— Я не брак, не брак, пожалуйста… — твердила она, цепляясь за жизнь единственным, что у неё сейчас было — словами.
— Ну конечно же, ты не брак, — приобняв ту одной рукой, второй подхватил я валявшийся на земле халат. — ты просто из эксклюзивной партии. — Укрыв голые плечи, с усмешкой произнес я.
Связавшаяся с начальством по рации охрана на кой-то черт вызвала подкрепление. Вбежавшие в комнату «орлы» в бронежилетах, касках и с винтовками наперевес тотчас потянули свои загребущие ручонки к моей… Словив себя на мысли, что уже считаю ту именно личной собственностью, прижав к себе, произнес:
— Обращайтесь с ней так же, как и со мной, иначе сегодняшний день станет последним в наших с вами «взаимовыгодных» отношениях. — Бойцы отряда, опешив, переглянулись. Это были точно люди Кио, и сейчас, прибывая в замешательстве, они не смели даже прикоснуться к гомункулу. В очередной раз связавшись с кем-то, кто-то из скрытых под маской мужчин, галантно протянув девушке руку, заявил:
— Будет исполнено, великий шаман, Ваш друг — наш друг, и лисы девятихвостой Кио Цзин будут заботиться о ней, как о Вашей дочери, и, уверяю, с ней всё будет хорошо. Мы только проверим её связь и воспоминания. Госпожа дала четкие указания, и вредить каким-либо образам Вам или Вашим спутникам, в наши планы не входит.
— Пока поверю на слово. — строя из себя крутого парня, видевшего своё не такое уж и брутальное отражение в стекле защитной маски бойца, проговорил я. — Надеюсь, когда вечером — «если доживу» — я прибуду её проведать, заявленное будет соответствовать действительности, а иначе…
Приклонившись на колено, боец гордо воскликнул:
— Не беспокойтесь. А пока, мисс… — запнувшись, пытаясь понять, как к той обращаться, мужчина вопросительно уставился на меня. Он ждал, когда я дам ей имя, но бля… Я в своей жизни хомячку разве что имя давал, и то, мой неторопливый Джерри жил не так уж и долго. Как оказалась, соседский кот, названный после этого Томом, был куда проворнее моего комнатного питомца. «Ох ё, не до детских мне сейчас воспоминаний…» Глядя в такие же вопросительно округлившиеся глаза гомункула, подумал я.
На языке крутилось: Лоли, Толи, Полли, всякого рода Хуалинги и прочая тарабарщина. Как на зло, в самый ответственный момент все мысли вместе с перелетными извилинами укатили куда-то в пятки, предоставив другим органом моего организма решать проблемы головного мозга.
Мой друг в черном так же был озабочен данным вопросом. Переключившись на разноглазую, тот, о чем-то размышляя, едва слышно проговорил:
— Так вот, кем он был на самом деле, — щенок, поразивший себя собственным оружием. Психея, я не должен был знать этого имени, но именно она стала всему виной… — Недовольно рыкнув, загадками проговорила тень, прежде чем раствориться в воздухе.
— Хэйя кто? — шикнул я тому вслед, тем самым случайно породив очередное странное имя.
— Госпожа Хэйя, — устав ждать, с облегчением выдохнул боец, — пожалуйста, пройдемте с нами. —
— Хэйя. — улыбнувшись, повторила за бойцом имя девушка. — Должна идти?
— Верно, иди, я навещу тебя позднее. — С некой надеждой на нашу новую встречу отозвался я. С каждым шагом, отдалявшим нас друг от друга, казалось, будто невидимая цепь, связывавшая нас, всё сильнее сдавливала горло. Я волновался за её, по-настоящему переживал, быть может, именно так отцы и переживают за своих детей. Вот только я её едва знал, как и она меня. По факту чужие, но внутри едины. Возможно, Хэйя с энергией перехватила и кое-что другое — частичку души, проклятия, или чего-то ещё, заставив меня тем самым в очередной раз задуматься над всем происходящим вокруг нас.
Время было ранее. Несмотря на проведенную ночь в неком подобии транса, спать мне от этого хотелось ни чуточку не меньше. Даже наоборот, измотанный, на трясущихся ногах, я попытался покинуть комнату, и тотчас передумал. Развалившись прямо в подвале на подушках, я попросил чая, одеяло и какую-нибудь чистую простынь, дабы уложить ту под свою задницу. Разумеется, о дальнейшем приеме хвостатых сегодня и речи быть не могло. К тому же сегодня кое-кто явно опоздает на работу и получит знатных таких звездюлей.
Перед тем, как отключиться, пришлось ещё пообщаться с Афиной и Марсом, рассказать о произошедшем, а после попросить уладить все проблемы с работой. «Я должен был сегодня появиться на работе», согласно плану, констатировал бог войны, «но никто не говорил, что появиться вовремя» — в шутливой форме поддержала мысль первого богиня Греции. Решение было принято в течении пары минут. Организовав в приемной комнате ложе, на котором мог спокойно поместиться взвод пехоты вместе со взводом девушек по вызову, рядышком с изголовьем разместили столик, на котором развернулся полномасштабный пир. Здесь вам на выбор вино или успокаивающийся чай, чудо-китайские целительные пилюли, мази, обереги, и какие-то древние артефакты, в придачу с разместившимся на кой-то хер порно журналом, аккуратно припрятанным под подносом с фруктами и овощами. Неразбериху, творившуюся в умах местной прислуги, можно было сравнить только с таким же хаосом, царившим в моём уме. Поспать мне дали пять часов.
