Когда я сейчас вспоминаю те дни, то понимаю, что возвращение Андрея в мою жизнь только ускорило ход событий. Он был ко мне внимателен, веселил, если я хмурилась, не давал скучать. Он даже иногда заходил на мои тренировки с Ником, который уже начал меня обучать основным приемам нападения и защиты в бою. Он показывал движения медленно, а потом заставлял многократно их повторять. Уверена, что я выглядела нелепо, но ни Ник, ни Андрей никак не комментировали мои промахи.
Отношение Бет к Охотнику стало намного терпимее. Она уже не выходила из комнаты при его появлении, и даже начала участвовать в общих разговорах, большинство из которых представляло собой взаимный обмен «любезностями». Мы стали иногда посещать «Клык», где поначалу к Андрею тоже относились настороженно. Но присутствие Ника в его обществе останавливало все возникающие ссоры в зародыше. Андрей всегда приглашал меня танцевать, а его мимолетный флирт только положительно сказывался на моем настроении и самооценке. При этом он никогда не показывал, что ему окружавшее нас общество неприятно. Наверное, он тоже пал под натиском атмосферы всеобщего веселья, царившей там. К нам часто присоединялись Мик, Олег и Маша – неизменные завсегдатаи «Клыка».
Только однажды возник конфликт Андрея с местной публикой.
Ник в тот день был на удивление весел и расслаблен. Я думаю, что постоянная защита меня, бесценной, все же изрядно утомляла его, хотя он об этом больше никогда не говорил. А тут, в окружении десятков Волков, он позволял себе отдых.
Когда закричали уже знакомое «Битва на столах», я знала, что он опять будет главным действующим лицом. Ник был неоспоримым победителем в боях, и публика воспринимала это как само собой разумеющееся. Думаю, только по этой причине никто не додумался устраивать тотализаторы. После того, как он выбил со стола уже третьего противника, кто-то крикнул:
– Пусть Ник поборется с Охотником!
Все тут же повернулись к нам, до тех пор стоявшим в толпе среди возбужденных зрителей. Андрей посерьезнел и отрицательно покачал головой. Толпа отреагировала на это совершенно предсказуемо:
– Трусливая шавка! Боишься опозориться?
Андрей молчал.
Ник со своего бильярдного стола вдруг выкрикнул:
– Эй, народ, я тут сейчас умру от недостатка алкоголя в крови!
Ему кто-то со смехом протянул бутылку, и толпа вновь переключила внимание на своего любимца. Ник изрядно отхлебнул, а потом подхватил одну из девушек, затаскивая ее на стол. Не выпуская бутылки из одной руки, другой он с силой прижал девушку к себе и поцеловал. На мой взгляд, поцелуй получился излишне страстным. Когда он ее отпустил, щеки девушки алели румянцем; даже с нашего места стало понятно, что она смертная. Зрители выкрикивали какую-то подбадривающую пошлятину, а Ник, легко соскочив со стола, поманил девушку за собой и направился к выходу из общего зала. Никто и не сомневался, что она последует за ним.
К черту все. К черту Ника. К черту его неизменную черную рубашку и разлохмаченные после боя волосы. К черту эту дуру, которая даже не знает, что идет за тем, кто во время секса может и укусить. Только Андрея не к черту.
Мы с ним вернулись за стол к нашей компании. Кэти бросилась мне навстречу и снова чмокнула в губы. Кажется, я уже знаю, когда она переходит границу опьянения. Марк и Бет над такими проявлениями нежности только смеялись, Андрей тоже прохохотал что-то типа: «Пьяная блондинка – опасная блондинка». А Кэти, хлопнув напоследок еще рюмку, направилась в самый центр толпы, уже на ходу раскачивая бедрами в такт музыке. Не удивлюсь, если сегодня она не вернется с нами домой. Они с Марком спокойно относились к взаимным изменам, но Кэти явно предпочитала смертных в роли своих любовников или любовниц на одну ночь. Как, похоже, и Ник. Ах да, к черту Ника.
Мы еще долго сидели за столом, периодически выходя танцевать и возвращаясь. Ник до сих пор не вернулся. Наверное, рассказывал сейчас той красотке принцип работы мартеновской печи, а в таком деле спешить нельзя.
Я снова танцевала с Андреем в шумном окружении вампиров и людей и была так умиротворенно счастлива, что даже на время забыла о мартеновской печи. Вдруг Андрея резко схватили за плечо и развернули от меня. Перед ним стоял незнакомый вампир, красоту лица которого очень портило выражение брезгливости.
– Ну что, неудачник, наложил в штаны? – громко, привлекая внимание других, проговорил он.
Андрей молчал. В данном случае любой его ответ не устроил бы спрашивающего. Вампир ударил справа, но Андрей отбил легко, а потом короткими ударами сначала с локтя и, сразу же другой рукой в область груди вежливо ответил на приглашение подраться. Вампира опрокинуло навзничь, и инерция протащила его по полу еще дальше чуть ли не на два метра. Наверное, он быстро оклемается, но Андрея уже окружали другие вампиры, мгновенно превращавшиеся из зрителей в желающих поучаствовать в начавшемся действии.
Страх приморозил меня к месту, я озиралась в поисках знакомых лиц, но, как назло, никого не видела поблизости. Неожиданно моего плеча вскользь коснулись, я вздрогнула, обернулась и увидела Ника. Он прошел мимо меня сразу в эпицентр накаляющегося напряжения. Андрей стоял в середине и ждал нападения, но, увидев Ника, вампиры остановились в нерешительности. Он спокойно оглядел толпу, а потом шагнул по направлению к напавшему на Андрея вампиру, который, еще лежа на спине, начал поднимать голову. Подойдя, Ник присел возле того на корточки, взял его за затылок и аккуратно приподнял, а затем резко, накрыв его лицо другой рукой, ударил затылком об пол. Раздался негромкий, но очень неприятный хруст. На этот раз вампир вырубился надолго.
