отнестись к моим словам, иначе вы станете живым опровержением… (чуть было не сказал – своей, но вовремя одумался, нечего отдавать ему лавры, пусть походит в учениках) молодой теории. Подождите, не перебивайте. Уже недалеко время, когда вы задвинете меня, посчитав, что я вам больше не нужен. Просил же не перебивать! – нарочито резко пресек я его попытку вклиниться. – Так всегда бывает, и я готов к этому. Но я профи, и уж позвольте мне самому понять, когда отпустить вас в свободное плавание (так ему, неча поперек батьки в пекло лезть!). Так вот, сегодня вы были как… Джулия Ламберт, взмахнувшая алым платком, который отвлек внимание зрителей от Элис Крейтон на нее (все-таки великая книга!). Но вспомните ее монолог, где она говорит, что, когда на сцене она передавала свои искренние чувства, зрители зевали, а когда она изображала эти искренние чувства, они безумствовали. Понимаете, в чем разница? Никому не интересны чужие искренние чувства, человек хочет увидеть, как показывают его чувства. Запомните это! Иначе прекрасный платок Джулии превратится в красную тряпку, раздражающую быка. И последнее. Несколько лет назад знаменитый Ларри Кинг брал интервью у Путина по поводу нашей затонувшей подводной лодки. Миллионы американцев ждали, как их Ларри размажет нашего президента. Ларри засучил рукава и ехидно поинтересовался: «Так что же случилось с подводной лодкой?» Путин выдержал паузу (знаменитая пауза все той же Джулии Ламберт) и сказал: «Утонула». Но как он это сказал! В учебные программы надо внести этот эпизод! И все! Ларри пошел на дно, как та самая лодка. Так что запомните правила, которые я бесплатно вам дарю, потому что вы мне нравитесь (время пряника после стольких ударов кнута). Первое – это правило сигареты. Мысленно чиркните зажигалкой, поднесите ее к сигарете и глубоко затянитесь. Это время для того, чтобы сжечь эмоции, не бросаться сломя голову в бой, а продумать ответ. И второе – это правило простых смыслов. Чем проще вы излагаете, тем большее количество людей вас понимает. На этом завершим менторскую часть. Теперь перейдем к будням. Завтра у вас интервью, и надо серьезно к нему подготовиться. Сегодня вы закинули крючок. Завтра надо подтягивать леску. В нашем случае – раскрывать скобки. Я не буду вас больше мурыжить, идите домой, разделите успех с семьей. Как бы вы ни устали, обязательно отвечайте на все звонки людей, которые будут вас поздравлять. А потом завалитесь спать, ни о чем не думайте. Думать будем утром.
Слава богу, что я сумел не ляпнуть: «Думать буду я».
Весь следующий день мы репетировали, причем весело и легко, потому что в «игре» принимал участие весь мой мозговой мини-штаб: Степка, Филя и даже Гоша, к месту и не к месту перекладывавший наши реплики в рэп или в хоп. Кстати, пресса отменно отреагировала, были даже удачные заголовки. Вечером мы отправились в студию. Канал был оппозиционный, так что любой, кто неугоден провластному каналу, авансом здесь уже был угоден. Откуда им было знать, что наша мина рванет в обе стороны.
– Так кого вы считаете антилузерами? – с видом искренней заинтересованности спросил ведущий, решивший с самого начала взять быка за рога.
– Средний класс, – ответствовал АнАн и пояснил: – Но не в привычном экономическом его значении, а, скорее, в психологическом.
– «Все чудесатей и чудесатей». Это что, еще одно ваше ноу-хау?
– Это те люди, – не поддаваясь на игривый тон ведущего, прогнул свое АнАн, – которые не то что не могут стать винерами, они этого не особо хотят. Представляете, сколько миллионов людей вздохнет с облегчением, поняв, что избавлены от необходимости участвовать в бессмысленной гонке?!
– Вы называете бессмысленным стремление к лидерству? Это же базис нашей цивилизации – раскрыть свой потенциал. Тысячи лет человечество шло к этому. Это заложено в природе человека.
– Если это заложено в человеке, то зачем было тысячи лет идти к этому?! (Браво, ученик! Здорово его положил!)
– Кажется, мы скатываемся в банальную софистику, – не растерялся ведущий, – по логике, я должен произнести спич о правах и возможностях. Но давайте пощадим наших телезрителей и вернемся к теме. С чего вы взяли, что миллионы людей хотят выйти из этой, как вы утверждаете, бессмысленной гонки?
– А вы проанализируйте статистику стрессов и депрессий последних десятилетий и причин, порождающих их. Одна из самых серьезных – это страх оказаться лузером.
– И все они – «ПСК»? (Ого, вот и аббревиатура родилась!)
– Многие.
– Так кто они, эти представители «психологического среднего класса», и чем они отличаются от прочих?
– Это обычные, нормальные люди. Кстати, они есть и среди очень богатых. Наверное, им даже труднее, ведь наверху чуть лузернулся, и тебя с хохотом постараются обрушить, чтобы самим хоть на шажок стать повинерней. Это невероятное напряжение, потому они хлопают антидепрессанты и чудят. (Ну, АнАн, нахватался у Степки. Впрочем, молодой электорат на это западет.)
– Ясно, как в старом сериале «Богатые тоже плачут». Вы просто хотите иметь и их в своем электорате.
