– Я подумал, что ты слишком жирный и жёсткий на мой вкус. Предпочитаю утятину нежирную и сочную. – Джереми запрыгнул на самый большой мухомор и принялся за еду. Как ни в чём не бывало он взял огромную ногу индейки. – Кроме того, индейка намного вкуснее этого противного старого утиного мяса.
– Жирная утка? Жёсткая утка? Старая утка? Эй, ты…! Я тебе покажу… – Пип высунул голову из-под подмышки Чиа и угрожающе вытянул шею, хотя при этом оставался на руках.
– Джереми, довольно, – Артемий мягко потрепал лиса по затылку. – Мистер Пип, я сказал пару слов Джереми, и он больше не будет тебя беспокоить. Правда, Джереми? – Артемий говорил тихо, но властно.
– Да, – пробормотал тот и впился зубами в индюшатину.
Артемий улыбнулся и хлопнул двумя ветками, словно ладошами.
– Я надеюсь, что вы отложите свои разногласия, мистер Пип, и поладите. Мы не победим Присцилу, если не объединимся. А теперь, пожалуйста, все садимся и едим. Всё очень вкусно, уверяю вас.
Чиа опустила Пипа возле его столика, а сама села за большой стол, покрытый красной скатертью. Между тарелками были разбросаны бутоны, похожие по форме на звёзды самых разных цветов.
В желудке у девочки заурчало от голода при виде всех этих блюд. Она не ела как следует неделями, а несколько глотков супа, которые она сделала, когда попала сюда, едва наполнили пустой желудок. Чиа отставила в сторону манеры и принялась за картошку-пюре, отварной рис, жареную тыкву и прочие овощные и фруктовые деликатесы. Она плотно закрыла глаза и ела. Вкусы лопались у неё на языке и обволакивали гортань сладким, кислым, горьким, солёным.
– М-м. Как же вкусно! – Чиа всё ещё предпочитала есть с закрытыми глазами. Так она чувствовала себя в безопасности и могла распробовать всё лучше. Этот праздник ей хотелось запомнить. – Это действительно Рождество?
– Ты правда не знала, что сегодня Рождество? – поразилась мисс Роберта. Она не могла есть, поэтому просто стояла и смотрела, как Чиа, Пип и Джереми запихивают в себя еду, точно они были оголодавшими носорогами.
– Вообще нет. В шахте не бывало украшений. И я не была дома с… не помню точно. Не знаю, как долго я пробыла в шахте. Недели, может.
Артемий многозначительно посмотрел на мисс Роберту, глаза его быстро двигались вниз-вверх. Мисс Роберта ответила ему серьёзным кивком.
Чиа продолжила:
– Хитченс бьёт меня, когда я прошусь домой. – Она проглотила очередную порцию нежного пюре, а вместе с ним и воспоминания, и затем запила их яблочным сидром.
– Жёстко, детка. Он бьёт тебя? – в голосе Джереми прозвучало такое искреннее сочувствие, что Чиа внимательно посмотрела на него, проверяя, не ослышалась ли она. Джереми выглядел непритворно печальным. Это было первое проявление доброты, которое она увидела в ехидном лисе.
– Он просто лупит меня по щекам обычно. Один раз он использовал палку, но только однажды. – Чиа заёрзала на стуле, вспомнив, как болел у неё зад после этого наказания. – Я стараюсь больше думать о хорошем. Об отце. О помощи сестре. И свободе в один прекрасный день. Счастье – это то, что даёт мне силы жить дальше.
– А разве Виола не подлая и жестокая? Я так слышал, – сказал Джереми, попутно откусывая большущий кусок вишнёвого пирога.
Чиа нахмурилась. Почему все говорят это? Они с сестрой отличались, Виола много думала об одежде и внешнем виде, но она всегда была к ней добра.
– Возможно, она немного собственница. Она никогда не позволяла мне играть в её куклы и носить её одежду. Но она всегда любила меня.
– Твоя сестра – это всё равно что… ОГРОМНЫЙ МОХНАТЫЙ ТАРАНТУЛ! – закричал Джереми.
Все посмотрели на него, как если б он сошёл с ума.
– О, она, правда, не плохая, правда, – повторяла Чиа.
– ОГРОМНЫЙ МОХНАТЫЙ ТАРАНТУЛ! – Джереми указал дрожащей лапкой за спину Чиа и нырнул под стол, всё ещё крепко сжимая в другой лапке кусок вишнёвого пирога.
Чиа медленно повернулась. Сердце подпрыгнуло в груди и опустилось с громким «бу-бух». Сзади к ним полз громадный чёрно-жёлтый паук с большими чёрно-жёлтыми глазами. Он был так велик, что занимал по крайней мере четверть комнаты. Пока паук двигался, шаг за шагом, он смял несколько деревьев лилли-пилли. Его лапы по высоте доставали до середины ствола Артемия, туловище было как у динозавра, если не больше.
Пип крякал и метался по комнате, разбрасывая яйца и червей во все стороны. Он попытался взобраться на Артемия, но безуспешно. Чиа схватила его, не понимая, почему ноги её не шевелятся несмотря на всё желание бежать.
– Успокойтесь, – скомандовала мисс Роберта. – Это Матильда. Она просто безобидный тарантул. Она никого не тронет, не так ли, дорогая?
Девушка-статуя беспечно подошла к паучихе и похлопала её по лапам, насколько смогла дотянуться. Паучиха начала извиваться, будто ей стало щекотно.
– Она довезёт нас до дома Чиа, – объяснила мисс Роберта. – Не думали же вы, что я заставлю вас идти пешком, правда? Она безобидна! Но смотреть, как вы трое паникуете, было забавно!
