Чиа тяжело вздохнула, когда увидела, что шахты находятся рядом с замком Присциллы. Должно быть, они располагались прямо под Лавандовыми холмами. Знала ли об этом мама, выбирая место для жизни? Может, она всё это время охраняла рудник? От жадных людей вроде Присциллы?
Слёзы выступили на глазах у Чиа. Крылья замедлили взмахи, и она опустилась чуть ниже. Вот её дом. Она любила его. Теперь он был разрушен. Его попросту сровняли с землёй. Чиа вытерла лицо. Ей надо сосредоточиться. Надо держать эмоции при себе. Надо решить, что делать дальше.
На этот раз она так легко не сдастся. Теперь она не предаст себя, но и не будет думать только о себе. Есть третий способ, который она узнала. Позаботиться о себе. Надо делать то, что правильно для себя. Она поняла точно, что ей нужно покинуть это место навсегда. Ей нужно было выбраться отсюда. Подальше от Присциллы. Подальше от Виолы.
Чиа закрыла глаза и задумалась над тем, каким ещё волшебством она обладала. Она подумала о своих друзьях – Артемии, мисс Роберте, Джереми, Хайди, Роберте и его козах. Подумала о своей маме. Лилли-Пилли-Лейн, 66. Ей хотя бы надо было знать, что с ними всё хорошо, прежде, чем она исчезнет.
Чиа опустилась на большую поляну, где в последний раз видела друзей, и спряталась в спутанных ветвях очень большого дерева. Сначала она подумала, что это, вероятно, Артемий, но на стволе не было бересты. А на ветвях росли жёлуди. Голоса снизу заставили её притихнуть. Девочка незаметно сложила крылья за спиной, чтобы её не было слышно и видно и стала слушать.
– Я ничего не делала, клянусь, – раздался снизу голос Виолы.
– Ах ты маленькая дрянь. Ты врёшь! Я уничтожу тебя. Отправлю тебя работать к сестре в шахту.
Чиа вздрогнула, услышав угрозу. Злая женщина нисколько не заботилась о Виоле. Тем не менее та её слушалась. Почему?
– Честное слово, мама. Я не ослушалась тебя снова. Я не использовала никакого волшебства, чтобы снять проклятие, – всхлипывала Виола.
Чиа прислонилась к дереву. Ум её переполняли надежда и радость. Что-то сняло проклятие. В глубине души она знала, что это благодаря ей. Она это сделала. Она сняла проклятие. Когда девочка наконец позаботилась о себе, то не только вернула свои крылья, но и друзей освободила.
Чиа спустилась по веткам медленно и аккуратно, чтобы не шуметь. Надо было рассмотреть получше.
– М-м-м!.. М-м-м…
В возмущённом мычании Чиа узнала голос Джереми. Она осторожно посмотрела вниз из-за веток. Но вместо лиса увидела гоблина. Чиа сразу поняла, что это он.
Она представляла себе гоблинов совсем другими. Джереми был низким и пухлым, а не худощавым и ловким, каким он выглядел, пока был лисом. Он был ядовито-зелёного цвета, с большими заострёнными ушами и огромным толстым носом. С лисом его объединяли только волосы. Они были ярко-розовыми. Такой же кричаще-розовой шерстью он гордился, пока был лисом.
Рядом с Джереми сидела женщина. Чиа сразу догадалась, кто это. Она была одета в облегающий оранжевый комбинезон. У неё были каштановые волосы, собранные на затылке в длинный хвост, и огромные серебряные крылья. Она не пыталась освободиться, как Джереми. Наоборот, сидела спокойно, непринуждённо, хотя была связана и с кляпом во рту. Большие зелёные глаза сияли тайной. Пип, наверное, не очень обрадовался бы, узнав, что любовь всей его жизни перестала быть уткой.
Рядом с ними сидел огромный мужчина с кофейного цвета кожей и мощными мышцами, обтянутыми белыми одеждами. Он смотрел прямо в ветви дерева над ними. И Чиа сразу узнала его по ярким сияющим глазам. Это несомненно был Артемий. Чиа представляла себе эльфов совсем другими. Она улыбнулась, радуясь, что, наконец, видит его настоящим.
Неподалёку сидела ещё одна женщина – очень изящная, в прекрасном золотом платье. Мисс Роберта. Её кожа больше не была золотой. Теперь она была обычной, вполне человеческой, но такого нежнейшего персикового оттенка, какого Чиа никогда не видела. Бледно-розовая помада на губах мисс Роберты идеально сочеталась с тенями на веках. Её длинные светлые волосы рассыпались по плечам.
Чиа пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не окликнуть их.
Она наклонилась ещё ниже, чтобы разглядеть ещё одну связанную женщину. Девочка точно знала, кто это. Теперь у неё были воспоминания, которые подсказали ей, что есть только один человек, чьи доброта и любовь могут так светиться. От женщины исходило золотое сияние, как от солнца. Мама. Лилли-Пилли-Лейн, 66 снова стала королевой Лилли-Пилли.
Чиа быстро скользнула за толстую ветку, когда мама неожиданно посмотрела прямо на неё. Знала ли она, что дочка здесь?
– Что это было? Что-то шевельнулось на дереве, – сказала Виола, вглядываясь в ветви.
– Ничего. Сосредоточься, Виола. Теперь ты – принцесса! – солгала Присцилла. – Мы используем волшебную пыльцу, чтобы навести на них новое проклятие. Или ещё лучше, превратим их в пыль. Да, так лучше. Тогда они нас больше ни за что не побеспокоят. – Её смех прозвучал дёргано и фальшиво.
