Ви приходилось балансировать и держать равновесие, так как здесь не было абсолютно никакой опоры. Справлялась она туго, ведь и без того слабую координацию притупляли усталость и головокружение.
«Если не от болезни, ликвидации или бластеров патрульных, то могу умереть от падения. Как Лила», – эта мысль заставила ее замереть и внимательнее всмотреться в тьму под ногами.
Что сестра чувствовала, стоя у края их излюбленного места? Неужели прыжок оказался для нее единственным решением – покончить с собой ради общего блага? Поверить в это было трудно, ведь Ви даже не видела тела сестры. Ей не дали попрощаться и в полной мере осознать всю полноту горечи этой утраты. Ви неосознанно смахнула навернувшиеся слезы, упавшие в тихое мрачное пространство, от которого пахло затхлостью и ржавчиной. Она должна была понять, что чувствовала Лила и что на самом деле пережила в последние минуты своей жизни. Хоть бы это и было собственным выбором сестры и та запись была подлинной! Вивиан примет и это. Но ей нужно было развеять все сомнения.
Теплая рука схватила ее за запястье и мягко потянула за собой.
– Эта бездна гипнотизирует, я знаю, – сказала Крата, глядя вперед на спину Калуна, тактично делая вид, что не замечает слезы Виви.
Они преодолели переход и оказались в длинном коридоре административного блока, как теперь догадалась «первичка». У жилых блоков никогда не было таких длинных помещений, и уж тем более таких разветвленных и запутанных коридоров. Далее прошли этаж насквозь, но из-за его длины это отняло у них почти десять минут. Затем Калун отодвинул плиту, которой прикрыли окно, и выглянул наружу.
На этой стороне здания свисал старинный механизм: что-то вроде передвижной платформы на крепких тросах, которая двигалась вдоль стены. Вивиан плохо знала старый жизненный уклад и архитектурные изобретения, к которым прибегали ее предки, но догадывалась, что раньше такие платформы часто задействовались для украшения, мытья или покраски стеллажных домов.
Взгромоздившись на это устройство, Калун помолился высшим генам, чтобы все работало исправно, как и при прежних вылазках на ту часть города, куда они направлялись. Платформа довольно послушно задвигалась вниз, если не считать двух-трех раз, когда Ви чуть язык не прокусила при резких остановках и внезапном движении.
Сколько этажей они пролетели, Ви не считала, ведь мысли о предках вновь завладели ее разумом. Судя по реликтам, что дошли до ее дней, они большое значение придавали природе: у них было много изделий из дерева, горных пород, трав и растений. Они пили настоящую чистую воду. Стало быть, поэтому они столь сентиментально относились к воспоминаниям о побеге с родной планеты, давшемся им столь тяжело. Это всегда казалось их потомкам парадоксальным и ироничным, даже немного печальным явлением, ведь на самом деле у человеческой расы никогда не было своей родной планеты.
Они были чужаками на всех Галактических экваторах, но все же эта быстро адаптирующаяся и паразитирующая раса изгоев с ярко выраженным эгоцентризмом была так привязана к своему случайному дому, что изо всех сил пыталась запечатлеть его образ в генетической памяти поколений. Они пытались передать последующим поколениям как можно больше информации о себе и своем жизненном укладе, но, как это часто бывает, эвтоны смыли все лишние подробности, лишая смысла их былые достижения. С течением времени былые заслуги предков потускнели, а все то, что они считали важным, обесценилось.
Увы, но поколение Ви знало о предках лишь основное: они быстро размножались и быстро умирали. Были разными, но все равно одинаковыми, потому что оставались примитивными и замкнутыми, эвтонами проживая в изоляции от других рас и не смешиваясь ни с кем, тем самым сохраняя единый вид и оставаясь на одном и том же уровне развития. И умудрялись несколько раз за свою короткую историю сократить численность собственной популяции.
Оттого, должно быть, та часть, что прибыла сюда, была несравнима с совершенством Элиты, эвтонами вбиравшей в себя гены многих рас. Наверно, как раз тогда и появилось древнее поверье, гласившее, будто поэтому их и прозвали Сотней: в них смешались лучшие гены ровно от сотни различных разумных существ.
Однако в последнее время эта красивая легенда, фольклорное наследие первоприбывших на планету, была менее популярна, чем современные теории, основанные на якобы священном принципе Элиты. Принципе, гласившем, что для баланса количество высших не должно ни уменьшаться, ни увеличиваться, всегда их должно оставаться сто.
От размышлений Вивиан отвлекла остановка, означавшая их прибытие. Они оказались в большом помещении, напоминавшем старинный зал собраний, который девушка встречала лишь в образовательных симуляторах. Ряды кресел были выставлены полукругом перед выступом, который когда-то называли сценой. Люди придавали этому огромное значение, и среди второго класса до сих пор находились те, кто разбирался в принципах ее устройства и пользования. Но здесь все покрылось слоями вредной мьерновой голубой пыли, и Ви сразу же ощутила жжение в легких, закашлялась и несколько раз громко чихнула. Эхо отразилось от стен, нарушая величественное безмолвие этого места.
