Алёша улыбнулся и был поцелован в губы.
Лиза шарила руками под его одеждой и болтала:
– Ишь какой… глядите… Книжки ему интереснее меня… А, кстати. Папа ещё любит в Чежика играть!
– Какого ещё «Чежика»?
– Ну, Чежик… Я тебе, по-моему, говорила. Модная игрушка. Птичка там летает, гадит на солдат американских. Его Чежиком прозвали.
– Типа Чижик вместе с Че Геварой?
– Точно, точно!
«Йесс! – подумал Алексей. – Серёгина стратегия работает. Увлёкся даже этот олигарх, который восседает в кресле с медведями! Впрочем… Он и так был прогрессивным, судя по библиотеке? Или нет? Чушь, этот интерьер не может совмещаться с революционными воззрениями!».
Лизина рука ползла всё глубже, глубже…
Вдруг Двуколкин обнаружил на стене портрет Эрнесто. В трёх цветах, как, впрочем, и обычно – светло-красном, чёрном, белом, – он имел какой-то странный вид, как будто состоял из шариков.
– Послушай… – Алексей освободился из объятий Лизы. – Это из чего?
– Из жемчуга. Что, нравится? Там белый, чёрный, розовый.
Лёша выдохнул и от вопроса – золотая рамка или просто сделана под золото, разумно воздержался. Просто предложил:
– А может, нам найти, где поудобней?
Просто невозможно было заниматься этим перед грозными очами странного жемчужного Гевары!
В Лизиной спальне ноги Алексея сразу потонули в восхитительном ковре. Потом Двуколкин прилепился к здоровенному аквариуму, где шныряли симпатичные пираньи в настоящих джунглях из какой-то экзотичной водной зелени. Потом поинтересовался статуэтками саксонского фарфора, копией картины Боттичелли с Лизиным лицом вместо Мадонны, бриллиантовым колье, висящим на каком-то выключателе, с которым рядом находился рядом туалетный столик с кучей всяких женских прибамбасов…
– Так! Всё! Хватит! – объявила Лиза.
И Алеша оказался на кровати, огроменной, очень мягкой и при этом абсолютно круглой.
– Ну ползи ко мне, мой котик!
Он пополз, но добрался едва до середины, когда Лиза, не дождавшись, навалилась на него всем весом, прижав самое ранимое. Двуколкин извернулся. Лиза поднялась, встав на колени, сняла платье, кинула его туда, где были статуэтки, разумеется, смахнув одну из них на пол, и показала Алексею нижнее бельё «Версаче». Алексею почему-то стало страшно. Лиза принялась тереться о него всем телом, точно так, как он мечтал во сне, но почему-то это не несло ни удовольствия, ни даже расслабления. Алексей не мог себя настроить на любовь. Увидев, что её усилия тщетны, Лиза встала и спросила, что случилось.
– Я не знаю, – честно отвечал Алёша. – То ли лишнее тут чего-то… То ли не хватает… Всё так неожиданно.
Он думал, девушка обидится, но Лиза, чуть подумав, сообщила:
– Знаю, что нам делать! Так, закрой глаза!
Двуколкин подчинился. Минут пять невидимая Лиза выдвигала в комнате какие-то невидимые ящики, должно быть, что-то там искала; потом с чем-то повозилась и довольно сообщила:
– Можно! Открывай!
Она стояла в беленьком костюмчике из пуха с хвостиком на супермикроюбке, лифчиком, похожим на помпоны и ушами зимнего зайчонка.
– Ну, что, сладкий? Так пойдёт? Так больше возбуждает?
Лиза снова ринулась в атаку, но опять же безуспешно. Уши как-то напугали Алексея. Он не мог смириться с мыслью, что милуется с буржуйкой и в буржуйской же квартире, созданной на крови пролетариев.
– Послушай! – Лиза чуть не плакала. – Наверно, я тебе не нравлюсь. Если так, то прямо и скажи.
