Они оба вышли. Кира сидела на подлокотнике своего кресла и смотрела на Григория. Во взгляде мужчины читалось откровенное желание. Она закусила нижнюю губу. Рядом с ней принтер принялся самозабвенно выплевывать листочки. Подполковник запустил что-то на печать и встал забрать свои документы. Он остановился рядом с Кирой. От него пахло парфюмом, бензином и самым прекрасным мужчиной. Ее разум мутнел от этого запаха, от его присутствия. Самбуров рывком поднял ее и удерживал за плечи в нескольких сантиметрах от себя. Она чувствовала его дыхание. Он едва сдерживал дрожь, страстно желая прижать ее к себе и зарыться губами в волосы. Они стояли близко друг к другу, будто парализованные, и молчали. Казалось, по комнате ползли электрические молнии.
Кира не выдержала первой:
– Я, пожалуй, пойду, подумаю в машине, пока буду ехать.
Она поставила чашку на подлокотник, трясущимися руками взяла ключи от машины и сумку.
Самбуров грустно посмотрел ей вслед. Хмыкнул, поймав себя на мысли, что она все-таки непозволительно хороша для ее ума и образования. Несправедливо, когда жизнь награждает одного человека сразу всеми дарами. А еще подумал, что и сегодня он, по всей видимости, не дойдет до спортзала.
Глава 15
На улице было жарко. Девушка села в машину и опустила стекла. Она по очереди расслабила все мышцы – шеи, спины, поясницы, рук. Несколько раз вдохнула и выдохнула. Напряжение не отпускало.
Что там советуют опытные неврастеники? Чай с ромашкой? Возможно, ей поможет, особенно если выплеснуть его кому-то в морду. Но даже это действие не даст ей облегчения. Ей нужно совсем другое.
Спустя два часа танцев и три часа работы над статьей по психологии она все еще ощущала запах Григория Самбурова. Дорогой кожи, редкого парфюма, смешанного с нотками бензина. Мышцы тряслись от напряжения и нагрузки, которые она на них дала. Жесткий и резкий хард не ее стиль в танце, но с целью умотаться он должен был справиться. Дерзкая прыгучая хореография, жуткая динамика и силовые трюки отключили мозг, довели тело до изнеможения.
Кира хмыкнула и сладко потянулась. Прищурив глаза, вспомнила сильные загорелые руки Самбурова, наглый взгляд синих глаз, пронизывающий насквозь, ощутила его запах и прикосновения к коже. Она глубоко вздохнула. Сознание не хотело отпускать эти ощущения. Тело точно знало, где желает оказаться и что хочет почувствовать.
Сидя в машине, Кира толкнула рычаг передач. Покружила немного по дворам, на память вспоминая адрес. Полная карта Краснодара еще «не загрузилась» в ее мозг, а навигатор она не включила. Заработали щетки на лобовом стекле, смахивая капли начавшегося дождя. Фары встречных машин и стоп-сигналы расплывались в каплях воды. Завтра снова будет тепло и солнечно. Она припарковала «миник» на парковке для гостей и, накинув капюшон разлетайки, вышла из машины. Через пару минут она уже оказалась возле нужного подъезда, забежав внутрь следом за пожилой дамой, возвращавшейся домой после прогулки с собачкой. Рыжий шпиц недовольно отряхивался и просился на ручки.
– Фараоша, у тебя грязные лапы. Потерпи, – сопротивлялась старушка, подозрительно глядя на Киру. Среди соседок по подъезду она ее не припоминала.
Кира уверенно нажала кнопку с цифрой четыре и улыбнулась Фараоше. Ладно-ладно. У нее было хорошее настроение, и она решила успокоить попутчицу. Девушка открыла сумочку и вытащила оттуда ключи от своей квартиры. Старушка сразу разулыбалась, успокоилась.
Если человек перед выходом из лифта достает ключи, значит, намерен попасть в свою квартиру. Значит, не гость, не чужой и не посторонний в подъезде. Не будет нападать на безобидных старушек и воровать картошку из ящиков.
Кира вышла из лифта и положила ключи обратно в сумку. Она нажала на кнопку звонка. После небольшой паузы дверь распахнулась, на пороге стоял молодой мужчина в черной шелковой рубашке, едва накинутой на плечи, и в белых трусах-боксерах. Загорелое тело, белозубая улыбка, взлохмаченные волосы. Кира перешагнула порог и втянула носом его запах, коснулась бедром бедра. В низу живота потянуло. Она улыбнулась:
– Привет, Макс.
– Кира, ты не вовремя, – промурлыкал он, сразу просунув руку под ее кофту и спускаясь вниз, к ягодицам.
– Скорее всего, – согласилась она. – Снял невинную деревенскую девочку? Готовишься обесчестить?
– Вот как ты всегда угадываешь? – засмеялся мужчина, зарываясь носом в ее волосы.
– Ну, для студенток и городских самочек черная шелковая рубашка – это моветон, да и на первое свидание домой они не поедут, гостиницу подавай. А на второе свидание ты мало кого водишь. – Кира скинула кроссовки, прошла в квартиру. Как бы ненароком легонько проведя когтями по его голому торсу и вздыбленному члену под тканью трусов.
– Иногда я верю, что ты читаешь мысли, – буркнул он, топая за ней следом.
В спальне на темных бордовых простынях сидела полуголая девица. Несмотря на то что она еще не сняла футболку, а только джинсы, девушка стыдливо прикрылась от Киры одеялом. Барышня хлопала большими невинными глазами и возмущенно что-то бубнила.
