– Как? Нет, конечно! – вспылил Коламут.
– У меня водитель! – улыбнулась Кэти. – С ним намного удобнее.
– А то я удивилась, квартиру вы ей купили, а машину нет, – Кира наивно хлопала глазами.
Коламут смерил Киру высокомерным взглядом. Покосился на пакетик, тот раздражал его.
– С полгода назад вами была приобретена квартира в хорошем районе Краснодара. По всей видимости, для дочери. Но согласно опросу соседей, бывала она там редко, с ней почти никто не встречался, – не унималась Кира.
– Я непременно должна с ней познакомиться. У меня никогда не было близкой подруги, а тут сестра, – все говорила и говорила Кэти. – Почему она не живет в нашем доме?
– А не живет она в вашем доме, потому что нелюдимая, неуравновешенная и странная дикарка. Кроме того, очевидно, с психическими нарушениями, с которыми ваш отец наверняка уже столкнулся, – проговорила Кира. – А у Сергея Николаевича выборы. Он никак не определится, что с ней делать. Если Анита что-то неподобающее выкинет – будет скандал. В вашу жизнь влезут все кому не лень. Урон имиджу. Плохо прогнозируемые последствия. Анита непредсказуемая девушка, он не понимает ее намерений, не знает, чего ожидать.
– Глупости! Она его дочь, моя сестра. Только это имеет значение. Я думаю, нам сейчас нужно перенести встречу с вами на более удобное и благоприятное для этого время. Мы выясним все наши семейные вопросы и после уже поговорим. – Тон Кэти стал официальным, деловым и очень настойчивым. Вот так она разговаривала, решая вопросы в своем фонде по защите прав человека.
– Вы, Екатерина Сергеевна, абсолютно свободны, – лучезарно и по-доброму улыбаясь, согласился Самбуров. Он подписал ее пропуск и выжидающе на нее смотрел. – Свободны. Не смею задерживать.
Девушка растерялась, она не понимала, что же ей делать.
– Подожди меня в машине, пожалуйста, Катя, – попросил Коламут так, будто каждое слово давалось ему с трудом. Во взгляде сквозила такая ледяная отстраненность, что девушка смешалась и спрыгнула со стула.
– Х-хорошо. До свидания, – пробормотала она.
Кира открыла для нее дверь.
– У вас сегодня прелестная прическа, очень стильно, – проговорила она.
– Да? Благодарю, – Кэти рассеянно и сдержанно улыбнулась.
– Итак, Анита пришла к вам сама? – уточнил Самбуров.
Коламут не уходил. И про адвоката больше не упоминал.
– Разумеется, я даже не подозревал все эти годы о ее существовании.
– И вы не обрадовались? – продолжил задавать вопросы Григорий.
Кира обошла стол шефа и уселась на его краешек, поставив перед собой чашку. Она внимательно смотрела в лицо бизнесмена.
– Обрадовались, – ответила она за Коламута. – А, нет, не обрадовались, – снова угадала чувства Коламута Кира. – Вы не знаете. Вы до сих пор не понимаете, что испытываете к Аните. Вас раздирают противоречивые чувства, поскольку она оказалась странным человеком. Верно? Верно, – ответила Кира сама себе, ткнула в Коламута пальцем и продолжила: – А что не так? Что странного в Аните Хакимовой? Что вас беспокоит? Совсем дикая? Агрессивная?
– Вы не понимаете, – процедил сквозь зубы бизнесмен.
– Ой! – отмахнулась Кира. – Еще как понимаю. Не драматизируйте! У вас появился шанс реализоваться как отцу. Прошло много лет, боль от потери жены стихла. Вы больше не ненавидите дочь, которая убила любимого вами человека своим рождением. Сейчас вы бы героически растили и воспитывали детей. Избавились от чувства вины, утешили свою совесть, ощутили себя заботливым, сильным, внимательным. С Кэти поздно. Она выросла и не слишком в вас нуждается. А на Аните еще можно все это воплотить. Отличная возможность. Вы нацелились побыть отцом. К тому, что Анита карлик, вы готовы. Но дочка оказалась еще и психически неуравновешенной. Что делать с этим, вы не знаете. Как ее людям-то показывать? – рассуждала Кира тоном понимающего человека. Не осуждала, не упрекала, даже сочувствовала.
– Не в том дело, – вспылил Коламут и резко утих. – Не только в этом. Я ее не понимаю, не знаю, что она хочет, не могу угадать, как она поведет себя. Она иногда такая дикая становится, как лесной зверек.
– И в то же время вы ее любите! – вдруг осенило Киру. – Именно ее, не самостоятельную и независимую, деловую и успешную Кэти, которая всю жизнь была вам дочерью. Для Кэти Кол что вы есть, что вас нет. Она сама прекрасно справится со всеми жизненными неурядицами, обойдется без помощи, не потеряется и не сгинет в пучине жизни. А вот Анита другое дело, да? За ее жесткостью и агрессией, за ее дикостью и нелюдимостью вы видите обиженную девочку, несчастную, требующую любви и заботы и не умеющую ее принять?
– Психолог говорит, нужно время. Не все сразу. – Коламут буравил Киру взглядом, но на девушку это не производило никакого впечатления.
