ппонента вскружила голову мне и самой богине. Мы оба обладали древней силой, мы оба…
Словно по щелчку пальцев разум очистился и до меня дошло: Ба собиралась принести в жертву себя, или силу, которой обладала, ради высвобождения частицы древнего и пробуждения Сусаноо. У них изначально был камень, а их желание раздобыть второй было всего лишь перестраховкой, позволившей женщине сохранить собственные силы, а также заполучить мощнейшее оружие! Вот только Укун мертв, и если падет и она, то кто займет трон? Неужели чудо-оружие будет ждать сотню лет появление своего господина в надежде, что того не уничтожат?!
Мою отвлеченность императрица попросту игнорировала. Ей не нужен был собеседник или ответные взаимные чувства. Сейчас, прибывая в экстазе, все, чего та хотела, — так это продолжения наших с ней плотских утех.
Что-то начинается. — С опаской проронил темный. — Внизу я чувствую кровь, панику и хаос. Миша, там гибнут люди!
— Не останавливайся и прояви обещанное уважение, человек! — Рука императрицы, деформировавшись и приняв звериный облик, прижала меня ровно в тот момент, когда я попытался приподняться. Её горящее нутро, буквально всасывая мой член по самые яйца, требовало ещё. Сидя на мне, охая, та стала вилять своей упругой попкой, отчего даже из меня вырвались стоны. Она действительно знала, как получать и доставлять другим удовольствие.
В момент её тело стало неподъёмно тяжелым, а движения резкими и грубыми. Раз за разом она приподнималась, едва позволяя головке покинуть её лоно, а после, дугой выгибаясь, опускалась. С глаз её текли слезы, соки её сочились из половых губ, и никто и ничто не могли помешать той получить свою законную порцию удовольствия.
Тем временем паника на лице сидевшего рядом с нами темного, принявшего облик Эроса, только нарастала, и вскоре со звуками выстрелов до меня наконец докатилась причина его волнений.
И вот, кульминация под мощный взрыв и тряску, наверняка унесшую множество жизней. Она, не в силах продолжать, буквально вдавливает своим задом меня в шелка, отчего и я спускаю всё той внутрь. Наши тяжелые вздохи сливаются в одно наполненное непониманием чувство неудовлетворенности. Там снизу гибли люди, а мы здесь, как ни в чем не бывало, наслаждались друг другом. Безумие. Любой другой уже, в спешке бросив дела, поспешил бы разбираться в происходящем в его доме. Но только не Ба.
Всё так же находясь сверху, та, обернувшись ко мне задом, буквально села мне на грудь. Головкой влажного члена, не успевшего позабыть то жаркое чувство от посещения её лона, я ощущал прохладу дыхания Ба, исходившего из её губ. Кажется, та сомневалась в необходимости своего вмешательства, ожидая самопроизвольного возвышения Михаила младшего, но, увы, мне было давно уже не восемнадцать.
В распахнувшиеся двери её зала вбежала замыленная подчиненная. Гомункул, отчего-то показавшийся мне столь знакомым, удивленно глянул на меня, а после в спешке отчитался.
— Госпожа, саботаж! Кто-то нарушил печать призыва, а также выдал нашим гостям все секреты! Они требуют Вашей смерти и прорываются к верхним этажам! Скорее, Вам нужно бежать! — Тон и манера речи. Это была точно не Хэйя.
— Всё-таки твоим друзьям удалось проникнуть куда дальше, чем я планировала, малыш. — Выпрямившись на мне, угрожающе произнесла Ба, обхватив своей стальной хваткой мой член.
Разумеется, она знала всё с самого начала, и теперь, когда боги начали действовать, я остался один на один с разъярённым зверем. Внутри всё сжалось, и единственное, чего мне сейчас хотелось — это сбросить с себя эту неподъёмную тушу, да вот только это было невозможно. Даже при помощи сил темного мы не смогли бы и с места ту сдвинуть.
— Мы проиграли, а значит, я могу делать всё, чего только пожелаю. — Повернувшись ко мне и одарив змеиной улыбкой, прошипела Ба, демонстрируя такой же змеиный язык. — Я впервые за тысячелетия испытала нечто подобное, Михаил, и губить тебя, тем самым не оставив своим божественным потомкам такое сокровище, я не намерена. — Верткий тонкий язычок, огибая ствол, закручиваясь, двинулся к моим яйцам, а после прижав их, направился прямо к заднему проходу.
— А вот этого делать не надо! — пытаясь руками защитись своё целомудрие, веселя богиню, затрепался я, и та отступила, остановившись лишь на глубоком минете, от которого у меня аж глаза из орбит повыскакивали.
— Госпожа… — непонимающе простонала гомункул.
— Давно хотела попробовать, да только статус не позволял, а сейчас, когда меня в ближайшее время отправят на перерождение, это всё не имеет никакого смысла. Если у тебя всё, то можешь спасать собственную жизнь, или присоединиться к нам, думаю, тебе понравится. — Произнеся реплику освободившимся ртом, богиня, удовлетворенная моим вновь готовым к работе членом, быстро вернулась к прежней позиции.
— Почему Вы так спокойны? Ваша империя рушится на глазах, когда Вы развлекаетесь! А как же господство, высшая цель? — Глядя на резко сдавшуюся императрицу, всё так же жалобно простонала девушка. — Для чего тогда мы пришли на этот свет?