Кира тяжело вздохнула, кинув мимолетный взгляд на хозяина квартиры. Макс вальяжно оперся спиной на дверной косяк и с любопытством ждал продолжения представления.
– Ну, что смотрим? Что хлопаем глазами? – хамски поинтересовалась Кира. – Встаем и быстро отсюда выметаемся!
– А вы, собственно, кто? – наконец получилось выговорить у девицы, и даже тон получился праведно-возмущенный.
Ого, они теперь выясняют отношения! Макс зря надеется на невинность, чести ее лишил какой-нибудь гопник в деревенском клубе, лет в тринадцать.
– Врываетесь, грубите. Я, вообще-то, невеста Максима, – тараторила девица.
– Ага, невеста. Сегодня познакомились и сразу замуж собрались? – засмеялась Кира. – Собирайте манатки, девушка, и быстро бегите из квартиры. Я супруга Максима. Законная и любимая, а соответственно, хозяйка квартиры.
На лице Максима отразилась буря эмоций – восхищение, удивление, насмешка.
– Законная жена. Родившая ему двух детей. Да, такое иногда случается, прекрасные принцы оказываются уже женаты. Осторожнее быть надо. Не стоит прыгать к первому попавшемуся мужчине на член, даже если он на очень-очень дорогой машине.
Макс открыл рот. Кира подошла к кровати, собрала джинсы и понесла их из квартиры. По пути сняла с вешалки какую-то кофту и шарф, от которых разило сладкими духами. Выкинула все за дверь. Девушка метнулась за ней.
– Максим сказал, что влюбился в меня с первого взгляда, мы хотели пожениться… – лепетала девица, таща за собой одеяло. – Максим, скажи!
Мужчина опустил глаза долу и едва сдерживал смех.
Кира столкнулась с девушкой в дверях комнаты, пропустила к входной двери. Заметила на столике сумку, лаковую белую, с золотым замком и цепочкой. Взяла ее и снова отправилась к выходу. Девушка как раз вышла за порог и подняла свои джинсы. Кира взялась за край одеяла и резко потянула его на себя. Нерадивая гостья выпустила свою защиту и растерянно натянула футболку ниже, хотя та и так прикрывала ее почти до коленей. Кира кинула ей сумку:
– Женится, обязательно женится, только в следующий раз. Он на всех женится. Один раз, но женится.
Кира захлопнула дверь. Прислушалась. Красавица не решилась позвонить в дверь. Отлично. С барышней все будет в порядке. Оденется и отправится домой или в общагу. Откуда там ее Макс привел?
Кира приблизилась вплотную к мужчине, смеющемуся и качающему головой:
– Ну ты и нахалка.
Мужской запах возбуждал. Она сделала правильный выбор, что приехала сюда.
– Я прекрасный принц? – Макс продолжал смеяться.
– Вот сейчас и посмотрим. – Кира прижалась к нему всем телом. – Только мне сначала в душ надо, я после тренировки, влажными салфетками протерлась, – прошептала она, тихо застонав.
Он стащил с нее разлетайку, залез руками под топ. Кира чувствовала его руки на своей груди. Приятное, знакомое тепло растекалось по всему телу.
– Я не хочу ждать, – отозвался Макс, с тихим рычанием стаскивая с нее одежду, хватая ртом сосок. – Потом помоешься. Ты волшебная на запах и на вкус.
Он языком скользил по груди, спустился ниже. Мужчина крепко обнял ее и приподнял над полом, сделал пару шагов к кровати. Кира рухнула на темные простыни и засмеялась. Макс навис над ней, целуя живот, спускаясь ниже и одновременно стаскивая с нее штаны. Кира застонала, по коже побежали мурашки, она перевернулась на живот.
Сильные мужские руки, нежные и грубые одновременно. Порывистость и нежность. Кира балдела от переполнявших ее ощущений. Ей казалось, она задыхается, захлебывается, откуда-то выныривает и острые тонкие иголочки покалывают ее глотнувшее кислорода тело. Казалось, в ней взрывались тысячи вулканов. Она извивалась и дрожала. Она не различала, где заканчивается ее собственное тело и начинается другое, мужское. Не понимала, где находится, не отличала верха и низа. Она была ослеплена и оглушена собственным удовольствием.
Она открыла глаза. Кромешная темнота. Влажное скомканное полотенце под ней. Она пошевелилась и спихнула его на пол. Кира заснула на руке Макса вместо подушки. В его квартире. В его кровати. Даже не помнит, как в душ ходила. Вообще, она не любила спать в чужих постелях. Всегда уходила домой. Такое с ней редкость. За шторами блэкаут не различалось, близко ли утро. Она знала, что больше не заснет. Но вылезать из объятий не хотелось. Она лежала, глядя в темноту. Слушала дыхание Макса. Ждала, когда наступит утро.
Звонок на ее телефон разбудил мужчину. Он вздрогнул и еще крепче прижал Киру к себе. Трели из сумки не прекращались. Обычно телефон у нее стоял на беззвучке. Да и звонили ей редко.
Кира выкарабкалась из-под мужчины, прошлепала босыми ногами до своей сумки и взяла телефон. Звонил Самбуров. С ума сошел, время еще семи не было.
– Да, – сонно ответила она.
– Коламут Екатерина Сергеевна была в Абхазии в тот период времени, в который убили Марину Филимонову. Ане пришел ответ на запрос, – без приветствий начал он.