— Наняла?! — казалось, Игорь Петрович крайне возмущен услышанным, что меня озадачило.
— Э-э-э… — я растерялась. — А что?
Он тут же будто взял себя в руки и произнес с мягкой улыбкой:
— Да нет, я тут просто целую стратегию разработал… А ты мне все карты смешала, — оценив мое удивление, доктор решил пояснить. — У меня пациент есть, он как раз ищет работу репетитора.
— Он отстегивает вам за поставку клиентов, что ли? — съязвила я.
— А это интересная мысль! — психолог рассмеялся. — Нет. Я просто подумал, что вы с ним легко найдете общий язык.
— Потому что оба — психи?
— Именно поэтому, — что мне нравится в этом мужике — так это то, что перед ним не надо притворяться и выбирать слова. — Но раз ты уже нашла себе подходящего репетитора, то этот вопрос снимается. Однако ж, Настя, я все равно хотел бы вас познакомить… Он придет минут через десять. Дождешься?
— Зачем?
— Потому что психам надо обзаводиться знакомыми среди психов! — ну точно, совершенно нормальный мужик. По крайней мере, ко мне он подход нашел.
Поэтому я согласилась. А когда увидела своего несостоявшегося репетитора, то онемела. Высокий, светловолосый, а глаза при этом почти черные. Я встречалась с ним однажды, еще прошлой весной, почти сразу после выписки, но сразу узнала.
— Алекс, проходи! — улыбаясь, шагнул к нему наш общий доктор.
— Привет, Игорь, — он пожал протянутую руку.
Стоп, просто Игорь? Да этот Игорь старше тебя в два раза! Никакого уважения!
— Петрович, — смущенно поправил психолог.
— Петрович? — искренне изумился его пациент и добавил примирительное: — Лады.
Вот это я понимаю — псих. А не то, что я. Стараясь скрыть неловкость, психолог повернулся ко мне:
— Знакомься, это Настя.
Парень тоже узнал меня! На его лице отразилось неподдельное удивление. Но я уже собралась, отойдя от первого шока:
— Мы встречались как-то на улице. Я вас помню. Саша!
— Угу, Саша, — он скривился точно так же, как и при нашей первой встрече. — Так что, тебе нужен репетитор?
— Уже нет, мама нашла другого, извините, — честно говоря, я себе этого парня в качестве репетитора вообще не представляла.
Он, кажется, совершенно не расстроился отказу и сказал:
— Можно на «ты». Я ненамного старше. На всякий случай дам тебе свой номер, мало ли.
Я потянулась за сумкой, чтобы достать свой телефон, но замерла в удивлении, наблюдая, как Саша быстро подошел к столу психолога, взял его блокнот, в котором тот постоянно что-то записывал на сеансах, открыл, вырвал лист, огляделся в поисках ручки и, найдя таковую там же, начал писать на нем цифры. Это не просто наглость, это какая-то сверхспособность! Я аж восхитилась. Игорь Петрович вытаращил на него глаза, молча призывая прекратить такое поведение. Заметив и оценив этот осуждающий взгляд, парень застыл и произнес:
— Ауч… — потом очень качественно изобразил стыд и добавил: — Сорри… Петрович.
Я не выдержала и расхохоталась. Приняв из его рук листок с номером телефона, заметила:
— Ну, во всяком случае, понятно, от чего ты тут лечишься!
Он удивленно изогнул бровь, ожидая пояснения.
— От отсутствия комплексов!
Парень среагировал мгновенно:
— Ошибаешься! Однажды на меня прямо на улице набросилась… ты. И с тех пор я плохо сплю. От этого и лечусь.
Он был очень красив, а когда вот так улыбался, то просто завораживал. В нашу первую встречу я решила, что знакома с ним, но теперь поняла — нет, видимо, мое сознание среагировало на его внешность, желая, чтобы я была с ним знакома. Но теперь все по-другому. Тогда я была психически нестабильна, слишком восприимчива и не любила Дениса. А сейчас могу смотреть на него объективно — очень странный, яркий, самодовольный, привлекательный псих. Хорошо, что мама нашла репетитора заранее.
— Приятно было познакомиться, — я решила, что нашу встречу на этом можно и закончить. — До свидания, Игорь Петрович. До свидания, Саша. Лечи свою бессонницу.
— Позвони мне, если вдруг твой репетитор… куда-нибудь денется.
— Обязательно! — заверила я и направилась к выходу.
Глава 4
Алекс.
— Тебе нужно научиться вести себя не так вызывающе! — заявил Игорь, когда дверь за Настей закрылась. Я про себя отметил, как она изменилась за тот год, что ее не видел. Стала еще красивее и выглядит куда вкуснее. Возможно, Анита не зря подчеркивала, что ее кровь неприкосновенна, а то не ровен час и подзабудешь о такой мелочи.
Я только отмахнулся.
— Да брось! Я был очарователен!
— Сразу видно, что ты не привык жить в местах, где нет больших сообществ вампиров. Когда будешь общаться с ее мамой, постарайся вести себя более сдержанно.
— Да, не привык! Я вообще не понимаю, как тут можно выживать! Вот, например, чем ты питаешься? Я-то понятно — у меня способность, так что меня не раскроют. Дмитрий, — это был третий вампир, который кроме нас с Игорем, жил в этом городе. Тот самый, который обнаружил Пола в беспамятстве, — сожительствует с одной мадамой и пожевывает ее запястье по ночам. Нежненько так, внушая успокоение, так что она толком ничего и не понимает. А ты-то что ешь? Ты с кем-то живешь?