– Да нет же, нет же! – уверял Алёша. – Для меня ты лучше всех! Чесслово, я давно мечтал о том, чтобы мы вдвоём… Но как-то… Не могу. Волнуюсь. Знаешь, тебе с этими ушами…
– Не подходит?
– Как бы так…
Вдруг Лизу осенило:
– Ну, конечно, что я их вообще напялила?! Ведь я знаю, что ты любишь! Закрывай глаза опять!
«Ох, только бы не плётка, – думал Лёша в темноте. – И только бы не наручники!».
Но он почти что угадал. Когда открыл глаза – чуть не подпрыгнул. Лиза была в плавках цвета хаки, в грязных берцах и ужасной чёрной маске а-ля террорист, конечно, сделанной из шапочки.
– Субкоманданте Лиза рада поприветствовать товарища Алёшу в Сапатисткой армии! Ты хочешь знать, как партизаны занимаются любовью? Слава Чьяпасу! Давай, давай, давай!
Алёша в страхе прикоснулся к Лизиному бюсту. Руку будто бы ударил электрический разряд.
– Давай, ты – Гевара, я – Таня…
Бесконечный поцелуй, волнение, страх: «А вдруг так и не выйдет?». Зеркальный потолок. О, Господи, какой кошмар, наверх лучше не смотреть, что за ужас там отражается!
– Мы в сельве, – бормотала Лиза. – Мы в землянке. Мы два партизана…
Нет уж, что ни говори, а на землянку это не походит!..
– Лёша, Лёша, ну давай, свяжи меня! Я – Корвалан, ты – Пиночет!
– Не надо, – сказал Лёша. – Связывать не буду. Всё равно не выйдет.
Они сели на кровати. Лиза продолжала как могла ласкать Двуколкина, лизала ему ухо, теребила шевелюру и шептала:
– Не понравилось? Ну, может, по-китайски нарядиться? Ты не маоист, случайно? У меня есть форма. Красный бантик есть. Есть галстук пионерский. Может, я надену? Нет, не хочешь? А значок вот комсомольский? На трусы? Пошёл бы… Или хочешь выпучу глаза, чтоб быть как Крупская?
– Нет… ничего не надо… Не получится.
– Не хочешь? Ну, тогда смотри!
И Лиза применила крайний метод. Сняла трусики. Под ними оказались серп и молот из волос, облепленные стразами и выкрашенные в революционный цвет.
Алёша с любопытством рассмотрел, что предлагалось, а потом сказал:
– Прости, Лиз. Я балдею от тебя, чесслово. Но сегодня не могу. Я думал, ты простая. А ты дочка олигарха. Надо всё осмыслить.
Вскоре Алексей шёл со своим пакетом и огромной кипой книжек, взятых в кабинете, вдоль по тёмной улице, на всякий случай отказавшись от того, чтобы Лиза подвезла его на «Форде».
Когда он пришёл домой, ребята пили.
25.
Алёша много рассуждал насчёт вчерашнего и сделал важный вывод в области литературоведения. Чем поэты отличаются от прозаиков? Прозаики пишут, пишут, пишут, пишут, потом пьют, а потом пишут, пишут, пишут… А поэты пьют, пьют, пьют, потом пишут, пьют, пьют, пьют, пьют, пьют…
Впрочем, думал Лёша больше не о состоявшемся концерте, а о Лизе и её новом статусе. Решить смог лишь одно: у мира едет крыша. Олигарх – поклонник революционной мысли и спокойная реакция на панков в буржуазном заведении; богатенькая девочка, похожая на Таню-партизанку и подпольные поэты, почти совершенно идентичные Алёшиному образу мажоров – в этом было что-то апокалиптичное. Двуколкин свято верил в правоту одних (конечно, левых) и неправоту других (конечно, правых), но стремление приобщиться к первому всё время неожиданно бросало Лёшу во второе. Он начал бояться за свою моральную устойчивость. Но выхода найти пока не мог – к тому же ни товарищи по «партии», ни Лиза и вообще никто из Лёшиных знакомых всех этих вещей не замечали. Соратники считали, например, что всё отлично. Что ни говори, после вечернего просмотра «зомбо-ящика» у них возникли основания на это.
