– Да, подруга и этот кобель направили следствие совсем по другому пути, а сейчас уже прошло два месяца, не знаю, что удастся отыскать. У людей короткая память. – Самбуров кое-как отвел взгляд от девушки и вернулся к разговору: – Ольгу следовало искать на отрезке пути к отелю. Она пропала между Краснодаром и Видным. А полиция искала в направлении, где находится дом Елизаветы Савушкиной, в сторону Белореченска. Совсем в другой стороне. Неудивительно, что никто ее не запомнил, никто не видел.
– Ее там не было, – хмыкнула Кира. Она поднялась из-за стола, положила салфетку на край. – Тебе хватит полчаса на сборы? Я довезу тебя до твоего байка.
Самбуров кивнул:
– Хорошо, через полчаса в холле.
Кира проводила Григория подозрительным взглядом. Тот пружинисто шел к своему «Харлею».
«Хорошо, товарищ подполковник. Сам начал», – подумала она.
Кира готовилась к потоку шуточек и подколок. Но Самбуров ни видом и ни словом не намекнул, что вчера вечером она как развратная кошка вертела перед ним задом. Чем, надо заметить, удивил. Вчера он намеренно создал двусмысленную пикантную ситуацию, чтобы посмотреть, как она себя поведет. И она повела… Чудненько. Один – ноль в его пользу. Сам начал. Она хищно прищурила глаза и выпятила губы.
Глава 12
Обычно Школьников усердно, минут по пять, проверял ее документы. Но сегодня, когда Кира проходила КПП Управления МВД, лейтенант натянул одноразовую маску по самые глаза, отвернулся и вообще сделал вид, что ее нет. О Кире расползлись слухи как об экстрасенсе, читающем мысли. Кто-то сочувствовал Самбурову и подпускал шпильки, намекая на неформальные отношения, кто-то любопытничал и ходил глядеть на нее, как на экзотическую зверушку в зоопарк, но большинство, старались обойти подальше, сворачивали в первый попавшийся кабинет при случайной встрече в коридоре и подозрительно косились. Хорошо, что сейчас не модно сжигать ведьм, а то ей бы уже костер сложили, и Школьников первым поджег его.
Кира хмыкнула, подумала, что надо бы пройти мимо. Точно надо. Но не смогла.
– Привет. На самом деле, людей, читающих мысли, много. Они только не понимают, что умеют так делать. Но подсознательно вовсю используют этот навык в жизни и работе, поэтому быстро растут в званиях и поднимаются по карьерной лестнице, – доверительным полушепотом произнесла она в окошко. – Мне-то твои мысли до фонаря. Но ты, главное, оберегай свои мысли от начальства. – Кира состроила понимающую физиономию и закатила глаза, давая понять, о каком начальстве вещает.
По округлившимся и в панике заметавшимся глазах Школьникова поняла, что попала в точку, прочитала мысли парня, как он и боялся. Экстрасенсом быть не надо, и так по лицу все видно.
– Я могу по секрету, прям по очень-очень секретному секрету научить тебя, как защищаться от чтения мыслей. Это на самом деле даже вредно для здоровья, подставляться под поток направленных низкочастотных гипоталамусных нейронов. От этого рак мозга бывает, ну и слабость мужская тоже, она же прямиком от мозжечка идет.
– И там тоже влияет?
– Конечно. Прямая связь! – Кира была серьезна, как на вручении Госпремии.
– И как? Как защититься? – Взгляд лейтенанта Школьникова взирал на Киру преданно и жалобно. Дворняжки бы позавидовали его взгляду.
– Каска из ПВХ. Поливинилхлорид имеет перпендикулярную к нейронам направленность волокон и блокирует их воздействие. Они оседают на поверхности, их потом спиртом снять можно. Но если голова защищена пластиком, то прочитать мысли не получится, даже у суперспециалиста, – Кира заговорщицки подмигнула лейтенанту.
– Ух ты. Спасибо. Респект тебе! – Он еще продолжал рассыпаться в благодарностях, потом подозвал Киру поближе к окошку в перегородке.
– Это прям вообще между нами, – зашептал он. – Вы с подполковником Самбуровым осторожны будьте. Он очень непростой человек. У него отец в Москве работает в Администрации президента, а тетя, которая в нем души не чает, в МВД. Все говорят, что он, если бы не сопротивлялся, давно бы в Москве работал, только он почему-то уезжать не хочет.
Кира с понимающим и заговорщицким видом кивнула, принимая его совет в обмен на свой, и пошла по коридору.
Она верно догадалась, что Самбуров не просто так на особом положении находится в Краснодаре, и очень хорошо понимала, почему из этого города не уезжает. На байке зимой не особо покатаешься. А зима в России, если не считать Краснодарского края, девять месяцев в году.
– По кофте! – воскликнула Аня, едва Кира вошла в кабинет. Видимо, девушка ждала ее.
– Да, – протянул подполковник. Собственные размышления не отпускали его. Кире едва кивнул, смотрел хмуро.
