– Дел! – резко остановил его Генри. – Что за фигня происходит?
Паттерсон вздохнул.
– У нас тут… проблема, – он понизил голос и прикрыл рукой трубку. – С «Гемини».
На другом конце воцарилась гнетущая тишина.
– Твой старый дружок, – продолжил Паттерсон, выдержав паузу, – сговорился с Джанет Ласситер и ее людьми. Я не могу им помешать.
– А Дормов? Он тоже как-то связан с «Гемини»? Ты же помнишь Дормова? Мужика, которого я завалил прямо в поезде, потому что ты сказал, что он, твою мать, биотеррорист. Он работал на «Гемини»?
Паттерсон прислонился к стеллажу со шкафчиками для личных вещей и закрыл глаза. Что сказать? Что его самого обманула Джанет Ласситер? Что правда, то правда, но Паттерсон мог себе представить, как это прозвучит. Извинить себя тем, что не просек, как стал марионеткой у марионетки Верриса?
«Дела так не делаются, – подумал Паттерсон. – Служба родине не должна быть грязным делом. Считается, что контора – это хорошие парни». Он посмотрел на девчонок в коридоре. Они глуповато улыбались. Ему захотелось сказать, что их ожидает блестящая карьера в реалити-шоу «Настоящие домохозяйки». Им чего доброго еще и понравится!
– Получается, я работал на Клэя Верриса, – сказал Генри.
Паттерсон сделал длинный выдох. Среди прочего он бросил пить, потому что твердо и безвозвратно решил остановить унизительное сползание на дно. Увы, он каким-то образом умудрился достигнуть дна совершенно трезвым.
– Генри, извини меня за неискренность, но сначала выслушай, – сказал Паттерсон, сбиваясь на скороговорку.
– Сколько раз ты так поступал со мной? – требовательно спросил Генри. – Сколько раз ты бодяжил досье и отправлял меня гасить невиновных?
– Ни разу, – без колебаний ответил Паттерсон. – Раньше такого не случалось. Клянусь жизнью сына.
Он мог предсказать, что подумает Генри – его куратор либо лгун, либо дурак.
– Ну, ладно, – немного погодя сказал Генри. – Агент Закаревски в этом не замешана.
– Генри, я смогу исправить положение, но вы должны вернуться. Оба.
Его собеседник скептически хмыкнул.
– Куда?
Он снова повесил трубку.
Паттерсон уставился на розовый телефон. Не просто розовый – самый розовый из всех розовых. Удивительно, как он сразу не заметил.
– Эй, мистер!
Дел обнаружил стоящую сзади девочку, у которой он взял телефон, и ее подругу.
– Чего тебе? – недовольно спросил он.
– Если вы закончили, верните мой телефон.
Не дожидаясь ответа, она выхватила у него аппарат и ушла вместе с подружкой. Паттерсон услышал попискивание набираемой на ходу эсэмэски.
Дел глубоко вздохнул. Он только что закончил самый важный в жизни телефонный разговор, а теперь снова придется выслушивать ворчание директора школы.
– Купи себе автозагар, – крикнул он вслед девчонке.
– Мне по барабану! – огрызнулась та, не отрываясь от телефона.
Глава 8
Дэнни стояла у джипа Бэрона на пляже, глядя, как Генри достает из телефона SIM-карту, ломает ее пополам и затаптывает в песок. У него был сердитый вид, что неудивительно. Она и сама разозлилась, прослушав телефонный разговор с куратором Генри – теперь уже бывшим. Снайпер говорил с ним, включив динамик, чтобы Бэрон и Дэнни тоже могли слышать.
Отрицание Паттерсоном собственной вины звучало искренне, но в их сфере любой умел разыгрывать невинность. Разумеется, Паттерсон ни за что не признается, что был как-то связан с киллерами. Какой дурак честно заявит, что желает тебе смерти? Даже если застать их с занесенным мясницким ножом, они все равно будут отрицать свои намерения. «Да чтобы я? Пришел тебя убивать? Видишь, я совершенно спокоен! Нож? Какой нож? Надо же, а я и не заметил. Как он здесь очутился?»
В разговоре прозвучало ключевое слово – «Гемини». Дэнни знала, что скрывается под этим названием: многие в РУМО были не в восторге от слишком тесных отношений между конторой и этой компанией. В то же время реакция Генри и Бэрона ее смутила, оба буквально пришли в ужас, упоминание о Клэе Веррисе только подлило масла в огонь. Дэнни считала, что Генри ничто не может выбить из равновесия, и сама не на шутку встревожилась. Надо бы самой навести справки. Раз уж Генри разволновался, то ей… Она так и не придумала окончание фразы.
– Ладно, что с «Гемини»? – спросила Дэнни.
Глаза Генри, полуприкрытые веками, медленно повернулись в ее сторону.
– Что ты о них знаешь?
– Частная военная компания, владелец – Клэй Веррис, – девушка сделала паузу, чтобы оценить ответную реакцию. Ее не последовало, один Бэрон поморщился. – У конторы с ними много всяких дел. Это не все?
Мужчины переглянулись.
– Мы с Бэроном служили под командованием Верриса в морской пехоте – в Панаме, Кувейте, Сомали, – сообщил Генри. – Выйдя в отставку, он основал «Гемини». Пытался нас привлечь тоже. Мы оба отказались.
– Я поступил умнее – уехал за 1500 миль, – хохотнул Бэрон.