Перед важным для товарищей шоу «За стенкой» шёл вечерний выпуск новостей, и парни – а точнее, Лёша и Сергей, – решили поглядеть его: заняться было нечем. Диктор, важный и до ужаса культурный (Алексей припомнил фээсбэшников), рассказывал о жизни Президента, скромных подвигах Правительства, отсутствии воды, тепла и электричества в Приморье, паре взрывов где-нибудь в Багдаде, гибели арабов и евреев и другой скучище. «Если Уго Чавес ничего не заявил насчёт Америки, смотреть тут совершенно нечего», – подумал Алексей. Но он ошибся.
– Новое повальное увлечение охватило русский Интернет, – сказал ведущий.
Парни навострили уши. О, да, речь как раз о том, о чём они подумали!
– Новая игра, появившаяся всего несколько дней назад, завоевала такую грандиозную популярность, что уже стала источником народного творчества. Игра проста: вы управляете птичкой, метко прозванной остроумными пользователями «Чежиком» в честь известного кубинского революционера, которая гадит на головы американских солдат. Такое прозвище птичка получила за то, что в конце игры, в зависимости от количества набранных очков, появляется ироническая надпись, которая в шутку сравнивает вас с кем-либо из живых или мёртвых революционных икон. Судя по всему, автор игры хорошо прочувствовал конъюнктуру, угадал мнение и интересы современной публики. Наибольшей популярностью игра пользуется у офисных работников и пользователей Живого Журнала. Последние даже занялись сочинением комиксов и анекдотов о Чежике. В данный момент существует уже несколько сайтов поклонников этой игры.
– Обалдеть! – шепнул Лёша. – Ты слышал, Серёг?
Тот сидел, улыбаясь ужасно довольно, но вместе с тем будто стеснительно.
– Так и должно быть, – сказал он. – Я знал, я всё знал.
И добавил:
– А знаешь, почти что готова вторая игрушка про Чежика.
Лёша душевно обнял программиста:
– Вот парни все рады-то будут! Ты супер, Серёга! Ты супер! Но только меня удивило… ты слышал, как диктор сказал, что там как бы всё в шутку?
– Не важно, – ответил Серёжа. – Да что он там понял?! Я думаю, всё удалось… Люди слышат нас!
– Да, – сказал Лёша. – Нас слышат. А я уж почти что не верил.
Экран демонстрировал комиксы, карикатуры, смешные картинки про Чежика – знак, что герой пошёл в массы. А значит, что справить нужду на башку США люди были не прочь. Люди были сильнее готовы к восстанию, чем думали сами. Алёша хотел в это верить…
К девяти подтянулись Аркадий и Жека. Витёк отказался смотреть «эту дрянь» второй раз: объявил, что он лучше ещё раз прочтёт «Нищету философии». Куча поклонников шоу «За стенкой» была наготове за десять минут до начала и мрачно косилась на группу парней, не деливших её восхищения, но для чего-то смотревших столь нежно любимую вещь.
Как обычно, герои программы сначала глобально поссорились. В это раз дело крутилось не вокруг посуды: интрига сменилась. Кто-то наступил кому-то на ногу. От скуки господа герои, разумеется, раздули этот инцидент, и он принял масштаб вселенского скандала, вот-вот угрожая вылиться в очередную Мировую. Уступать никто, конечно, не желал, поскольку все были гламурными подонками и стервами. Короче, серия вышла интересной и полезной для зелёной молодёжи: все увидели, что надо защищать свою позицию, быть ушлым и идти по головам, особенно, когда заходит речь об итальянской обуви. Артемий занимал позицию судьи, стараясь красоваться и ни в коем случае не конфликтовать с ведущим. Он страстно смотрел в камеру, заигрывал со всеми и произносил нетривиальные банальности, чтобы больше привязать себе поклонниц. Катя, только-только появившись на программе, станцевала гопака и объявила, что уверена в себе на 100%.