– Действительно оказалась очень эксклюзивная вещь. Я связалась с домом моды «Тахири», – проговорила Аня. – Этот кардиган из лимитированной коллекции «Танцы в тумане», как-то так. Коллекция трехлетней давности. В этом цвете самый приближенный перевод – «Сизая взвесь». – Девушка пожала плечами. – Их не более ста штук. Кофту можно было купить только в бутиках Японии и в Европе. В США данную модель не ввозили. Списка клиенток, которые приобрели вещь, нет. Но среди любительниц одежды бренда «Тахири» есть актрисы, певицы, знаменитости всякие. В общем, посмотрев фотографии, я заметила, что у кардигана на женщинах рукав длинный, а у нашей кофты он короткий. Сначала я решила, что рукава укоротили самостоятельно. Отрезали и подшили – ничего особенного. – Аня явно гордилась собственным проведенным расследованием, хотя старалась говорить спокойно. – Но там вязаный трикотаж, очень крупное плетение. И швы на манжете такие же, как по всему изделию. Они не совсем обычные, плетеные. Точно не в обычном ателье подшивали. Я опять связалась с производством. Они согласились, что шов их фирменный и где попало такой не повторить. Мне порекомендовали обратиться в мастерские, которые есть при бутиках в Лондоне и в Токио. Там подгоняют одежду под фигуру. Я отправила фотографии и получила ответ, что эта кофта принадлежит их постоянной клиентке. Девушка необычная, и они всегда подгоняют под нее свои модели. В общем, еле-еле продравшись через их политкорректность и толерантность, я выяснила, что это за особенная клиентка. Наша кофта принадлежит Кэти Кол, заместителю Международного фонда по защите прав человека. Она карлик. Тело непропорционально конечностям, поэтому одежда требует особенного отношения. И она имеет русские корни, если так можно выразиться. Екатерина Коламут ее зовут. Родилась она здесь, в Краснодаре, но росла, училась и живет в Лондоне. Ее отец, Сергей Коламут, местный бизнесмен, сейчас баллотируется в нашу Думу.
– Здорово. – Самбуров поджал губы. – А Кэти Кол, она же Екатерина Коламут, где сейчас находится? В Лондоне?
– Нет, сейчас и уже полгода как дочь гостит у отца. То есть здесь, в Краснодаре.
– И как эта кофта оказалась в Абхазии?
– Отличный вопрос. Поедешь со мной спрашивать?
– Непременно, – отозвалась Кира. – Аня, вы молодец! Умница! Очень оперативно. – Поехали! Где у барышни офис?
– В бизнес-центре «Бостон», фактически у отца, – снова отозвалась Аня. – Можно, конечно, попробовать договориться о встрече… Она гражданка Великобритании…
– Через секретаря? Запись через два месяца? Она и России гражданка. Лучше проверь, была ли Екатерина Коламут, или Кэти Кол, в Абхазии, ну за последний месяц, скажем.
– Ок, – отозвалась помощница.
На Самбурове сегодня отлично сидел прекрасно сшитый классический костюм. Кира только сейчас задалась вопросом, на чем он приехал в управление. Вряд ли на байке.
Она не ошиблась, во дворе их ждал вполне традиционный Mercedes-AMG. Хороший выбор.
Девушка уселась на пассажирское сиденье, поймав себя на том, что рассматривает салон авто с целью выяснить про подполковника еще что-нибудь. Ни одной мелочи, принадлежавшей существу женского пола, гостья не обнаружила. Женщина всегда старается оставить следы на территории, которую считает своей или желает видеть своей. Помечает. Подходит все – случайно оброненная помада, резинка для волос, расческа. Но пространство «Мерседеса» сияло стерильностью. Видимо, подполковник тщательно убирает.
Еще на входе служба безопасности сразу кинулась к ним наперерез. И хотя их пропустили, о визите тут же доложили. Когда Григорий и Кира добрались до приемной, их уже ожидали.
– Демонстрирует максимальную открытость. – Кира улыбнулась миловидной девушке-секретарю. – В Думу избирается. Показывает свою прозрачность и социальность.
– Сергей Николаевич и Екатерина Сергеевна ожидают вас, – прощебетала барышня. – Кофе? Воды?
– Нет, благодарю, – отказался Григорий.
– О, я буду чай, – радостно сообщила Кира. – Зеленый, если можно, с мятой.
Секретарь дрессированно улыбнулась и пошла готовить чай.
Если есть идеальный портрет бизнесмена и политика – некий срез, как электорат представляет лидера, человека, живущего общественными интересами, честного и надежного, то вот он самый и сидел перед ними. И в представшей картине не чувствовалось вообще никакого подвоха, ни грамма лжи. Все так, как и выглядит.
Кэти из-за стола не встала, просто любезно улыбалась, демонстрируя приветливость.
Кира в своей жизни, вживую, карликов не встречала. В сознании всплывали образы, созданные кинематографом, – веселые и несуразные. Все-таки взгляд обычного человека, выросшего на современных канонах красоты, не может адекватно воспринимать нестандартные лица. У карликов слишком крупные черты лица, будто им тесно рядом друг с другом. Волосы, словно парик. Комичные движения. С Кэти все оказалось иначе. Она была хороша. Стильная, ухоженная молодая женщина. Тщательно причесанная, с идеальным макияжем, в безупречной одежде. Довольная жизнью, с гордостью, занимающаяся важным делом. Человек, полный достоинства и уверенности.
– Я вчера видел в новостях, – опережая их вопросы, сказал Сергей Николаевич Коламут. – Жуткие истории. Чем могу помочь?
– Вы сочувствуете женщинам? – уточнила Кира. Она приблизилась вплотную и дотронулась прохладной рукой до его запястья, в то время как он пожимал руку Григорию.