Игорь заметно смутился:
— Животные… и кое-какие запасы. Легко справляюсь с трудностями и с радостью служу своей Тысяче в этом прекрасном городе. Короче, я голодный, как Волк! — его глаза лихорадочно заблестели. — Алекс, помоги, дружище! У меня сейчас клиент придет — я совсем немного пригублю, а ты его заставишь забыть. А? А то я скоро свихнусь от голода.
Я понимающе похлопал его по плечу.
— Конечно, дружище! Так вот, мне нужен домик, можно коттедж этажа на два-три и машина. Сойдет любой немец. И пара уроков этикета, раз я оказался не таким очаровательным, как все это время думал.
Он совершенно не удивился моему шантажу и только облегченно выдохнул:
— Все? Считай, что уже сделано!
— Все. Считай, что ты сегодня наконец-то сможешь нормально поесть, — я, конечно, мог и сам решить вопросы с жильем, но у меня были и другие дела. — Игорь, ты тут уже больше года. Как ты все это терпишь? Недостаток крови, этих людей, эту страну?
— Мне хорошо тут. Я даже собаку себе завел — маленькую такую, звонкую, неугомонную. Но она умерла в прошлом месяце…
— От потери крови? — уточнил я со смехом.
— Да, — он погрустнел. — И знаешь, я даже расплакался. Она такая глупая была, но… как будто я друга своего убил. Не рассчитал силы и вот…
Что тут скажешь? Я на людях-то не единожды «не рассчитывал силы», на собаках пока не пробовал. А Игорь добавил, видимо, решив сменить тему:
— А насчет страны… Ты не забыл, что я — русский? Я жил в Москве до Ритуала, был, между прочим, неплохим врачом. Меня обратили уже после Войны Тысяч, им нужны были специалисты моего уровня, да еще и с возможностью обеспечивать поставки крови… Я поколесил по миру, но только в России чувствую себя как дома. Тут просто хорошо, как нигде. И ты со временем это поймешь.
— Надеюсь, не успею.
До сих пор я жил в России совсем немного. Мы тогда путешествовали с Анитой. Способность к языкам я унаследовал от нее после Ритуала, поэтому речью выдать себя не мог. Но все остальное мне было непонятно и неприятно. В Европе люди совсем другие — не такие замкнутые и забитые. Хотя… если учесть, что общался я, в основном, только с творческими натурами — это можно было объяснить и не принадлежностью к какой-то национальности. Гении вообще не терпят границ в сознании, их мышление никогда не бывает коридорным. Это и объясняет тот факт, что среди талантов часто попадаются шизофреники, люди с разными странностями, геи и прочее «отребье», которое не вписывается в понимание «коридорного» смертного. И они все по-своему интересны. Не удержавшись, грустно вздохнул, вспомнив о своей последней флейтистке. Мы с ней даже сексом ни разу не занимались. Много разговаривали, она играла на флейте, а я ее ел. Чудесный период.
Тем временем Игорь продолжал:
— И наш язык — великий и могучий. Это-то ты должен оценить!
Пришлось отвлечься от приятных воспоминаний:
— Я бы оценил! Если бы мне кто-нибудь объяснил, например, как из имени «Александр» могло получиться «Саша»?! Где, святые гондурасы, логика? А это твое «Петрович» — вообще за гранью добра и зла! Этот язык не великий и могучий, а мозговыкорчевывающий!
— Это ты еще про «Шуру» не знаешь! — Игорь рассмеялся.
И я тоже не сдержал смех. Хороший он вампир. Очевидно, был и хорошим человеком — понимающий, терпеливый, сострадательный. И хоть он уже лет шестьдесят как умер, в нем до сих пор осталась эта… душевность. Возможно, русские тоже имеют право на существование.
Настя.
— Да, Василий Иннокентьевич, до завтра!
Я положила трубку и недовольно поморщилась. Мой репетитор уже в третий раз подряд забывает про наши занятия! Я перезваниваю ему, он каждый раз удивляется до шокового состояния, а потом полчаса извиняется, что снова забыл про оговоренную встречу. Если он и завтра «забудет», то придется искать нового репетитора. В принципе, я предполагала, что мое знание английского его все же добило, но интеллигентный старикан боялся сказать об этом прямо. Все школьные знания вылетели из моей головы вместе с остальными воспоминаниями, а заниматься иностранными языками после того я как-то не удосуживалась. В институте, где никто не знал мою историю, у меня были серьезные проблемы с этим. Хорошо хоть, что иностранный у нас не профильный! Но вопрос все же надо было решать.
Я снова развернула смятый листок, вырванный из блокнота Игоря Петровича. Одиннадцать цифр и аккуратная подпись «Alex». Ну вот что за пижонство! Нельзя что ли написать по-русски нормальное имя? Чистейший выпендреж. Он бы еще завитушку какую-нибудь присобачил и королевской печатью накрыл. Ну нет, ему я точно звонить не стану.
Когда Василий Иннокентьевич окончательно отвалился, то есть в очередной раз начал бубнить свои извинения за забывчивость, я открыла объявления и договорилась с другим репетитором. Женщина, по голосу — молодая, значит, старческим маразмом прикрыться не сможет. Но когда она не пришла на первую же встречу, а потом удивленно рассказывала, что у нее это просто вылетело из головы, я чуть не заработала себе еще пару комплексов! Это что же получается — у них тут в городе такая секта репетиторов, где они составляют черные списки? А я, похоже, попала в топ. Это ж сговор, не иначе!