— О, боги, почему даже в такой прекрасный момент я постоянно кому-то и что-то должна доказывать и объяснять? Все ведь и так предельно очевидно! Где есть свет, должна быть и тьма, это баланс. Когда вторая великая игра закончилась, мир смертных замер на пороге великой беды, способной уничтожить весь мир. Если бы не скрытая угроза, возникшая из неоткуда и не объединившая против себя добрую половину небесных пантеонов, вполне возможно, планета была бы уничтожена, и вместо тех, кем можно править, на тысячелетия остались бы лишь обгоревшие головешки черепов.
Мы — первые из общества, в последующем назвавшего себя Триадой, объединились с целью предотвращения такого исхода. Мой отец-миротворец, постоянно стремящийся к миру, и великий стратег Сунь Цзи имели другие взгляды на данный вопрос, тем самым вынудив нас их устранить. Как итог, мы почти на столетие заняли умы богов другими волнующими тех вопросами. Благо, Укун умел хорошо бесить богов и находить новых врагов, пусть и делал он это отчасти не по своей воли. Мы воевали, сражались, строили из себя плохишей, и, бесспорно, будь у нас чуть больше времени, — воскресили бы Сусаноо, направив силу того на борьбу против богов, защитив тем самым мир смертных от очередной глупой игры, способной его разрушить. Ведь в отличии от вас, людей, занятых рутиной типа добычей еды и прочего, мы, боги, очень опасны в состоянии безделья и скуки. Хороший бог — чем-то занятый бог, и, к сожалению, война зачастую — единственный способ развеять скуку. Так пусть лучше льется грязная кровь небес, чем ни в чем неповинная земная. Таков был мой взгляд на жизнь, мир и планы на твое и моё будущее, в котором жизнь твоя была лишь инструментом в достижении моих целей. — Поднявшись с меня, томно вздохнув, Ба накинула поверх своих голых плеч халат, затянув его бархатным поясом.
Её слова, планы и намерения оказались гораздо глубже, чем я только мог себе представить. По своей же воле она стала тем самым необходимым злом, существовавшим в этом мире для поддержания баланса. И сейчас, глядя, как та, спокойно рассевшись на ступеньках собственной комнаты, готова принять свою судьбу, я, чувствуя вину перед ней, не знал, как поступить. Для себя самого я стал злодеем.
— Вы всё ещё можете сбежать. — проронил я.
— Бессмысленно. После данной церемонии, когда я буквально предала всех своих союзников, мне некуда бежать. Никто не пойдет за мной. Да и к тому же, свиток с печатью, необходимый для создания Сусаноо, уничтожен. Твоя забота как врага очень лестна, но, правда, не стоит.
— Свиток исчез. — С этими словами гомункула прибывавшая бо́льшую часть времени в покое и тишине Ба изменилась в лице и теле, приняв звериную форму, чем-то напоминавшую собой химеру.
— Что значит исчез?! — Схватив служащую за горло, взревела императрица. — Где тот ёбаный уродец, ответственный за призыв?!
— Наши люди его не обнаружили. Полагаю…
Метнувшая со злости свою подчиненную в стену Ба по-звериному взревела. Существо ростом под добрые четыре метра, круша своими здоровенными лапами стены и потолки, не знало, как быть дальше.
— Чёрт, чёрт, чёрт! — выла от бессилия та. — Он обвел меня вокруг пальца! Если ничего не предпринять, мир вновь погрузится во мрак, а все мои усилия, окажутся напрасными. Ты! — В момент, когда в комнату вбежали боги, все как один в сияющих доспехах, обратилась ко мне императрица. — Сообщи своим хозяевам о свитке, пусть ищут церковь и женщину по имени Мартела Де Гуинчи. Если он по прежнему в стране, ещё не поздно все вернуть, не поздно спасти мир из его коварных лап. И ещё, позаботься о ней. — Напоследок кинув взгляд на лежащую в бессознательном положении девушку, нарочно вырубленную и отброшенную императрицей в сторону, подальше от не прошенных гостей.
Едва я успел пообещать себе позаботиться о раненном гомункуле, как голова, а следом и все конечности Ба отделились от тела. Атаковавших было больше двадцати, и все, как один, — хорошо вооруженные боги. Никаких шансов, никакого героизма — лишь грязная и быстрая смерть, оставившая после себя огромную лужу черной крови. Императрица пала не успев сказать и слова своим врагам.
«Сила её вернулась в землю» — Темному было жаль Ба, в принципе, как и мне. Но на скорбь и печаль у нас не было времени. Похититель скрылся, прихватив с собой кое-что важное, и мы должны были это вернуть.
Заметив среди самодовольных божественных лиц Афину, я, прихватив на руки гомункула, поспешил к ней. Окрестив бессознательное тельце потерявшей сознание соратницей, работавшей под прикрытием, я вкратце обрисовал той произошедшее, передав точь-в-точь все слова императрицы, а также высказал все свои подозрения по поводу истинной личины моего собственного подозреваемого.
За всем этим стоял один из членов триады. Тот, кто знал настоящую цену древним вещам, способным влиять не только на мир смертных, но и на мир богов. Тот, кто знал, как всё устроено и передавал нужную информацию нужному богу, тем самым имея возможность манипулировать и направлять неосведомленного. Всё время, в тени делая грязные дела чужими руками, он столетиями, словно ищейка, выискивал древние артефакты и вещи, способные сделать того сильнее. Кому могла быть выгодна смерть Укуна и крах Триады? Кто больше всех других желал отомстить?