Наконец удостоверившись, что никто из обидчиков девушки не предпринимает попыток подняться, он шагнул к ней. Ощупал всю.
– Ты нормально? Ничего не болит? – Григорий взволнованно заглянул ей в глаза.
И Кира разрыдалась. Громко, безудержно, задыхаясь.
– Где болит? Что сделали? – Голос Григория дрожал, звенел от ярости и страха за нее. Он повертел ее лицо, развернув на свет, убедился, что ее не ударили. Он беспардонно проверил целостность ее брюк, распахнул кофту, проверяя, цела ли одежда на груди. – Что они тебе сделали? – прошептал он.
– Ничего, – прерывисто проговорила Кира. – Не успели.
Самбуров выдохнул.
– Ты испугалась? – догадался он, прижимая ее к себе.
– Да-а, – заревела Кира.
– Твою ж мать, – выругался Самбуров. – Все, все. Никто и никогда не сделает тебе больно. Все прошло. Маленькая моя. Ягодка моя.
Он сгреб Киру в охапку и отнес к себе в машину. Садясь за руль и закрывая дверь, он гаркнул в мобильник:
– Самбуров говорит. Сорокин, выйдите, за забором слева трех уродов подберите. Пока посади, завтра разберусь. – В трубку что-то забормотали. – Живо, Сорокин! Бегом!
Самбуров вел машину по ночному городу. Кира всхлипывала реже, успокаивалась. Сейчас ей казалось, она повела себя глупо и по-дурацки. Как можно было так себя бестолково и неправильно повести? Сколько еще ее будет переклинивать и бросать в панику от тройки мужиков в черном?
Самбуров припарковал машину, легко отмел попытку Киры выйти из автомобиля самой. Он снова поднял ее на руки и потащил в дом. Кира сжалась в комок у него в объятиях и уткнулась носом в теплую шею. От него так волшебно пахло и исходила могучая сила. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
– Куда ты ходила? Почему не в машине поехала? – наконец спросил он.
Кира оглядывалась по сторонам. Он принес ее в дом. В прихожей снял с нее кофту и кроссовки, укутал в одеяло и, протащив еще немного на руках, усадил в кресло. Большое и комфортное, на просторной кухне. Сам опустился на корточки перед ней.
– В магазин. За вином, – честно призналась Кира. На красивую ложь у нее не было ни сил, ни фантазии.
– А у большого супермаркета остановиться не судьба? На освещенной парковке? – Григорий поднялся с пола, скинул куртку, открыл холодильник.
– Виски или шампанское?
– Шампанское, – выбрала Кира. Хотя настроение сильно отличалось от праздничного.
– Ты же вроде разумная женщина. С развитым инстинктом самосохранения. – Григорий открыл бутылку и разлил напиток по низким квадратным бокалам. Кира автоматически отметила, что шампанское настоящее, изготовлено по традиционной технологии, сбраженное в бутылке. По запаху явно присутствовал виноград «шардоне». Какой же она сноб, если сейчас способна об этом думать. А подполковник знал толк в хорошем алкоголе.
– Ты ведешь себя будто у тебя, как у кошки, девять жизней! – Он явно злился, но не понятно на что. На нее, за неосмотрительность. На себя за то, что мог не вернуться или не успеть.
– Ген динозавра, – слабо улыбнулась Кира.
Самбуров дернул бровью, предлагая ей пояснить.
– Ученые высказали много разных версий, почему вымерли динозавры. Одна весьма правдоподобно доказывает, что у динозавров был ген, который потом не встречался ни у одного живого существа. Так вот, этот ген, он подталкивал их к самоуничтожению, и они были в любом случае обречены на исчезновение. И даже если из кусочка ДНК снова возродить динозавров, этот ген все равно их уничтожит.
– Тогда уж у тебя скорее ген Феникса, – тихо произнес Самбуров, улыбаясь и глядя, как она держит бокал обеими руками и пьет шампанское словно горячий чай.
– Почему Феникса? – не поняла Кира. – Это вообще вымышленное животное.
– Потому что он сгорает и потом возрождается. Как ты. Вляпываешься в немыслимые и опасные ситуации, но умудряешься из них выпутаться. Что ты забыла на той темной и глухой улице?
Кира пожала плечами и снова сказала как есть.
– Я волновалась, хотела успокоиться, пройтись… – пробубнила Кира.
– Ну и что ты волновалась? – допытывался Самбуров. Он с нежностью смотрел на нее, гладил по руке. Он, как и любой мужчина, который не понимает, что происходит с женщиной, – переживал, недоумевал, беспокоился. – Найдем мы убийцу. Всегда находили и сейчас найдем.
– Дурак ты, Самбуров, хоть и умный, – прошептала Кира. Она выскользнула из одеяла и сползла к нему на пол. Она обняла его за шею и прильнула к нему губами и всем телом.
Григорий страстно впился в ее губы своими губами. Сильные и нежные руки заскользили по телу, гладили, обволакивали негой.
Кира отстранилась первая. Она тяжело дышала и не смела на него взглянуть.
– Точно, дурак, – согласился Григорий. Злость в голосе предназначалась ему самому.
Они помолчали. Самбуров поднялся. Кира вернулась в кресло.
– Я хочу в душ, – наконец произнесла девушка. – Смыть все.
Самбуров проводил ее до ванной и притворил за собой дверь.
