– Скорее всего. – Самбуров пытался выдавить из себя улыбку, чтобы поддержать женщину, но у него не получалось. Пусть и не со зла, но она пустила следствие по ложному следу. Косвенно, она виновата в смерти Ольги Агафоновой.
– И он хороший любовник. Прям очень. Олька говорила, что он будто мысли читает и к телу ее относится как к великой ценности. Она с ним улетала… – Лиза того гляди собиралась кинуться на грудь подполковнику и зарыдать. Нет, пожалуй, это было бы уже слишком.
– Вы считаете, что ее убил любовник?
– А кто же еще? Она к нему ехала. И когда она пропала, по телевизору ее показывали и тело потом тоже. Он ведь не объявился.
«И вы, милая барышня, тоже не соизволили поделиться знаниями со следствием», – подумал Самбуров, а вслух произнес:
– Вы помогли следствию. – Он попятился к двери, на ходу засунув листок в карман. – В этот раз. Если понадобится, я вызову вас.
Лиза, всхлипывая, кивнула.
До отеля, который назвала подруга Ольги Агафоновой, оставалось еще сто километров. Он как раз успеет доехать, пока Аня просмотрит распечатки телефонов, что есть в деле Агафоновой. Может быть, найдет что-то. Ни ночевать здесь, ни возвращаться завтра он не желал, хотя сейчас чувствовал себя Элли, бегущей по желтым камушкам и все дальше и дальше углубляющейся в логово людоеда.
Снова заревел мотор «Харлея», когда Самбуров тронулся в путь, а перед глазами замелькали машины, асфальт и рытвины. Он же любит ездить! Он не раз катался по Европе, до Питера, по Карелии. Почему сейчас он с трудом справляется с раздражением, считает каждый километр?
Отель «Лауфен» вполне соответствовал романтическому отдыху, обещанному в описании на Букинге[5], и находился недалеко от поселка Водное. Чуть в стороне от Хадыженска, если ехать из Майкопа. Отдельные деревянные домики, двор с подогреваемым бассейном, столики, раскиданные повсюду, множество укромных мест. Рай для влюбленных.
Девушка на ресепшене, вежливо улыбаясь, вызвала администратора. Корочка с атрибутикой МВД сотворила чудеса. Никто даже не озвучил текста про какую-то там конфиденциальность. Портить отношения с органами власти никто не желал. А вот с аккуратностью и регулярностью в записях дело обстояло плохо. Девицы долго копались в компьютере, перехватывали друг у друга инициативу, лучезарно и виновато улыбались Григорию. Когда Самбуров уже решил снять себе в отеле номер и заночевать, поскольку сведений предстояло ждать долго, ему наконец выдали распечатку на те числа, которые он назвал.
На выходные, что Ольга планировала провести с любовником, у них действительно был забронирован номер, комфорт, в домике, полный пансион. Забронирован на Ольгу Сергеевну Агафонову и оплачен с ее карты. Но она так и не заселилась. А вторым человеком к заселению указан Вырупаев Александр Александрович, он заселился и провел здесь две ночи. Ксерокопия паспорта прилагалась. Юные красавицы в строгих официальных одежках похлопали ресницами, сомневаясь, можно ли давать ксерокопию чужого паспорта третьему лицу. Одна даже пробубнила что-то про конфиденциальность. Григорий уже принял стойку, готовясь отражать возражения, но встретился взглядом с взрослой женщиной, лет пятидесяти, тихо возникшей за спинами юных служительниц отеля. Самбуров отметил стильную короткую прическу, трикотажное платье, обтягивающее фигуру с очень крупными и выдающимися формами, очки в строгой золотой оправе и цепкий, внимательный взгляд. Этот взгляд смерил девчонок, и те, словно обезьянки под магнетизмом удава, протянули подполковнику листок.
– Благодарю, – слегка поклонился Григорий, и дама улыбнулась.
Он уже оседлал свой «Харлей», когда позвонила Аня.
– В общем, если сократить мои подвиги на поле служения отечеству, – затараторила девушка.
– Сейчас сократи, потом послушаю, – в тон ей пошутил Самбуров.
– У Ольги аккаунт был почти пустой, данные она хранила в телефоне. А телефона рядом с телом не нашли. То есть записная книжка потеряна, имеется только три номера, один из которых записан как раз шестнадцатого апреля. Думаю, эти номера забивала не она, а владельцы телефонов, поэтому они в аккаунте, а не в телефоне у Ольги, куда она обычно забивала номера сама. Интересующий нас номер зарегистрирован на Вырупаеву Дарью Ивановну, пятьдесят третьего года рождения. У Дарьи Ивановны есть два сына. Один Александр, второй Семен. Предположив, что нам нужен Александр, выяснила, что зарегистрирован он в Краснодаре, по адресу Стасова, 42. Володька метнулся туда кабанчиком, не живет там Александр. Там живет его бывшая супруга. Она дала адрес в Адыгее.
– Быстро работаете! Молодцы! – похвалил Самбуров.
– Подфартило. Володька там рядом был, девок из списка Веденеевой ищет. Зашел в соседний дом и поговорил, – отмахнулась Аня, но Григорий понял по знакомым интонациям, что она рада, осознает, что сработали на отлично, и ждала похвалу.
Его смартфон приглушенно плимкнул, Аня скинула адрес в Ватсап. Самбуров довольно улыбнулся. Он избежал кучи ненужной работы. Мотаться в Краснодар, потом обратно в Майкоп.
