь! — плюхнулся на диван Виктор.
— Друзья! — привлекла внимание к себе Зорина, — комнаты для гостей готовы для ночлега. Можете располагаться.
— Да, а у нас брачная ночь, и прошу нас не беспокоить, — торжественно объявил жених.
— О, да, да, ты прав, друг. Мы же с Анной пойдем в столовую и будем пить шампанское. Кстати, за вас, — помахал Виктор указательным пальцем и направился на кухню.
— Зорина, а где ваша домработница? Марта, кажется… Нам бы что-нибудь перекусить.
— Виктор, она ушла домой. Придет завтра утром. Берите все в холодильнике и на кухне, что увидите.
— Зориночка, не беспокойся, мы справимся. Счастливой ночи, — сказала Анна и, взяв под руку Виктора, направилась в столовую.
Глава 31
После свадьбы прошло три дня. Дмитрий Федорович решил задержаться, тем более что погода была нелетная. Вечерами все дружно сидели в уютной гостиной возле камина и вели беседы. За окнами кружилась метель, навевая меланхолию, но в этом особняке, наверное, впервые за время его существования царили радость и покой. Однажды утром Валентина не вышла на завтрак из своей комнаты. Дмитрий Федорович забеспокоился, постучал в дверь ее спальни. Ответа не было. Он приоткрыл дверь и увидел, что женщина укрылась с головой одеялом.
— Валюша, — позвал он и тут же ринулся к ее кровати, дотронулся рукой до одеяла. Она открыла глаза и прошептала:
— Мне очень плохо.
Мужчина прикоснулся ко лбу.
— Да у тебя жар. Где это ты простыла? Я сейчас вызову доктора.
Он вышел из комнаты и сообщил Зорине. Она вызвала врача и попросила:
— Марта! Приготовь отвар для Валентины, тот, которым ты всегда меня лечила.
— Хорошо, — ответила Марта и скрылась на кухне.
Вскоре прибыла скорая помощь, Валентине сделали укол, и ей стало немного легче. Дмитрий Федорович не отходил от нее часами, следил за каждым движением, дыханием, а как только она пыталась заговорить, наклонялся над ней и прислушивался. Кроме высокой температуры женщину ничто больше не беспокоило. Кружка с отваром, которую принесла Марта, стояла на ночном столике, стул был по-прежнему придвинут к изголовью кровати. Дмитрий время от времени брал кружку и поил Валентину отваром. Вечером Марта вошла в комнату.
— Дмитрий Федорович, спуститесь в столовую. Ужин готов. Вы сегодня ничего не ели.
— Да, да, сейчас. Нужно что-нибудь принести Валентине.
— Ей достаточно отвара. Сейчас она должна поголодать.
Посмотрев на хозяина, она подумала: «Как же ты заботишься о ней. А она такая же домработница… Когда я вижу ее, мою душу выворачивает наизнанку».
— Валя, я пойду поужинаю, ты не скучай. Я скоро вернусь.
Валентина посмотрела на него. В ее глазах он увидел страдание и боль. Она кивнула в знак согласия.
Прошло два дня. Валентина переносила болезнь мужественно; когда становилось легче, вставала, бродила по комнате и уверяла себя, что уже почти здорова. У нее было единственное и очень острое желание поскорее уехать домой. Дмитрий Федорович проводил с ней все дни. Казалось, женщина была рада болезни, будто бы не хотела выздоравливать. Он кормил ее с ложечки овсяной кашей. Отдыхая, Валентина разглядывала его лицо с улыбкой, чего раньше никогда не могла себе позволить. В итоге она говорила: «Ну хватит, не хочу больше».
Марта издали тайком наблюдала в щелочку приоткрытой двери, ловила каждое слово, произнесенное Дмитрием.
Вскоре Валентина решила, что чувствует себя вполне бодро, и спросила хозяина:
— Когда мы уедем?
— Хоть завтра. Я жду, когда ты сможешь встать с кровати и почувствуешь, что здорова.
— Я здорова. И хочу домой.
— Погода уже летная. Закажу билеты на завтра.
Она с благодарностью посмотрела на него и думала: «Я соберу все силы, но не покажу ему, что мне невыносимо больно».
Дмитрий Федорович пожелал своей подопечной спокойной ночи, выключил свет и вышел из спальни. Увидев, что Марта еще в столовой убирает со стола посуду, решил заглянуть к ней.
— Что-то ты сегодня поздно. А я хочу выпить чаю.
— Молодожены только что поужинали. А чай я сейчас подам.
Она молча, не поднимая взгляда, заварила свежий чай и поставила перед ним чашку с блюдцем. Дмитрий Федорович видел перемены в настроении Марты и не упустил возможность спросить:
— Марта, у тебя все в порядке? Я никогда тебя не видел такой. Со свадьбы ты ушла раньше всех, ходишь по дому сама не своя.
— Вы заметили? Слава Богу. А я подумала, что в упор меня не видите.
— В чем дело?
— Да, я не своя. Была своя, а стала не своя, — она опустилась на стул и пристально посмотрела на него. — Я знала, что буду несчастна. Но все это время даже страдания были мне дороги. Они служили доказательством моей беспредельной любви. И только вашему сердцу я могу открыть свои муки, в этих муках я черпаю силы, чтобы переносить новые страдания. Вы не отталкивали меня, а жалели. Выслушайте меня и пожалейте снова, помогите мне.
Она бросилась к его ногам, сжала его руки в своих. Но он резко отстранился.
— Встань! Марта, встань, не унижайся. Ты сошла с ума.
— Да, сошла… — поднимаясь с колен, сказала она. — С молодых лет я любила вас, ждала, а вы предпочитали других женщин. Да, я зашла слишком далеко, но это все из-за вас. В те годы я могла бы привязать вас к себе, и вы забыли бы свою любовь. Каким образом я сделала бы это, неважно. Ваша мать, царствие ей небесное, многому научила меня, и никто об этом не знал. Все свои молодые годы я ждала вашего внимания, но, думала, не буду причинять вам огорчений, ведь я страдаю от них даже сильнее вас. Для меня видеть вас было глотком свежего воздуха. И я дышала от каждого вашего визита сюда до следующего раза.