– Все время пугаюсь этого звука как в первый раз, – произнесла Крата, вздрогнувшая от реакции организма Ви на пыль.
Вивиан тоже порой забывала, что некоторые нормы в ее жизни представляли эволюционный пережиток для людей старших классов и порой заставали их врасплох. Она знала, что Крата вовсе не намеревалась ее пристыдить или осмеять, но все равно почувствовала смущение перед представителем старшего класса.
Они преодолели большой зал, свернули в другую часть блока и двинулись по бесконечно длинному коридору. Покрывшиеся мозолями и волдырями ступни Ви нестерпимо болели. Гордыня не давала ей спросить раньше у более опытных путников, но сейчас терпение ее лопнуло:
– Долго еще будем блуждать?
– Почти пришли, – произнес Калун, который выглядел бодрее всех.
Наконец коридор расширился и перешел в высокую арку, образовавшую проход в открытую, не сжатую стенами тьму. В этой тьме явно копошились люди.
Их тройка вышла во внутренний двор, который был сплавлен из нескольких металлических террас, объединявших четыре разных блока. Ви обвела их взглядом и сразу определила назначение каждого: административный блок, фабричный блок, жилой блок и…
На четвертом, перед аркой которого столпилось несколько десятков ополченцев с мешками и ящиками в руках, она остановила пристальный взгляд темно-карих глаз. Это здание даже сквозь эвтарки не перестало быть белоснежным: покрытое сейчас голубой пылью и грязными серыми разводами, оно все равно выделялось на фоне мрачных, темных блоков.
– Городской совет первого и второго классов, – не удержался Калун от торжественного представления. – Ты же знаешь из истории: раньше, а именно за пять эвтонов до того, как Сотня решила назначать нам мэров, городом управлял Совет из…
– Калун, Вивиан слишком устала для твоих подробных лекций по истории. Просто бывшее здание Совета, – укоротила речь парня Крата, оглядывая повстанцев и кадетов.
По погрустневшему взгляду Калуна Ви предположила, что он отлично знал историю города. К ее собственному стыду, она мало что помнила из общего курса, который сама себе и сократила, чтобы поскорее взяться за работу на производстве. Хроники, конечно, были вещью познавательной, но едва ли их пересказы и зазубривание помогли бы прокормить семью.
Пожав плечами, парень удалился в сторону толпы, сославшись на необходимость проверить младшие отряды.
Вивиан попыталась вычислить в толпе Арни в своем сером комбинезоне, но среди собравшихся пестрели лишь красные и черные одежды.
Крата верно считала ее взгляд:
– Не волнуйся за Арни и Десту. Их наверняка уже допустили на базу.
– Допустили? – переспросила Ви, вдруг понимая, от чего все мнутся снаружи: разумеется, на новую базу так просто не пройдешь.
Это понимание отдалось болью в отекших мышцах и тяжестью в теле. Ви хотелось дожить до нормальной беседы с инженерами, прежде чем она умрет от изнурения, но теперь этот сценарий казался все менее возможным.
– Нужно пройти идентификацию и зарегистрироваться на новой базе. Лидер не допустит лазутчиков, – по-деловому растолковала Крата.
Вивиан на этот раз не ощутила былого восхищения от организованности и дисциплинированности повстанцев, в ней росли лишь удрученность и недовольство от такой параноидальной принципиальности их лидера. Что ж, она не сомневалась, что основания для такой тщательной проверки у него были, раз уж, со слов «вторички», это была их пятая база. По крайней мере, он умел учиться на ошибках.
Но все это не помогало Ви бороться с усталостью и чувством, что ее вот-вот начнет тошнить. Узелок голода предательски затянулся в желудке, глаза слипались от нараставшей сонливости. Ви не выдержала и уселась на железные прутья, по которым ползали прозрачные трахианты[17] – боявшиеся света паразиты, эвтоны назад мутировавшие из-за серой воды и теперь питавшиеся лишь ею и человеческой кровью. Она даже не нашла в себе сил брезгливо отшатнуться, когда один из них забрался ей под рукав и укусил чуть ниже локтя. Боль была не сильной. Трахианту этот укус обошелся намного дороже: кровь Ви, насыщенная мьерновой радиацией и токсичными парами, губительно влияла на водянистых тварей. Насекомое тут же отпрянуло, а затем безжизненно свалилось в щель между прутьев.
Ви подавила рвотный позыв, убеждая себя, что если бы желудок представителя Сотни так среагировал на нее, то ей это показалось бы крайне обидным и оскорбительным. Только сейчас она заметила, что биопластыри на ее пальцах растворились, впитавшись в кожу.
Крата тем временем внимательно выслушивала указания, транслируемые по вживленной рации. Ви пришлось напрячься, чтобы расслышать последние несколько фраз:
– Всем руководителям отрядов и их сержантам доложить о каждом приведенном рекруте. В особой ситуации запросите явку лидера.