Афина, попытавшаяся по началу примерять на себе роль Морфиуса, быстро наигралась, а после "завтрака" силой впихнула мне в рот сначала красную пилюлю, а потом и синюю. Первая была регенеративной, а вторая… Услышать о ней я так ничего и не успел, буквально за мгновения рухнув в объятия сна.
Несколько лет назад.
Храм Посейдона, Греция.
Едва Солнце опустилось над старинными полуразрушенными колоннами древнего храма, как всё, окружавшее древние руины, ожило. Там, где люди, бродившие на экскурсиях, с восторгом наблюдали наследство, оставшееся им от предков; боги, наслаждаясь хорошими, спокойными деньками, каждую ночь устраивали пиры, которые смертным даже и не снились: вино лилось рекой, спокойные мелодичные звуки классической арфы сменялись шутливым бренчанием заколдованной лютни, копировавшей современные мотивы, бесконечные игрища, споры, воспоминания о былых победах и поражениях, а также танцы, куда же без них. Всё это стало обыденностью не нуждавшихся во сне и отдыхе существ, вспоминавших свои лучшие годы.
На очередном таком балу, поголовно состоящем из богов и их приближенных, в своей привычной манере глумился над собравшимися и полуголый мальчишка. Чаша с бордовым напитком никогда не покидала его руки, а зоркий взгляд был вечно прикован к собравшимся.
Подумывая о новой пакости, тот постоянно проверял наличие за спиной своего единственного оружия, из-за которого, к слову, его только и звали на данное мероприятия. Лук и стрелы мальца были неотъемлемой частью того. «Вершитель судеб» — так высокомерно представлялся очередным новопривлеченным знающими, Эрос, в моменты, когда за его спиной глумились высшие боги.
— Купидон, не устал ещё дурачиться? — Утомившись выслушивать рассказы об очередной кровавой и решительной победе над врагом, одержанной гигантом и по совместительству богом войны Марсом, высокая, стройная девушка плавно перекачивала от компании воителей к «обычным» бессмертным.
— Смотря, что Вы подразумеваете под словом «дурачиться». Если сотворение новой жизни и чего-то вечного, подобно любви, то нет! Смею Вас заверить, бог Эрос вершитель судеб никогда не покинет своего поста. — Под аплодисменты толпы тот, элегантно скинув с плеча лук, мощным выстрелом отправил одну из стрел под прямым углом в верх.
Стрельнула тетива. Волна воздуха вдарив по земле, подняла столб пыли, а тоненький снаряд со свистом исчез в красе чистого ночного неба.
— У этой стрелы есть три пути, первый — не в силах терпеть моей красы, всего через пару часов она достигнет прекрасной Луны, а после, пронзив её недра, влюбит ту в меня. — Под хихиканье смутившейся от его взгляда пары молодых девиц, подоспевших поглазеть на представление, произнес бог. — Второй — упасть, где-то рядом пронзив чье-то сердце и даровав тем самым чистую и страстную любовь. — Вновь раздался смех женских голосов, что в купе с опасливыми взглядами их кавалеров, нацеленными в небо, ещё больше распалял честолюбивого, пьяного бога. — И третий, самый вероятный — она вернется обратно в мой колчан, а ты, прекрасная Психея, разделишь этой ночью со мной ложе. — Уверенно приблизившись, а следом попытавшись поцеловать женщину, произнес тот.
— Разбежался, ангелочек, от твоей любви одни проблемы. — Сильные женские руки без проблем дали отпор зазнавшемуся богу, оттолкнув того в сторонку. Лишь спустя секунду, видя испуганный взгляд Эроса, девушка осознала, что наделала.
Стрела, охваченная ярким светом, со свистом вонзилась в тело бога, отчего тот, рухнув на колени, с хрипом и болью в голосе произнес: — Психея, что же ты наделала…
Глава 16
В глазах юноши вместе с обидой, гневом и злобой, разгорелось новое пламя — то, которого он всю свою жизнь опасался. Любовь — оружие, состоящее из страсти, похоти и желания быть любимым. Знающая стоявшая напротив видела этот взгляд, знала, что он означает, да вот только…
— Не я, Эрос, выпустила эту стрелу. — Отстраняясь как можно дальше, холодно заявила не питавшая каких-либо чувств к парню Психея.
День за днем, преследуемая купидоном, она из раза в раз отказывалась от его ухаживаний, пыталась избежать встреч, что уже не раз перерастали в драки, возникавшие между Эросом и теми, кто пытался ту защитить от его внимания. Разговоры не помогали, существование стало невыносимым, но не сгибаемая и решительная, она, пытавшаяся по началу найти нечто хорошее в боге, дабы полюбить, лишь всё больше в нем разочаровывалась. Вспыльчивый, надменный, откровенно глупый и предсказуемый. Ни одно из его качеств она так и не смогла принять.
— Довольно! — В момент очередной их якобы «случайной» встречи на балу средь уважаемых богов и той, кому Психея напрямую подчинялась, не выдержав, вскрикнула женщина. — Сколько бы ты не угрожал тем, кто меня окружает, сколько бы сладостных речей и стрел не выпустил в меня, я не влюблюсь! Пойми же это наконец, Эрос! — Со слезами и злостью разрывалась в бранном словесном потоке девушка.