– Давай ключи, – потребовал он.
– Учти, он плохо относится к чужим. – Кира принялась копаться в крошечной сумке, но никак не могла среди разных предметов отыскать ключи от машины, все время вытаскивала не то, что нужно. – Он может покусать или закапризничать.
Григорий выдернул из сумки ключи и повел ее к машине.
– Я буду нежен и терпелив, – пообещал Самбуров, не сомневаясь, что это она про свою машину, как про питомца.
– Он мальчик! Брутал!
– Отлично! – Григорий запихнул Киру на пассажирское сиденье. Он точно знал одно: спорить с пьяной женщиной – проявлять редкий идиотизм. По опыту знал.
– Как-то я замерзла, – Кира поежилась.
Самбуров только закатил глаза и снял с себя куртку. Кира укуталась в кожанку по самый нос и принялась играть с климат-контролем в машине.
– Никогда не была в своем «минике» пассажиром, так занятно… – бормотала она. – Ой, что-то меня развезло. А ты свой «Харлей» здесь бросишь? Вот это прям по-мужски! Никаких чувств.
…У гостиницы «Одиссея» он заглушил двигатель автомобиля, обошел машину, вытащил девушку. Помог подняться по ступеням и усадил в кресло, расположенное в холле. К его удивлению, Кира довольно уверенно ступала на своих шпильках, но объятиям подполковника не сопротивлялась. Девушка выпрямилась и улыбнулась ночному администратору:
– Привет.
Самбуров заполнил необходимые документы, получил ключи, как бы ненароком продемонстрировав удостоверение, чтобы сократить ритуал заселения.
– Хорошего отдыха, – пожелала им барышня. – Третий этаж. Лифт налево.
– Лифт – это прекрасно, – заметил Самбуров. Хотя Киру он бы запросто занес на руках.
На третьем этаже он прислонил ее к стенке и вложил в руку электронный ключ. Когда он распахнул дверь, она вошла за ним следом.
– Мне кажется, это не профессионально, – прошептала девушка, соблазнительно улыбаясь подполковнику. Тот присел на стол, отодвинув от края поднос с чайником и чашками. Кира подошла к нему вплотную. Он сидел, она стояла на шпильках, теперь они оказались одного роста. Григорий нежно улыбался, слегка приподняв одну бровь, и молчал, выжидающе глядя на девушку.
– Здесь только одна кровать, – прошептала Кира с сияющими глазами. – Слишком провокационно с вашей стороны, товарищ подполковник. Воспользоваться состоянием невинной девушки.
У Григория помутилось в голове. Смотреть на нее сдержанно и невозмутимо получалось плохо. Но он очень старался. Кира глубоко дышала, грудь под платьем приподнималась, одна бретелька сползла с плеча, губы приоткрыты, в глазах хотелось утонуть. Он убрал руки за спину. Кира сделала шаг, встала между его раздвинутых коленей, прижалась бедрами.
Григорий вспомнил самую жуткую расчлененку, которую только видел в своей жизни, чтобы желание не взяло над ним верх.
– Ни за что бы не позволил себе подобного, – пробормотал он.
– И тем не менее позволяете, – продолжала шептать Кира, и тембр ее голоса совсем не соответствовал смыслу сказанных слов. Ее волосы касались его лица. Голова кружилась от запаха мужчины, воздух перед глазами, казалось, рябил от сдерживаемого вожделения.
– Нет, не позволяю, – упирался Григорий.
– Вы привели меня в гостиницу, в номер с одной кроватью… – Ее руки взлетели Самбурову на плечи.
Григорий помолчал, мучительно ожидая, когда она коснется его губ, но Кира замерла, ожидая встречных действий с его стороны, и Самбуров выдохнул:
– Это мой номер. Ключ от твоего номера у тебя в руке.
Установилось молчание. Кира склонила голову набок, разглядела в руке пластиковую карточку электронного ключа.
– Угу, – хмыкнула она. Кивнула. Наклонила голову в другую сторону, развернулась на месте, обтирая упругой задницей его ноги, и вышла из номера.
– И даже не споткнулась, – вздохнул подполковник, – на своих чертовых шпильках. Родилась, что ли, на них?
Он сидел как громом пораженный, не веря, что это сделал, и силясь унять желание. Слушал, как в соседнем номере щелкнул выключатель, как полилась вода в душе. Самбуров принялся раздеваться, он тоже хотел в душ и спать. Хотел. Но ее он хотел больше. И от неудовлетворенного желания у него теперь тряслись руки, глухо стучало сердце и на лбу выступили капли пота.
Глава 11
Спустившись в кафе завтракать в восемь утра, Самбуров в очередной раз испытал легкую оторопь. А надо бы привыкать. Эта женщина постоянно его удивляла.
Кира сидела за столиком, накрытым белой скатертью, и с невозмутимым видом намазывала теплый круассан толстым слоем масла. Перед ней стояла тарелка с яичницей и чашка кофе. Выглядела она великолепно. В трикотажном голубом брючном костюме и белых кроссовках, с волосами, заколотыми на затылке. Ни один самый опытный сыщик, глядя на нее, не догадается, что весь вчерашний вечер она лопала алкоголь, бегала под дождем в шелковом платье, потерпела неудачу в соблазнении и легла спать за полночь. И где она взяла другие вещи? Он лично принес ее в отель облаченную только в платье.