– Если я вышел на тропу войны, естественно, я хочу увеличить число своего войска. Только не спрашивайте с ехидцей: «Ах так, вы все-таки на этой тропе?»
– А без ехидцы можно? – ехидно поинтересовался ведущий, и они оба рассмеялись. После нескольких простеньких вопросов ведущий попросил гостя сформулировать-таки, кто такой этот антилузер, и АнАн выдал домашнюю заготовку.
– Антилузер – это человек, который утверждает, что отсутствие стремления к винерству есть свидетельство не слабости, а реальной самооценки. Антилузер – это человек, который хочет жить в гармонии с собой, чтобы суметь жить в гармонии с миром! Если мы вместо антагонистической системы «винер – лузер» введем третью составляющую – антилузер, то сможем вывести миллионы людей с дороги, ведущей к психозам, стрессам и депрессиям, на куда более комфортный путь! Они заслуживают этого!
Это могло бы быть великолепным финалом, но ведущий припас козырного, как он думал, туза:
– Вы так пламенно призываете людей сойти с дистанции, а между тем сами пробиваетесь в винеры.
Дурачок, он не знал, что въедливей всего мы искали ответ именно на этот вопрос.
АнАн сделал паузу. Хорошо сделал. Хорошую сделал. Усмехнулся и сказал:
– Вы не поняли. Вся моя компания построена на слогане «Так же, как все». Потому что я и есть такой. Я был в гармонии со своей жизнью. Поверьте, мои пиарщики потратили уйму времени, чтобы убедиться в обратном. Они никак не могли поверить, что у меня нет стремления толкать, двигать, пихать ради того, чтобы доказать, что я не лузер. Они истово пытались убедить меня, что я винер. Господи, да что ж во мне винерного?! (Браво, какая интонация!) Я просто жил себе счастливо, делая то, что могу, делая это как можно лучше. Но отнюдь не для того, чтобы доказать, что я победитель. А потому, что есть такая величайшая мудрость, лежащая в основе врачебной этики: «Не навреди!» Сомневаюсь, что Гиппократ, сказавший это, кому-то доказывал, что он винер. Он просто так и жил. А теперь поставьте на одну чашу весов этот Гиппократов… слоган и слоган нашего времени: «Бери от жизни все». Причем, не скрывая, какой ценой. Выбор за вами.
Я мысленно аплодировал АнАну. Эфир был прямой, он четко следил за временем и практически не оставил ведущему времени на подколы. Тот тоже понял это и закруглился:
– Что ж, во всяком случае, вы многих заставили задуматься. В предвыборной гонке, наполненной трескучими банальностями, это не часто случается. Так что удачи вам. Без всякой ехидцы!
Передача завершилась. Команда аплодировала. Значит, и эти устали от гонки, они тоже ждали мессию, который скажет, что быть обыкновенным не западло.
Мы покинули студию почти через сорок минут после финиша. Похоже, теория АнАна (черт, кажется, я стал забывать, что это моя теория; да ладно, хоть в копилку общего дела) зацепила и ведущего. Мы прошли к нему в кабинет и изрядно поспорили. Несмотря на это, я понял, что он – «наш».
По домам мы расползлись изрядно поздно. Дед, поджидавший меня как триумфатора, разве что арку не возвел. А так и вино было, и даже цветы в вазе. Мы малость пообщались, обсуждая в основном слабые места теории и самого интервью. А под конец Дед меня огорошил:
– Ты будь внимателен. Похоже, твой парень вошел в роль и может остаться там. – Подсыпал соль на рану, словом. Я кивнул и отправился спать, не ведая, что день грядущий нам готовит.
День начался так, словно вернулось гадкое время бабьего шефства. Часам к двенадцати, когда мы, мирно попивая кофе, анализировали и синтезировали, в кабинет ворвался ПиПи. Потрясая кипой газет, он орал, что никогда не сомневался в моем дебилизме, но я превзошел все его ожидания. Что, будь Достоевский жив, «Идиота» он списал бы с меня. Что… Дальше я не слушал, с интересом наблюдая, как Степка и Филя чуть ли не ползком покидают место боя. Перед тем как Карлыч плотно закрыл дверь, я увидел счастливое лицо офисной крысы Ангелины, и это заставило меня мобилизоваться.
– Что случилось? – спросил я, когда ПиПи иссяк и приземлился на диванчике.
– Рейтинги видел? Анатолий подобрался к третьему, – ответил за ПиПи Карлыч.
– Так радоваться надо, а не молнии метать, – искренне сказал я.
– Ты что, и впрямь идиот? – устало бросил ПиПи, и тут Карлыч произнес фразу, заставившую меня насторожиться:
– Надо было ввести его в курс. Он хоть и недоумок, но талантливый.
– Потому и не ввел! – взвинтился шеф. – Талант не разменивается на фальшивки. Если бы мы ему сказали, он или бы гордо отказался, или шантажнул, что выложит все прессе.
– Я и сейчас могу сделать это, – наугад выстрелил я. Они оба уставились на меня, потом, словно забыв обо мне, продолжили свой конспиративный диалог.
– Я думал, эта «пиранья» в постели сделает то, что мы не можем, – хмуро буркнул шеф, и я опять встрял, как дурак:
– Точно! То, на что она способна в постели, вам не по силам.