– Тогда, скорее всего, тебя просто сбросят со счетов, только и всего - разве это так сложно понять?
Коротко взмахнув рукой, ЯндолАнганол выбил из пухлой ладони принца лакомство. Нежный плод отлетел к стене и от удара лопнул, разбрызгав сок.
– Я религиозный человек и придерживаюсь своих убеждений. Я не могу избавиться от своей королевы, потому что это идет вразрез с этими убеждениями. И я уверен, что в панновальской Церкви найдутся такие, кто поддержит меня.
– Надеюсь, речь не о бедняге Улбобеге?
Сдерживая дрожь в руке, принц наклонился и выбрал другой плод.
– Для начала я посоветовал бы тебе под каким-нибудь предлогом отослать королеву подальше из столицы. Удали ее от двора. Пускай отправится на побережье. И тогда без помех внимательно подумай обо всех тех преимуществах, которые сможешь получить, если пойдешь нам навстречу. В конце недели я должен буду вернуться в Панновал - надеюсь, с благой вестью о том, что король Борлиена дал согласие на династический брак, который благословит сам Це'Сарр.
Начавшись нелегко, день короля ЯндолАнганола так же нелегко продолжился. Во время утренней встречи с послами Тайнц Индредд молчаливо сидел на своем жабьем троне, пока Гуаддл Улбобег развивал планы нового брака. На этот раз все обстоятельства, по сути имеющие тот же смысл, были облечены в весьма дипломатичную форму. После совершения одной стороной тех-то и тех-то действий ею будут получены те-то и те-то выгоды. Святейший Це'Сарр Киландр IX, Верховный Папа Церкви Акханабы, готов одобрить своей подписью обе грамоты с разрешением как на развод, так и на брак.
Никто из мудрых послов не заводил разговор о том, что может или не может случиться в следующие восемьдесят пять лет. Большая часть дипломатических усилий была направлена на то, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию на ближайшие пять-десять лет.
На обеде, которым руководил сам придворный мажордом, присутствовала королева МирдемИнггала. Она сидела рядом с королем, а тот ничего не ел и только ерошил шерсть своего фагора. Кроме послов, за столом восседала и верхушка борлиенской скритины.
Трапеза состояла из нескольких перемен блюд - были поданы жареный лебедь, рыба, свинина и журавль.
После пиршества слово взял принц Тайнц Индредд. Словно бы желая отблагодарить короля-хозяина за чудесную трапезу, панновальский принц приказал своим телохранителям продемонстрировать умение владеть мушкетами. Во внутренний двор на цепях были приведены три пустынных льва, отпущены и метко пристрелены.
Дым еще не рассеялся, когда оружие было предложено в дар королю ЯндолАнганолу. Подарок преподнесли Орлу почти с пренебрежением, словно только недавно прозвучавшие предложения Панновала уже были приняты как само собой разумеющееся и вопрос этот больше не стоял.
Хитрость принца Тайнца была шита белыми нитками. Под впечатлением от демонстрации огневой мощи скритина наверняка должна была обратиться к королю с требованием приобрести у Панновала большую партию мушкетов, чтобы при их помощи переломить ход войн на различных фронтах. Панновал несомненно уступит просьбе младшего брата - но за соответствующую плату.
Не успели стрельбы подойти к концу, как во дворцовый двор двое неизвестных купцов ввели под уздцы очень старого кайдава. Через его спину был переброшен кожаный мешок, куда было зашито нечто очертаниями напоминающее человеческое тело. Мешок сгрузили на землю и разрезали ножом. Взорам присутствующих предстало бездыханное тело ЯфералОборала, изуродованное, с огромной зияющей раной в груди. Вид мертвеца преследовал короля ЯндолАнганола до самого вечера, когда он, обессиленный, наконец шатаясь вошел в покои своего главного советника. Беталикс быстро опускался к горизонту, пронизывая закатными лучами гряды облаков, озаренных еще и меркнущим сиянием Фреира. Теплый свет, льющийся с запада, высвечивал все самые дальние закоулки комнаты.
Поднявшись из-за заваленного бумагами стола, советник СарториИрвраш поклонился королю. Советник корпел над своей «Азбукой Истории и Природы». Повсюду на столе лежали древние манускрипты и заплесневелые книги, по которым он изучал легенды и которые служили источниками в его изысканиях. Глаза короля скользнули по книгам без всякого интереса.
– Принц Тайнц Индредд просит ответа, - глухо проговорил король. - Что мне сказать ему?
– Могу я говорить откровенно, ваше величество?
– Говори.
Опершись на подлокотники, король сел в кресло и откинулся на спинку. Фагор-рунт остался стоять в тени, чтобы лишний раз не попадаться на глаза советнику.
СарториИрвраш наклонил голову так, чтобы монарху была видна только его лысая макушка.
– Ваше величество, ваша первейшая обязанность - поддержание благосостояния страны. Так гласит старый Закон Королей. План, предложенный нам Панновалом и сводящийся к укреплению наших связей с Олдорандо путем заключения династического брака, вполне может достигнуть своей цели. Таким образом, укрепив свой трон, вы сможете бестревожно владычествовать еще многие десятки лет. Более того, вы приобретаете этим на будущее нового союзника в лице Олдорандо.