– Да, да, да! И тогда мы сможем покататься на моих леопардах, да?
Чиа вздрогнула при звуке пощёчины. Он был громче шлепков Хитченса. Девочка не осмелилась выглянуть, чтобы её не заметили.
– Прости, мама. Я знаю, что это важно. Я не подведу тебя. Я раздобуду пыльцу. Какого цвета? – голос у Виолы дрожал.
Виола говорила, что Присцилла обращается с ней хорошо, но это было совсем не так. Виола боялась этой женщины так же, как и Чиа.
– Принеси мне зелёную, красную и чёрную. Да, принеси много чёрной. Думаю, лучше всего, если превратим их всех в пыль. Ещё одно проклятие можно снять. Намного надёжнее, если мы их просто уничтожим. – Присцилла засмеялась как сумасшедшая.
Чиа закусила нижнюю губу и решилась посмотреть прямо на маму. Их взгляды встретились. Девочка наклонила голову вбок. Мысли потоком ворвались ей в сознание. Мысли, которые были не её.
«Чиа, ты – единственное, что имеет значение. Ты должна уйти. Забудь всех нас. Спасись сама и начни жизнь с чистого листа. Возьми Роберта и остальных эльфов и уходите далеко отсюда. Оставь нас. Ты должна».
Чиа покачала головой и отвела глаза. Она проглотила эти слова как ядовитую пилюлю. Уйти. Да, именно так она и собиралась поступить. Это было самым правильным. Единственный путь.
Чиа закрыла глаза и подумала о шахте. Об оставшихся там отце и Клэриэль. О Пипе. У неё голова заболела от мыслей. Надо ли ей уйти и спасти остальных эльфов или остаться и помочь друзьям освободиться? Она уже столько раз принимала неправильные решения. Ей надо поступить так, как лучше всего для неё. Но её сердце изнывало от тоски по маме. Страдало по Артемию, мисс Роберте, Джереми, Хайди и даже Виоле – желая их освободить.
Чиа не могла позволить Присцилле безнаказанно использовать чёрную пыльцу, чтобы превратить их в ничто. Она не могла этого допустить. И не допустит.
Силой мысли она представила, как взмывает в небо. Тело её трепетало, когда она оказалась выше облаков на этот раз. Крылья были широко расправлены, но плечи поникли. «Прости, мама, я должна поступить так. Я нужна тебе, и я тебя не подведу».
Потом Чиа подумала о шахте. Надо спуститься туда, чтобы спасти папу, Пипа и Клэриэль.
А после этого она встретится с Присциллой. В последний решающий раз.
23Битва
Глядя вниз с высоты, Чиа осознала, сколько же она потеряла, не помня, что она – фея.
Девочка была полна решимости сделать всё необходимое, чтобы помочь друзьям, только на этот раз правильным образом. Она не колеблясь использует свои крылья, ногти и гнев, чтобы победить Хитченса с солдатами. Чиа не собиралась возвращаться в шахты. Никогда.
На мгновение она замешкалась, и её крылья затрепетали, откликнувшись на общее волнение. Слишком много солдат охраняло шахты внизу. Наверное, они уже знали, что она сбежала. Чиа почувствовала, что падает, но быстро пришла в себя, когда рядом с ней просвистела острая стрела.
Она перекувырнулась в воздухе и ринулась вниз, как орёл на охоте, почти касаясь верхушек больших солдатских металлических шлемов. Шлемов под стать их механической железной начинке. Потом она снова взмыла вверх, быстрее, чем считала возможным. Ещё шесть стрел пролетели мимо неё.
Чиа взлетела выше, куда стрелы не доставали и зависла в воздухе, силясь рассмотреть, с чем ей предстоит сразиться. Сотни солдат держали наготове луки, заряженные стрелами. Их невозможно было обойти. Не было способа избежать нападения.
Но, кроме ног, надёжно защищённых красными резиновыми сапожками, у Чиа не было смертельно уязвимых мест. Даже, если её ранят, она излечится.
Чиа в задумчивости почесала нос, тщательно рассчитывая свой план. Она вспомнила, как Хайди пострадала от Виолы. Утке потребовалось какое-то время, чтобы восстановиться. Если стрела попадёт в неё и она потеряет сознание, даже на короткое время, её успеют схватить и связать. Девочка не хотела так рисковать. Ей нельзя было проигрывать. Только не в этот раз.
Чиа закрыла глаза и подождала, пока новые идеи не придут в голову. Ей всё ещё легче думалось в темноте. Образ её собственного лука пришёл ей на ум. Как жаль, что его больше у неё не было. Сейчас бы он очень пригодился. Он не был смертелен, но хорошо отвлёк бы внимание.
Чиа снова потянуло к земле. Новый груз лёг на одно её крыло. Она посмотрела за плечо, чтобы посмотреть, что случилось. А там, уютно пристроившись на спине, как будто никуда и не девались, были её лук со стрелами.
Чиа стянула оружие, освободив крыло, и издала радостный вопль. Снова взмыв в высоту, она начала кружиться и кричать, как дикий зверь. Очень счастливый дикий зверь. Не только оттого, что получила назад лук и стрелы. Но потому что только что сотворила волшебство. Сама совершила волшебство.
Неужели всё, о чём она ни подумает, появится так же легко?
Чиа попробовала ещё раз. В этот раз она подумала о своём пёрышке. Которое дала ей Клэриэль.
Ничего не случилось.
Она снова закрыла глаза и на этот представила его в уме более чётко. Девочка почти видела это красное перо.