Ник поднялся и спросил:
– Кому-нибудь еще не нравится Охотник?
Очевидно, что Охотник всем очень нравился, потому что толпа вокруг нас быстро рассосалась. Немногие смертные, ставшие невольными зрителями того, что не слишком вписывалось в рамки человеческого понимания, ошарашено смотрели на нас, но сопровождавшие вампиры их увели, рассказывая или внушая, что там «на самом деле» произошло. Андрей коротко кивнул Нику, полагаю, это было «спасибо», а к нам уже приближались Бет и Марк, только сейчас успев понять, что ситуация на время вышла из-под контроля.
Настроение было подпорчено, поэтому мы решили отправиться домой.
Я села в машину Андрея, остальные выехали вперед на красном спортивном автомобиле Бет.
Андрей мне улыбнулся, и я поняла, что сегодняшние события он вполне способен пережить и без моих истерик. Но вопросы у меня были.
– Почему ты отказался от «Битвы на столах»?
Мне было понятно, что Андрея тогда остановил не страх. Даже если бы он проиграл, то был бы всего лишь одним из четверых, кто слетел со стола сегодня, благодаря Нику. Конечно, его бы высмеяли, но толпа не пощадила и ни одного из предыдущих проигравших. Поражения, когда противником был Ник, всегда быстро забывались.
Он ответил:
– Я не отказывался от «Битвы», я отказался от «Битвы» с Ником.
Я удивилась. А Андрей добавил:
– А ведь Ник тоже не хотел этого боя, разве ты не поняла?
А ведь и правда. Ник переключил внимание толпы, хотя вполне мог повести себя по-другому. Но почему?
– Знаешь… Я думаю, ни один из нас пока не готов узнать, кто сильнее.
Отчасти я понимала. Возможно, им придется сражаться вместе. Возможно, им придется сражаться друг против друга. Наверное, некоторые вещи лучше узнавать только тогда, когда они неизбежны.
Глава 7. Гемма
Когда мы вошли в дом, то поняли, что остальные уже разбрелись по своим спальням. Близился рассвет. Я попросила Андрея задержаться еще ненадолго, чтобы ответить мне на накопившиеся вопросы. Мы приготовили себе чай и уселись за кухонный стол. В доме царила тишина. Я знала, что у вампиров очень тонкий слух, и поэтому первым моим вопросом был:
– Они могут нас слышать?
Андрей, конечно, понял, о ком я.
– Нет. Слишком далеко, – уверенно ответил он. Думаю, способности вампиров Охотники изучали в первую очередь. И добавил, – а ты хочешь поговорить о чем-то… не предназначенном для их ушей? Все, что я могу тебе рассказать, я сказал бы и при них. Вампиры, в общем-то, в курсе, что мы о них думаем. И учти, если ты меня начнешь соблазнять всякими пошлостями, я раскраснеюсь и убегу!
Я улыбнулась. Как же мне повезло, что рядом оказался именно Андрей!
– Почему Охотники так ненавидят вампиров? – начала я с самого простого. – Нет, я понимаю, что сотни лет вражды любви друг к другу не прибавляют, но… почему ты не хочешь, чтобы я прошла Ритуал?
Он думал довольно долго, вероятно, подбирая понятное мне объяснение.
– Сама сущность вампиров неправильная. Даже несмотря на то, что сейчас санкционированные не убивают людей и ведут себя вполне цивилизованно, их природа противоестественна.
Я решила уточнить:
– А может, это просто зависть к их бессмертию?
Он задумчиво ухмыльнулся:
– Какое бессмертие? Ты видела хоть одного вампира старше Теодора, которому, вроде бы, лет четыреста?
Я отрицательно покачала головой. Действительно, из тех, кого я успела узнать, Теодор был самым старшим. Остальные вообще были моложе двухсот лет. Нику было что-то около полутора веков.
Андрей продолжил:
– Вот именно. Самый старый из известных мне – их идиотский Император. Ну, может, есть еще кто-то в возрасте старше пятисот лет, я точно не знаю. Но надо отдать упырям должное – они сами избавляются от своих сумасшедших стариков.
Я удивленно раскрыла рот.
– Да. Большинство вампиров через несколько столетий своей «нежизни» совершенно безумны. Думаю, что они вообще начинают сходить с ума сразу же после Ритуала, просто это долгий процесс. Не удивляйся. Представь, что ты живешь десятки, сотни лет. Сначала ты следуешь памяти о том, как была человеком: наслаждаешься едой, сексом, посещаешь новые места, узнаешь то, чего раньше не знала. Но рано или поздно ты начинаешь пресыщаться. Первым пропадает удовольствие от еды. Среди взрослых вампиров ты не найдешь ни одного гурмана, тем более, если в первые годы они ни в чем себе не отказывали. А впоследствии снижается уровень эмоций от всего остального. Вампиры перебирают сексуальных партнеров, пробуют старые или изобретают новые извращения, но рано или поздно острота ощущений все равно утрачивается. Остается только жажда крови. Ее вампиры чувствуют и тогда, когда все остальное уже потеряло смысл, особенно те, кто сразу привык себя ограничивать в ее потреблении. Но и она со временем проходит.