От нового союзника можно ожидать не только военной, но и продовольственной помощи. На более умеренном севере Олдорандо, близ Панновальского моря, лежат плодороднейшие нивы. Наш теперешний урожай наверняка окажется весьма скудным, и в будущем, с усилением жары, мы вряд ли сможем ожидать, что положение выправится. Тем временем наш придворный оружейник успеет спокойно изучить панновальские мушкеты и попробует научиться изготавливать их копии.
Вам не стоит сомневаться - вы с Симодой Тал будете отличной парой, несмотря на ее малолетство, хорошей парой во всех отношениях, кроме одного. Вы женаты, и ваша жена - королева королев, МирдемИнггала. Она образец во всем - и как королева, и как верующая, а кроме того, вы любите ее. Если вы принесете в жертву свою любовь, вам не избежать душевных мук.
– Может быть, я смогу полюбить Симоду Тал.
– Все возможно, ваше величество.
Повернувшись, СарториИрвраш посмотрел в маленькое окошко своей комнаты на закат двух солнц.
– Вот только при всей сладости в этой любви навсегда останется горький привкус ненависти. Другой такой женщины, как королева королев, нет на всем свете, сколько ни ищите; а если есть, уж наверняка ее зовут не Симода Тал.
– Любовь не так важна, - отозвался король ЯндолАнганол, поднимаясь из кресла и принимаясь мерить шагами комнату советника. - Благополучие страны, вопрос, уцелеет ли она как суверенное государство, - вот что имеет значение. Так говорил мне принц Тайнц. Может быть, он прав - не знаю. А вы, что посоветуете вы? Каков ваш ответ - «да» или «нет»?
Советник дернул себя за усы.
– Положение фагоров в Борлиене, вот что еще меня беспокоит. Говорил ли об этом сегодня утром принц?
– О фагорах я от него ничего не слышал.
– Ничего, он еще обязательно скажет свое слово. Скажут люди, чьи слова он повторяет. Как только вы заключите сделку, об этом обязательно заговорят.
– Так что же вы мне посоветуете, советник? Что мне ответить Панновалу: «да» или «нет»?
Остановив взгляд на грудах бумаг, разбросанных по столу, советник медленно опустился на стул. Его пальцы машинально подхватили листок шуршащего как старый древесный лист пергамента и принялись его теребить.
– Вы решили подвергнуть меня испытанию в тяжкой области, там, где веление сердца входит в противоречие с реалиями жизни. Не в моих правилах давать ответ, состоящий только из «да» или «нет»… Возможно, здесь лучший совет даст вам вера. Вам следовало бы обратиться к своему викарию.
ЯндолАнганол ударил кулаком по столу.
– Никакой вопрос нельзя решать без веры, однако сейчас я хочу знать мнение именно моего советника. Ваше почтение перед теперешней королевой внушает мне уважение к вам, Рашвен. Но тем не менее я продолжаю настаивать и требую от вас, отринув все колебания, дать однозначный и ясный ответ - ваше решение. Должен ли я отвергнуть МирдемИнггалу и согласиться на династический брак ради благополучия и безопасности страны? Отвечайте.
Советник не сомневался, что каким бы ни был теперь его ответ, он не несет ответственности за окончательное решение короля. Вместе с тем он не хотел становиться козлом отпущения на все последующие времена; хорошо знакомый с переменчивым характером короля, он страшился его ярости. В союзе Олдорандо и Борлиена он видел много плюсов; перемирие между двумя традиционно враждующими соседями несло с собой множество преимуществ; такой союз - если его верно направить и правильно им распорядиться - можно было превратить в щит не только против северного хищника, Сиборнала, но и против самого Панновала.
С другой стороны, к королеве он испытывал не меньшую привязанность, чем к королю, и предан ей был не меньше. Эгоцентрик, он любил МирдемИнггалу как дочь, в особенности с тех пор, как при страшных обстоятельствах погибла его жена. Прекрасный образ королевы согревал холодное сердце старого ученого. Он с чистой совестью мог воздеть перст и сурово проговорить: «Вы должны оставаться верным той женщине, которую любите, ваше величество, ибо лучшего союзника и друга вам не найти за целую жизнь…» - но (возможно потому, что маячащее перед ним в сумерках лицо короля было искажено гневом) сказать это у него не хватило духу. С ним было его детище, труд всей жизни, его книга, за которую тоже нужно было бороться и чью судьбу необходимо было отстаивать.
Кроме того, заданный вопрос по большому счету был слишком труден для любого, кроме самого короля.
– Ваше величество, я боюсь, что у вас снова пойдет носом кровь, так сильно вы переволновались - вам бы лучше выпить вина. Прошу, вот бокал.
– Всемогущего ради, вы всегда были для меня образцом рассудительности и надеждой на мудрый совет - почему же вы теперь уходите от ответа? Мне нужна ваша помощь! Вы бросаете меня в самую трудную минуту!
Сутулые плечи советника еще больше сгорбились под потрепанным чарфрулом.
– Ввиду невероятной сложности проблемы моя первая обязанность как вашего личного советника сформулировать эту проблему для вас со всей возможной ясностью. Вы, и никто другой, должны теперь решать, что делать, потому что, во-первых, никто не в силах вам этого подсказать, а во-вторых, потому что вам придется потом жить с этим решением. Скажу только вот что: на стоящую перед вами дилемму можно смотреть двояко.