ечеловеческой жестокостью, и это изменило его мир навсегда.
***
Томас мог окончательно замкнуться в себе, если бы не его ровесница, Мэгги Томпсон, переехавшая вместе с семьей в дом по соседству. Несколько месяцев он был уверен на все сто, что подросток, которого он изредка видел из-за забора, был парнем. Но дело было не столько в плохом зрении Томаса, сколько в самой Мэгги. Коротко подстриженная, в мальчишеской одежде, худощавая и нескладная, как и все подростки, которые быстро растут, она то играла с собакой, то с утра до вечера возилась в гараже.
Они познакомились благодаря ливню, что застал их врасплох по пути из школы. Дом Кэлвин-Смитов находился ближе к дороге, и чтобы «сосед» не промок до нитки, Томас предложил ему укрыться на их веранде. Увидев Мэгги поближе, он сразу понял, что это девушка, и притом не совсем обычная. Ее левая нога была укреплена гибридной конечностью — экзоскелетом, частично повторяющим форму ноги, а правая рука была целиком бионической.
«Что же с тобой случилось?» — содрогнулся Томас, изо всех сил стараясь не подать виду, что протезы смущают его.
— Как дела, сосед? — широко улыбаясь, Мэгги, протянула ему руку.
— Лучше всех, — ответил парень, едва заметно морщась от крепкого рукопожатия. Кибернетические протезы уже давно не были редкостью, но в отличие от них, рука Мэгги не была покрыта полимерной кожей.
— Офигенная, — восхитился Томас, глядя на ее конечность. Он знал, что за широкой улыбкой эта девушка скрывает многолетний страх быть отвергнутой обществом. Так же, как и он.
— Врешь, — не веря ни разу, ответила Мэгги, едва сдержавшись, чтоб не использовать другое слово.
— А вот и нет. Спорим, что эта рука умнее, чем мои мозговые имплантаты?
От неожиданного ответа, девушка рассмеялась.
— Вообще-то, — сказала она, — Я сама ее собрала. Сейчас работаю над следующей версией.
— Врешь, — изумился Томас. За свою короткую жизнь он не собрал ни одного простейшего робозверя, а тут девочка сама себе руку сделала.
— Хоть сейчас могу отвести в гараж и показать, — сказала Мэгги, глядя на косую стену дождя.
— Я тебе верю, — ответил Томас. — Просто это… нереально круто!
Мэгги смущенно улыбнулась, и, в свою очередь, спросила:
— А про мозговые имплантаты ты серьезно?
— Конечно. Высокотехнологичный сплав из опилок и навоза.
Ребята быстро подружились, и уже через пару месяцев Мэгги стала для Томаса первой любовью. Он поклялся не подключаться к ее сознанию, чтобы их теплая дружба походила на отношения самых обычных людей.
Мэгги рассказала, что в четыре года она упала в кислотный контейнер для разжижения трупов. Хоть ее и спасли, девочка лишилась руки и почти потеряла ногу, но Томас подозревал, что ее повреждения были более обширными. Порой, когда в жаркую погоду Мэгги расстегивала верхние пуговицы рубашки, Томас замечал электроды, вживленные прямо в ее позвоночник.
Возможно, она никогда не смогла бы ходить, если бы не все эти устройства в ее теле.
Сама Мэгги была одержима технической кибернетикой. После школы она мечтала попасть в Прато-Гамму — город на юге своего рода мекку для «железячников», где также проводились исследования искусственного интеллекта. Туда распределяли лишь тех, кто с отличием сдал невероятно сложные экзамены, но Томас знал, что у нее получится. Он еще никогда не встречал человека, настолько одержимого своей мечтой, но при этом сохранившего жизнелюбие и чувство юмора.
Каково же было его удивление, когда после выпускного в школе, Мэгги сказала ему, что не набрала нужных баллов. Тогда Томас впервые нарушил свою клятву и заглянул в ее голову. Боль от того, что он узнал, ядом разлилась по его телу: Мэгги не просто прошла, она попала в десятку лучших студентов, сдав экзамены на «отлично с отличием». Но, несмотря на это, она готова была остаться в Метрополе ради него.
Томас всегда ненавидел свою чертову телепатию.
— Я не люблю тебя, Мэгги, — выпалил парень, осознавая, что совершает главную ошибку в своей жизни. Он любил, и еще как. Но татуировка лаврового венца под левой лопаткой, давала понять, что совместного будущего у них нет и быть не может. Томас не мог позволить Мэгги спустить свою мечту в унитаз, ради такого идиота, как он.
Девушка стояла перед ним — здесь Томас не верил своим глазам — в платье, которое надела на выпускной, с красиво уложенными волосами и даже следами неумело нанесенного макияжа. Вот только на ногах были извечные кеды — здесь Мэгги осталась верна самой себе.
Такой он видел ее впервые и, наверное, в последний раз. Он думал, что Мэгги отвесит ему пощечину, и с радостью воспринял бы даже перелом челюсти, но девушка дала ему лишь легкий подзатыльник и назвала трусом. К несчастью, тотальное презрение в ее глазах цвета горького шоколада было больнее сломанной челюсти. Наверное, раз в пятьсот.