«Все, последняя точка на сегодня – и домой», – решил подполковник.
Почти стемнело. На дороге встречные фары слепили, и он никак не мог сосредоточиться и получить удовольствие, которое он обычно получал от езды на «Харлее». Поясницу тянуло. Неужели старость? Или то, что забросил спортзал, дает о себе знать? Со следующей недели он возобновит тренировки. Он откладывал их уже с месяц. Чертова работа! У преступников ни стыда, ни совести.
Григорий напоминал себе героя из какого-нибудь старого шутера[6]. Дюка Нюкема или Халф Лайфа[7]. Во что сейчас модно играть, он понятия не имел. Злой, голодный, грязный, идет вперед, чтобы миновать ту или иную преграду, он тыкает удостоверением, как пистолетом.
Консьержка в доме, только завидев красную корочку, спешно нажала на кнопку электронной вертушки. Самбуров поднялся на третий этаж. Хорошо жил Вырупаев Александр. Новый дом, закрытый двор, консьерж в подъезде, соседи, наверное, респектабельные. Звонок на двери явно отключен, он постучал. Постучал еще раз. Затылком почувствовал, что за ним подглядывают в глазок двери соседней квартиры. Но прежде, чем он принялся беспокоить респектабельных жильцов дома, до него донесся голос:
– Сашка баб домой не водит. – С верхнего этажа спускался парень лет двадцати, в кепке, штанах с мотней, в кроссовках, сияющих белизной, и с померанцевым шпицем на блестящем, заляпанном стразами поводке. – И в такое время дома не бывает. Это же самый клев!
– И где у него клюет? – Григорий развернулся к парню, стараясь расслабить физиономию, чтобы смягчить суровый вид.
Бобик рвался с поводка, истошно тявкал и всячески выражал неуважение к парню. Собака, скорее всего, принадлежала матери.
– Известно где – в ресторане «Эксельсельор». Его угодья. Сегодня пятница, так что ночевать он вряд ли заявится. Вы в понедельник приходите, к обеду, он отсыпаться придет. – Парень вытащил наушник из правого уха. Шпиц тянул поводок.
– Он снимает женщин? Жиголо? – осенило Самбурова. В этом случае все сходилось. И почему он в гостинице, снятой для двоих, остался, и почему номер оплатила Ольга Агафонова, и откуда на мужа кредит свалился.
– А вы разве не свою жену ищете? – Парень вытащил и второй наушник, признак явной заинтересованности. – Я думал, вы ему морду бить пришли.
– А ты очень хочешь посмотреть драку? – спросил Григорий.
Парень пожал плечами:
– А чего нет-то? Я бы на вас поставил. Санек парень крепкий, борьбой какой-то занимается, но вам не чета.
Григорий улыбнулся:
– И часто ему морду бить приходят?
– Не, он профи. Бабы довольны, а мужики не в курсе. Жизнь как сказка, по кабакам и отелям шляется. Я бы тоже так не отказался пожить. Один недостаток – богатые бабы не красавицы. – Парень вставил оба наушника в уши, показывая, что разговор закончен.
У Григория, собственно, вопросов больше не было.
…Уже прикинув, что вернется домой под утро, он припарковал «Харлей» перед сияющим входом ресторана. В золотом пятне света темнели фигуры службы безопасности. Самбуров хмыкнул, представив, как будет уместен в разудалом пятничном веселье в грязных ботинках и кожанке. Но тормозов у оперуполномоченного подполковника МВД не предусмотрено конструкцией психики.
– Центральное управление МВД Краснодарского края, следственный отдел, – Григорий развернул корочку и скучающе посмотрел в сторону.
– Да мы же не против, только вы в таком… такой форме привлечете много внимания, – пробубнили растерявшиеся охранники.
– Ну, значит, сегодня у вас бесплатное шоу, – стал борзеть Самбуров. – Давайте, ребята, работайте. Доложите начальству. Пусть сразу привет передаст Геваркидзе вашему. И не мешайте мне. Я с кем надо поговорю и уйду.
– Проходите, – буркнули хором ребята в классических костюмах охранников. – Хорошего отдыха.
В том, что он попадет в это заведение, Григорий не сомневался. Они бы его даже в лохмотьях бомжа пустили и в женском платье тоже. А вот на то, что по паспортной фотографии сможет с ходу отыскать в многолюдном зале своего клиента, мог только надеяться.
Некоторое время Самбуров рассматривал зал. Гости активно жевали и выпивали, гремела музыка, шустрые официанты сновали туда-сюда, рассчитывая на щедрые чаевые. Все заняты тем, за чем пришли. Подполковник не произвел того фурора, который ему предвещали охранники. Его нестандартным видом местный контингент, пьяный, разгоряченный музыкой и испытывающий азарт назревающих первых стычек, не впечатлился. Самбуров уже ринулся к барной стойке, поинтересоваться завсегдатаями у бармена, и даже достал смятый листок с ксерокопией паспорта Вырупаева, когда краем взгляда заметил знакомый силуэт.
За столиком, под сенью искусственного фикуса, изящная фигурка в фиолетовом платье. Ухоженный, по всем правилам современной моды, молодой мужчина подливал красавице шампанского. У него – борода, отбеленные зубы, грудь, в треск обтянутая трикотажной рубашкой. У его спутницы – боевой раскрас, ум