– Когда я спросила, ездит ли на машине ваша дочь, вы ни на мгновение не подумали о Кэти. Вы подумали об Аните и вознегодовали. Потому что машину с водителем она отвергала, а сама ездить за рулем не может, в силу своих физических особенностей. С дочерью у вас ассоциируется только Анита, не Кэти. Об Аните вам хочется заботиться, опекать, задаривать подарками. Вы желаете стать всем ее миром!
– Она всю жизнь жила от меня далеко, и у меня не было этих возможностей, и жизнь у нее была не простая. В нищете… – как-то не очень уверенно возразил Коламут. – Вполне естественно, что я хочу о ней заботиться, подарить то, чего она всегда была лишена.
– Анита росла не в бедности, – отмахнулась Кира. – В нормальном доме, да, с пьющим отцом, но с очень любящей и заботливой матерью. У нее было обычное детство, как у миллиона обычных детей в нашей стране. Еда, игрушки, школа. Несмотря на то что вы не стали лично посещать ее приемную мать, я уверена, что службе безопасности поручили собрать всю информацию, которую только возможно, и о родителях, что растили девочку, и о ней самой, – рассказывала за Коламута историю Кира.
Сергей Николаевич не спорил и не сопротивлялся, никаких сомнений не оставалось, все так и было.
– Стать царем и богом для бедненькой и несчастненькой девушки гораздо проще, чем для независимой и самостоятельной, – подвела итог разговора Кира. – Ох, уж это вечное желание быть демиургом. Из этих же соображений, кстати, люди заводят мопсов, но некоторые все-таки предпочитают других людей.
– Каких мопсов? – почти хором спросили Коламут и Самбуров.
– Собаки такие, мопсы! – терпеливо пояснила Кира. – Они специально так выведены, что не могут жить без человеческой заботы. Сдохнут. То есть человек, хозяин, для них царь и бог и властитель их ущербной вселенной. В целом, тем, кто заводит подобную собаку, уже сразу можно ставить психический диагноз. Это люди, желающие абсолютного подчинения, зависимости и обожествления. Но многие в качестве таких же зависимых зверушек заводят детей, любовниц… жен… Так что вы не одиноки в этом стремлении, Сергей Николаевич.
– Я не понимаю, зачем она меня нашла, – еле слышно одними губами пробормотал Коламут. – Не понимаю, зачем приходит.
– Не за деньгами, как вы подумали сначала? – продолжала ковырять душевную рану бизнесмена Кира. – Вы уже задарили подарками, денег даете, корректно, деликатно. Карту открыли на ее имя?
– Да, – признался Коламут. – Квартиру купил сразу, открыл счет, подарки дарил. Шмотки, драгоценностей немного, машину с водителем предложил…
– А она? – Кира проявляла искреннее любопытство.
– А она радуется вроде, благодарит…
– Но не пользуется, – договорила за него Кира. – В квартире не живет, шмотки и бриллианты не носит, деньги со счета не снимает.
– Да, – кивнул бизнесмен. – Сами сказали, были в квартире, не видел ее там никто. И домработница ходит, говорит – нет никого.
– Нет, я там, где вы купили Аните квартиру, не была, – легко призналась Кира во лжи. – Понятия не имею, где вы ей квартиру купили, угадала.
Коламут лишь бровями дернул.
– Любовь, заботу, нежность, родительское внимание проявлять пробовали? – не унималась Кира.
– Представьте себе, пробовал, – откликнулся Коламут ей в тон. – Даже с психологами консультировался. Жить в свой дом звал, комнату ей там подготовили, большие апартаменты. Расспрашивал про ее жизнь, что любит, о чем мечтает, чем занимается, про себя рассказывал. В общем, проявлял интерес. Звал в путешествие вместе съездить, пообедать, поговорить…
Кира видела, Коламут искренне расстроен своими неудачами в отношениях с дочерью.
– Тоже не сработало? – подвела итог она.
– Нет. Не сработало. Она ничего про себя не рассказывает. Приходит, когда сама хочет, редко. Уходит тоже внезапно, когда в голову взбредет, – сказал Сергей Николаевич. – Нужно время.
– Время? Возможно, – согласилась Кира. Помолчала, хитро всматриваясь в лицо бизнесмена. Под ее пристальным, откровенным взглядом тот чувствовал себя неуютно. Не выдержав взгляда, отвернулся. – Или речь уже не только о времени и терпении? Я так понимаю, служба безопасности нашла в ее биографии не только несчастное детство… Верно? А что?
Кира снова обошла бизнесмена с другой стороны и опять начала рассматривать его лицо.
– Я угадала. – Она беззастенчиво ткнула пальцем в мужчину: – Смотри, Самбуров, я угадала! И что же нашла служба безопасности?
– Ничего необычного, кроме нищего и несчастного детства, – сквозь зубы процедил Коламут и тут же расслабил мускулы лица. Удар он держать умел. Не зря слыл удачливым бизнесменом.
– И если я попрошу взглянуть на этот отчет, вы, разумеется, мне откажете? – спросила девушка.
– Откажу, потому что никакого отчета нет.
Кира покачала головой, соглашаясь. Уверенно отказал Коламут. На одно мгновение, но специалист по психопатологии увидела во взгляде бизнесмена промелькнувшее победоносное выражение. Кире этого хватило. Значит, отчет уничтожен.
– Друг Аниты, Андрей Крякин, владелец автомастерской «У Кракена», наверняка попал в зону наблюдений… Ага, попал… – догадалась Кира. – Расскажите, Сергей Николаевич, что вам не понравилось в нем.