Ванная оказалась тоже внушительных размеров. Раковина на мозаичной столешнице и душевая зона и ванна с кучей разных прибамбасов – пузырьки, свет, еще что-то. Обустройством дома явно занимался дизайнер, хотя Кира сказала бы, что интерьер слишком классический и женский, совсем не подходящий Григорию. Но и малейших следов женщины она не заметила.
Девушка не стала наливать воду в ванну. Она шагнула за стеклянную дверку душа. Немного поковырявшись в панели управления, включила верхнюю головку. На нее полились горячие и упругие струи. Она стояла под потоком воды с совершенно пустой головой, наслаждаясь водой и теплом. Когда к ней под душ ступил Григорий, она не вздрогнула, не удивилась, не растерялась. Кира развернулась к нему и обвила его шею, прижимаясь всем телом, будто только его и ждала.
Потом, после безумной и страстной ночи, после того, как он зацеловал и заласкал каждый сантиметр ее мягкого, податливого тела, овладел ею, после полета и бесконечного падения в пропасть, когда ее тело не принадлежало ей, а на его смену пришло абсолютное удовольствие, восхитительное и всепоглощающее, почти засыпая, она подумала, что настоящий, сильный, умный и заботливый мужчина не должен удивлять. Он просто должен делать то, что радует, восхищает, наполняет женщину счастьем и радостью. Постоянно. Не дозируя и не экономя. Зачем нужны внимание, нежность, тепло, если они редкий сюрприз. Только постоянно плескаясь в чистом озере восторга, внимания и счастья, можно чувствовать себя женщиной рядом с мужчиной.
Глава 21
Незнакомая мелодия звучала в голове и назойливо, словно муха, запутавшаяся в шторе, шуршала и никак не замолкала. И этот запах. Не первую ночь ей грезился мужской запах натуральной кожаной куртки, бензина и терпкого парфюма.
– Подполковник Самбуров слушает!
Кира распахнула глаза. Запах ей не пригрезился. Она спала, уткнувшись в подмышку Григорию.
– Черт! Да. – Он замолчал, слушая. Кира не различала слов, но по интонациям и модуляциям голоса поняла, звонил Дмитрий Юрьевич Вольцев. – Выезжаю. Отбой.
– Ой, – Кира сползла с руки вниз и потянулась.
И прежде чем он ответил, а она спросила, отчего у Григория лицо будто на него бомба упала, снова раздался телефонный звонок. Снова полковник Вольцев. Кира замерла, стараясь даже не дышать.
– Я позвоню ей. Никак нет. Ничего подобного. Слушаюсь. – Самбуров разъединил телефонную связь и заржал. – Прозорливый черт!
– Я так понимаю, нас вычислили? – буркнула Кира, поняв, что Вольцев пригласил их в управление по одному телефону, который принадлежал Григорию, догадываясь, что они сейчас в одной постели. Кира не успела подумать, огорчена ли она и что вообще думает по поводу проницательности полковника Вольцева. Ей по-прежнему не нравилось выражение лица Григория. – У нас что-то случилось? – насмешливо уточнила она. – Кто-то умер? – Ее интонации явно напоминали голос полковника Дмитрия Юрьевича.
– Да, у нас четвертый труп, – сухо произнес Григорий. – Все по списку. Колото-резаные раны, удушение, утопление.
– Да ладно! – проскулила Кира. – И это еще до завтрака. Две недели со времени последнего убийства не прошло. Как-то быстро убийца вошел в раж. Осмелел. Разошелся…
– Одевайся, Вольцев ждет через полчаса на срочное совещание, тебя тоже. – Григорий подполз к ней близко и легонько укусил за спину, потом еще пониже.
– Есть, мой генерал, – хмыкнула Кира. – Я в ванную первая! У тебя красивый дом, хороший вкус, очень комфортно и эргономично.
– Он достался мне от тетки. Она интересная женщина. Любит дорогие и стильные вещи. Ремонт был свежий, мебель новая, а мне некогда переделывать.
– Крутая у тебя тетка, – согласилась девушка, вспомнив сплетни от лейтенанта Школьникова.
Она дернулась с кровати, но не успела соскочить, Самбуров обнял ее сзади за живот и повалил на себя. Он накрыл ее губы своими в нежном, едва касающемся поцелуе и прошептал:
– Ты сладкая-сладкая девочка. Я отказываюсь спускаться с небес на землю.
– Нам рано на небеса, – улыбнулась Кира. – Я желаю земных удовольствий. Много.
– Все что захочешь, – пообещал он.
Девушка встала, он успел шлепнуть ее по попе, и Кира скрылась в ванной.
Через сорок минут они словно двое из ларца стояли перед Вольцевым, тот пасмурно и уперто воевал с принтером, из которого никак не хотели выползать фотографии, которые Дмитрий Юрьевич хотел на нем распечатать.
По пути в управление Кира заглянула в свою машину, оставленную вчера во дворе здания, и прямо на переднем сиденье переоделась, поменяв трикотажный костюм на платье. Она рассчитывала, что, увидев ее с утра в другой одежке, не в той, в которой Кира была накануне, Вольцев усомнится в своих предположениях насчет их с Григорием отношений.
Но, похоже, Вольцеву до их романтических приключений не было никакого дела. Кира не сомневалась, еще при первой встрече он заметил сноп искр, взметнувшийся между ней и Самбуровым. И уже тогда не сомневался, что рано или поздно Григорий и Кира окажутся в одной постели. По всей видимости, на профессионально этическую сторону вопроса ему было плевать. На одежду Киры он не обратил внимания, он отнял у злобного аппарата картинки и передал их подполковнику.