Джереми, всё ещё был в ужасе и не слышал ничего из того, что сказала мисс Роберта.
– Пожалуйста, не дайте мне умереть вот так, – крикнул он и свернулся плотным клубком, став похож на моток розовой пряжи. – Не ешь меня!
– Ха-ха-ха! Кряк! Теперь ты понимаешь, что я чувствую! Да, съшьте его, пожалуйста. Я бы заплатил, чтобы увидеть это! – Пип спрыгнул с рук Чиа и заковылял под стол, смеясь и тыкая клювом перепуганного лиса.
– Он сжирает меня! Умираю! Прощай, белый свет! – Джереми перекатился на спину, словно кто-то напал на него. Он сильно трясся и ещё крепче сжимал лапами кусок вишнёвого пирога, сок из которого капал ему на грудь.
– Пип, не будь таким злым, – сказала Чиа. – Всё хорошо, Джереми. Выходи. Это дружелюбный тарантул. Я в этом уверена. – Чиа посмотрела на паучиху, надеясь, что она действительно дружелюбная. Великанша выглядела сонной и растерянной. Но всё равно устрашающей.
Джереми приоткрыл один глаз, увидел на себе капли вишнёвого сока и снова завизжал, решив, что это кровь.
– Я мёртв! Я мёртв! Всё кончено! Моей жизни пришёл конец! Меня сожрали!
От смеха Пип покатился по земле, покрытой мхом.
– Без тебя мир был бы намного лучше. Я согласен. Но это вишнёвый пирог, ты, гусь!
Джереми прекратил вопить и резко вскочил на ноги. Высокомерно кашлянув, он выпрямился настолько, насколько мог это сделать маленький розовый лис, и задрал подбородок кверху.
– Я знал это. Я знал с самого начала. Конечно, знал. Со мной всё хорошо. Да, хорошо. Это дружелюбный паук. Я не хотел, чтобы эта утка чувствовала себя глупо. Поэтому подыграл.
Пип уставился на Джереми с раскрытым клювом.
– Угощайся, – сказал Джереми Пипу и снова запрыгнул на свой мухомор. – Видишь, Артемий, я могу быть хорошим.
Пип тяжело вздохнул и снова принялся за свою еду, повернувшись к Джереми спиной.
Чиа подумала, как они вообще отправятся в путешествие, если Пип и Джереми не прекратят препираться между собою. И почему они не могут добраться до дома тем же способом, каким её доставили сюда – с помощью волшебства.
– Мисс Роберта, почему вы не можете использовать ту же волшебную силу, с которой принесли меня сюда, чтобы отправить домой?
– Хорошая идея, Чиа, но, увы, это волшебство не распространяется на остальных, потому что они… ну, они… не люди. Не обычные люди, если ты понимаешь о чём я?
Чиа с удивлением посмотрела на неё. Мисс Роберта, обычно смелая и самоуверенная, выглядела смущённой. Она прекратила поглаживать паучиху, беспокойно теребила своё ожерелье и беспрестанно переминалась с ноги на ногу. О чём-то она недоговаривала Чиа.
– Кто вы все? Почему ты – статуя, Артемий – гигантское дерево, Джереми – розовый лис? Откуда у вас волшебство и почему вы говорите про дом, как про человека? – Чиа остановилась, сделала большой вдох и продолжила. – И почему соседи на вас всех ещё не пожаловались?
Мисс Роберта быстро переглянулась с Артемием, скручивая ожерелье с такой силой, что оно наверняка разорвалось бы, если б не было сделано из золота.
– Соседи? О, здесь нет соседей. Дома вокруг пусты.
Артемий уронил подарки, которые держал на ветках, на мягкий влажный мох.
– Когда мы победим Присциллу, то всё объясним, обещаю. Но до этого времени тебе придётся нам довериться.
Чиа села на мухомор. Напряжение снова сковало её. Девочке больше не хотелось есть, несмотря на урчание в животе. В горле пересохло, в глазах защипало. Она сморгнула слёзы и мысленно представила себе Виолу. Не важно, что внутри у неё всё трепетало от любопытства. Не важно, кем были эти существа. Важно было только, что они помогут ей спасти Виолу.
– Открой свой подарок, – сказала мисс Роберта. Она протянула Чиа большой свёрток, чем сразу подняла ей настроение.
Чиа прижала руки к груди. Ей вручили подарок! Она не получала подарков с… ну, с давних пор. С тех пор, как отец женился на Присцилле. А может ещё раньше?
Чиа была очень благодарна. Она медленно, аккуратно, неспешно разворачивала упаковку, наслаждаясь моментом.
– Ух ты! Посмотри на меня! Мне подарили пушку! – Пип бегал кругами, держа в клюве предмет, похожий на пистолет.
– Пип! Положи это! Зачем вы подарили ему оружие? – Чиа бросила свой свёрток и попыталась отобрать у Пипа подарок. Он пробормотал что-то неразборчивое, но не ослабил хватку.
– Не бойся. Это не оружие, – Артемий качался из стороны в сторону, его большие голубые глаза стали ещё больше при виде расшумевшейся утки.
Пип выпустил предмет, похожий на пистолет, и упёрся крыльями в бока.
– Ты посмеялся надо мной, – сказал он, глядя Артемию в глаза. – У меня же нет пальцев, чтобы стрелять из пистолета.
Артемий весело рассмеялся.
– У него нет курка, поэтому пальцы не нужны. Это мыслеплёт.
– Ты даришь ему мыслеплёт! Ему?! – Джереми отложил огромный кусок ветчины, поеданием которого был занят, и подскочил к Артемию. – Правда?
Тот выдержал взгляд Джереми.