– Да, ты очень умно поступил, – согласился Генри, садясь на переднее пассажирское сиденье джипа. – А я вот прогадал.
Дэнни бросила прощальный взгляд на пляж и шикарную голубую воду, на которой недалеко от берега качался стоящий на приколе «Ацтек». Если и Картахена так же красива, тогда нетрудно понять, почему люди все бросают и уезжают в солнечные места. Ей пока об этом даже думать рано. А вот отключить телефон на недельку-другую и провести здесь отпуск она была бы не против.
При условии, конечно, что контора не только оставит ее на работе, но и возместит телефон, который Дэнни выбросила в лагуну Баттермилк-Саунд.
«Опять я забегаю вперед», – подумала она, усаживаясь на заднее сиденье джипа. Каждому овощу свое время. В данном случае – каждому роковому кризису.
Вопреки всему, по дороге к дому Бэрона напряжение немного отпустило. Бэрон много лет – если не десятилетий – приглашал друга навестить его, а Генри вечно находил отговорки. Бэрон обиделся, решив, что Генри избегает его из-за того, что он полностью отошел от дел. Генри в конце концов признал, что – да, избегал, но по единственной причине – он бы не выдержал и полдня в месте, где невозможно посмотреть матч «Филлис».
На самом деле Генри страшился, что Картахена прельстит его, как Бэрона, увлечет беззаботной жизнью без снайперских винтовок, боевых заданий и – в довершение всего – игр «Филлис». Он не созрел, чтобы отказаться от всего этого – тем более насовсем. Генри не имел понятия, когда созреет, просто понимал – еще не время.
Бэрон проехал мимо сидящих у реки рыбаков. Некоторые из них действительно вытаскивали на берег какой-то улов. Дэнни на заднем сиденье ерзала от окна к окну, стараясь все вокруг рассмотреть как следует. «Хорошо путешествовать с детьми, – с вялой иронией подумал Генри. – Им никогда не надоедает восхищаться окрестностями».
Или это – шутка, которую с ним играет подсознание? Нельзя сказать, что он воспринимал Дэнни как дочь – скорее как племянницу. Да только у него не было братьев или сестер, а значит, она могла быть только «удочеренной» племянницей вроде дочери близкого друга. Но вот беда – ни Бэрона, ни Джека Уиллиса невозможно представить себе в роли отца. Паттерсона тоже – как отец он закончился. Тем более не годилась в матери Ласситер, существа ее породы, вероятно, пожирали своих детенышей.
Проехав несколько миль, Бэрон повернул с набережной на улицу, ведущую, по его словам, в Старый город.
– Для кое-кого, – сказал он, – нет лучшего места, чем Старый город.
Они проехали через рыбный базар с толпами людей, торгующихся, сплетничающих, занятых своими будничными гражданскими делами. Генри не мог представить себя живущим такой жизнью, она была ему совершенно чужда. И все же, когда Паттерсон говорил, что Генри спас много жизней, он имел в виду жизнь именно таких людей.
Рынок сменила церковная площадь с коллекцией невероятно красивых статуй святых, имен которых Генри никогда не слышал и кому никогда не стал бы поклоняться. Раньше он мог бы поклясться, что Бэрон тоже неверующий, а сейчас – кто его знает. Святые святыми, но Бэрон ему как брат. По первому же звонку все бросил и примчался на выручку, не задавая лишних вопросов.
Бэрон, затормозив, остановил джип перед большим двухэтажным домом, выкрашенным в канареечно-желтый цвет. Дом показался Генри бутик-отелем для супербогатых. Повернувшись к другу, он вопросительно вскинув брови.
– Прибыли, – подтвердил тот. – Casa Baron.[6]
Внутри дом впечатлял еще больше. Генри завертел головой в холле, вытаращив глаза на изогнутую лестницу, светопрозрачный фонарь в потолке, полированную плитку на полу, тропические растения в висячих корзинах и кадках вдоль стен. Бэрон слегка подтолкнул друга к просторной белой гостиной. Несмотря на то что дело шло к вечеру, комната была залита ярким светом. Дэнни устроилась на диване напротив высокого – от пола до потолка – окна с видом на океан. Водная поверхность, казалось, уходила в бесконечность.
– Черт побери, Бэрон, да ты – король Картахены! – воскликнул Генри, осматривая высокий сводчатый потолок с деревянными балками.
– Не жалуюсь, – усмехнулся Бэрон с фальшивой скромностью и подошел к тележке с напитками. – Вдобавок ниже по улице есть офигительный хозяйственный магазин. Генри любит хозяйственные магазины, – пояснил он специально для Дэнни, глянув на нее через плечо.
Девушка нетерпеливо поерзала на диване.
– Отлично. Трепаться так трепаться. Расскажите-ка о Клэе Веррисе и «Гемини».
Генри замялся, посмотрел на Бэрона, его друг озабоченно звенел бокалами.
– Веррис попытался вас нанять, – напомнила Дэнни, – а вы оба отказались. Ты поэтому его терпеть не можешь? Потому что он предложил тебе работу? Что-то верится с трудом.
Снайпер пожал плечами.
– Да ладно, Генри, – девушка начала терять терпение. – Что ты недоговариваешь?
Неприкрытая откровенность вопроса немного застала его врасплох, а зря – после того как он показал Дэнни ее фото, скопированное с пропуска РУМО, все вопросы она задавала без уверток. Он вздохнул.