– Доброе утро. Круассаны великолепны, кофе мерзкое пойло, – проговорила она совершенно невозмутимо.
– Ты уже успела купить одежду? – отозвался Самбуров. – Доброе утро.
– Взяла сумку из машины, – улыбнулась Кира. – В Майкоп я ехала в трезвом уме и включенном сознании. Открытое вечернее платье несколько не соответствует сезону.
Самбуров кивнул. Он заказал такой же завтрак, как у Киры. Только кофе попросил заменить на чай.
– Как ты вообще оказалась в Адыгее? И как вышла на Вырупаева? – Григорий умолчал, что с утра он уже разбудил Аню и выяснил, это не она ей подсказала.
– Вычислила по соцсети Ольги Агафоновой. – Девушка с аппетитом жевала круассан. – Почему муж кинулся искать только в понедельник? Думал, что она у подруги. Почему подруга не кинулась искать вообще? Потому что и не ждала Ольгу в гости. А где может быть женщина, у которой муж живет компьютерными играми? Верно, скорее всего, с любовником. В ее ленте много фотографий из этого ресторана. Практически один и тот же ракурс. Даже столик безошибочно можно угадать. Ну, я и решила прокатиться, взглянуть на ловеласа, послушать, что расскажет.
– А как ты определила, что это он? – Самбуров нахмурился. Он как савраска колесил по Адыгее целый день, хрипя, сопя и с языком на плече. Допросил ораву народу, перемазался в грязи, попал под дождь. А она подумала за чашечкой чая и решила прокатиться в ресторан.
– Кожаные штаны, рубашка, расстегнутая на одну лишнюю пуговицу, вылизанная внешность, мускусный парфюм и куча фаллических символов. На нем же написано – дамский угодник, ловелас. Табличка на лбу.
– Поэтому ты в таком платье и брюликах? – уточнил подполковник.
– Ну, этот малый клюнет только на одинокую, оголодавшую по мужскому вниманию и богатенькую дамочку. Я не очень подхожу по возрасту, пришлось компенсировать выставленным на обозрение достатком. Мимо такого, – Кира кокетливо провела по шейке, где вчера висела россыпь камней, изящными пальчиками, – он бы не прошел.
Самбуров жадно сглотнул и отвел взгляд от ее рук и шеи. Надо будет потом поинтересоваться, откуда у нее подобное ожерелье. Мысль, что кто-то мог подарить ей безумно дорогой подарок, почему-то покоробила его.
– Кстати, я в соцсетях четырех его клиенток нашла – и это только за последние полгода. Не исключено, что нескольких одновременно ведет. – Кира тщательно прожевала кусочек яичницы и позвала официантку.
– У вас есть бульон? – спросила она, и когда та покачала головой, попросила: – Тогда свежевыжатый сок. Яблочный.
Девушка ушла, а Кира снова повернулась к Самбурову:
– Что за дурацкие мифы, что шампанское это праздник и романтика в пузырьках. Теперь от этой шипучки голова трещит.
– Ты же вроде «Просекко» пила.
– Это второе, а первая бутылка какая-то помойка была. Нормального шампанского, изготовленного классическим методом, сбраженного в бутылке, у них вообще нет. – Кира с философским видом пожала плечами и принялась за остатки яичницы.
– А мне сообщить недосуг было? – строго, но спокойно поинтересовался подполковник. – Просто позвонить и сказать, что обнаружила любовника, а не изображать из себя крутого следователя!
– Крутого? – скуксилась Кира. – Вряд ли. Вот эмоционально устойчивого. Да!
– Ты могла попасть прямо в руки к убийце.
– Это Вырупаев убийца, что ли? Он таракана тапочком пришибить не способен, стошнит от отвращения. Женщину он только по заднице шлепнуть способен. А перчатки боксерские лишь на фотосессии и примерял, – хихикнула Кира. – А потом, у меня есть оружие.
– Серьезно? – насторожился Григорий. Он не сомневался, что в стране, где оружие запрещено, оно отнюдь не диковинка, но чтобы им пользовалась Кира! Это маловероятно! Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, она боится любого огнестрельного.
– Угу. Электрошокер, – с самым серьезным видом поделилась Кира, вожделенно взглянув на яблочный сок.
Самбуров заржал.
– Тебя лупили током по яйцам? – не меняясь в лице, уточнила девушка.
– Нет, бог миловал. – Самбуров хохотал, не в силах остановиться.
– Попробуй. Рекомендую. Хороший опыт. Очень способствует уравновешиванию агрессии. – Отпив из стакана, Кира облизалась, словно кошка.
Самбуров откровенно любовался ею! Она его восхищала. Умна, цинична и непосредственна, как ребенок. Он уже жалел, что вчера предпочел пошутить и выпроводил ее из номера. Еще вчера пожалел. Много раз.
– Сейчас надо соцсеть прикреплять к делу, – заметил он.
– Ну, иногда это источник ценной информации, согласна, – кивнула девушка. – Но часто сплошная показуха и фабрика тщеславия.
Григорий доел свой завтрак и ждал, когда Кира допьет сок. Он прикидывал, помнит ли она о вчерашней своей неудаче в его номере. Во всяком случае, виду девушка не подавала, пользуясь алкогольным опьянением накануне словно ширмой.
– Я так понимаю, у нас изменились вводные? Ольгу Агафонову вообще искали не там, где следовало? – без особого любопытства уточнила она.