Через месяц Томас отправился на Остров, не успев попрощаться ни с ней, ни даже с отцом. Освоившись на новом месте, он какое-то время отслеживал местоположение Мэгги через систему глобального поиска, но удостоверившись, что девушка окончательно переехала в Прато-Гамму, приостановил слежку. Для них обоих началась новая жизнь, и вероятность того, что они еще когда-нибудь встретятся, с каждым новым днем все больше и больше стремилась к нулю.
Раньше Томас все время спрашивал себя: если Третий класс настолько всемогущ, почему он не может сам выбирать свою судьбу? Кто сказал, что ему нельзя остаться с близкими людьми? Считается, что одаренным быть круто, и стремиться попасть на Остров — естественная мечта каждого ребенка. Чушь. Скажите тому, кого разлучили с семьей, что он должен быть счастливым, и он начистит вам физиономию.
Сати не была похожа на Мэгги, и все же, с момента ее появления на Острове, Томас стал все чаще и чаще вспоминать о железячнице из своего детства. Парень больше не скрывал от себя, что его тянет к Сати, и на этот раз у него действительно были шансы. Прошел еще год, и она забыла бы о своем Ойтуше, открывшись ему, своему другу, который всегда рядом. Так ведь нет. Томас сам предложил ей найти его, дал надежду, подкинул дров в огонь. Каждый раз, смотря на себя в зеркало, он готов был плюнуть в лицо тому придурку, который в очередной раз упускал свой шанс. И все-таки Томас знал: он в силах помочь Сати, и если он не сделает этого, то до конца жизни будет считать себя последней сволочью.
Пять лет. Именно столько Томас не общался с Мэгги, он даже не был уверен, что она еще жива. Но чтобы проверить свою гипотезу о подключении к человеку на расстоянии, он должен был связаться с ней. Разворошить старые раны.
Уединившись в своем кабинете, Томас достал старую фотографию — единственное вещественное доказательство того, что Мэгги действительно была в его жизни. Пора было узнать, насколько сильна его одаренность.
Глава 17
Томас никогда не задумывался о механизме своей одаренности. Обычно ему хватало зрительного контакта или же просто взгляда на человека, чтобы тот открылся ему. Но глядя на фотоснимок с изображением смуглого улыбающегося подростка, какой была Мэгги много лет назад, он понимал, что здесь данная техника не сработает.
Парень наморщил лоб, потер виски и представил, какой Мэгги Томпсон может быть сейчас. Наверняка в свои двадцать с небольшим она носит длинные волосы, умело пользуется косметикой и занимает должность одного из ведущих разработчиков в Прато-Гамме. У нее есть муж, дети и обязательно собака, ведь она всегда любила собак.
Томас закрыл глаза и представил как от его сознания отделяется частица энергии. Нервный импульс, из разряда тех, что побуждает мышцы сокращаться, поисковый дрон, которого ведет система “Око”, или же луч света, который отделяется от ментальной оболочки, чтобы пуститься в путь сквозь тысячи и тысячи километров.
Том направил свое сознание туда, где предположительно должна обитать Мэгги: в жаркий город Прато-Гамму, что южнее Метрополя, где прямо в городе растут пальмы, а асфальт плавится от раскаленного солнца. И о чудо! Стоило ему немного поиграть в визуализацию, и Томас почувствовал, что часть его сознания действительно отправилась в путь!
Нет, оно не летело по воздуху, как глайдер, а словно плыло наверх, к свету, сквозь километры воды. Так поднимаются со дна пузырьки воздуха: легкие, превращенные силой поверхностного натяжения в шар. Вскоре Томас почувствовал эхо других голосов. Отголоски сознания людей, что жили на большой земле. Каналы в их разум были открыты, но Томас старательно обтекал их, боясь погрязнуть в этом вареве человеческих мыслей.
Все дальше, дальше и дальше. Мимо метропольских ферм на окраинах города, кукурузных початков, зреющих под солнцем, сквозь тот самый вакуумный тоннель для магнитопланов, по которому когда-то Мэгги уехала из родного дома.
Томас почувствовал, что она где-то рядом, и его мысленный фотон начал замедляться. Как же трудно сейчас было контролировать его!
— Мэгги, — вслух произнес он и тотчас ощутил, что девушка стоит рядом с ним. Он почувствовал ее легкий парфюм и запах крепкого кофе, который она пила. Увидел свое отражение в ее темно-карих встревоженных глазах, как если бы он был призраком, что решил потревожить мир живых. Странно, но на большом расстоянии было проще сконцентрироваться не на мыслях, а на чувствах человека. Каким-то образом Томас узнал, что Мэгги была обеспокоена текущим проектом, плохо спала по ночам и волновалась за свою мать, больную дот-вирусом. Мужа и детей у нее не было, но определенно среди ее окружения был близкий человек, с которым девушка имела тесную связь. Последнее Томас воспринял не без укола в сердце.
А где-то там, за тысячи километров от Острова, Мэгги Томпсон выронила кружку из рук. Что за странное наваждение среди рабочего дня? Словно старый друг из прошлого стоит сейчас у нее за спиной и зовет по имени.
— Том? — нерешительно, вполголоса переспросила девушка, и на всякий случай обернулась. Она так и не узнала, что Томас одарен, он просто не успел сказать ей об этом.