Подавив воспоминания, девушка заставила себя думать о том, ради чего она сюда явилась. В этот раз с точкой обзора повезло гораздо больше: хотя они с Гироном и подошли в последний момент, но успели миновать северо-восточную квадратную арку и остановились у ее массивного железного основания, когда прогремело несколько залпов, оповещавших о прибытии кораблей. Все зрители тут же подняли головы к небу, где виднелись крыши десяти основных небоскребов, которые вот уже несколько эвтонов подряд служили площадками для приземления летательных аппаратов Тенцоквиума.
Над площадью и небоскребами парили дроны с аппаратами трехмерной видеосъемки, большие экраны на фасадах зданий загорелись, показывая объемную проекцию подлетавших к материку знаменитых средств передвижения Сотни: яйцевидных высоких аппаратов, переливавшихся по окружности всеми оттенками цветовой гаммы. Предки называли их транспорт двигавшимся или управляемым фейерверком, буйством красок и огней. Толпа пришла в неистовство: всех охватило восхищение, вокруг стали рукоплескать и восклицать вразнобой что-то приветственное, одобрительное.
Даже у Вивиан сердце билось чаще. Гирон же, вопреки творившемуся на небе красочному шоу из подлетавших огней, напряженно смотрел на столпотворение. Ви с запозданием вспомнила, что они условились встретиться с мисс Гахт в начале Пришествия, но ее все еще не было. Она тоже всмотрелась в скопление масс, но тут же об этом пожалела. Среди двух путников-хвахиров ей померещился сине-белый плащ второго класса. Это вызвало болезненные воспоминания, заставляя девушку напрячься, ее накрыла паника.
Чтобы отвлечься и успокоиться, «первичка» взглянула на крыши небоскребов и увидела, как первое «яйцо» уже приземлялось. Дроны окружили его, транслируя на экраны изображение гаснувшего аппарата, чье покрытие приобрело глянцево-черный оттенок. Компьютерный голос из встроенных на экранах колонок провозгласил на весь Кеотхон:
– Достопочтенная госпожа Крес'Цидия-Ап Лугулаунеза.
Дверца аппарата с дымом и шипящим звуком отъехала наверх, являя миру приход первого представителя Верховного класса планеты. Ее силуэт был охвачен ореолом приглушенного сияния. Толпа в едином порыве исступленно вздохнула.
Высотой почти в три метра, фигура словно не имела углов и не поддавалась геометрическим представлениям. Кожа ее сверкала из-под перламутровой обтягивающей тело экзокожи с серебристым преломлением, блеск которой выделял ее на черном фоне бездонного горизонта. На плечи госпожи была накинута алая мантия с пылевидными включениями золотистого оттенка. Она соединялась в области ключиц брошью в форме прозрачной капли, в которой плавали мелкие частицы, в зависимости от падавшего освещения переливавшиеся то красным, то желтым цветом. Прямые пряди невероятной длины были убраны на затылке тонкими перламутровыми цепочками с нанизанными на них пурпурными бусинами, с равномерной частотой украшавшими ослепительный аллохроматический окрас струившихся волос. Спектр поглощения и отражения света разрисовал ее локоны в глазах присутствующих в бесподобный перелив от розоватого до ярко-красного. На определенных участках, ближе или дальше от корней, оттенок терял интенсивность и насыщенность, становясь дымчато-розовым, а в иных ракурсах поражал своей яркостью и глубиной цвета человеческой крови. Лоб девы украшала фероньерка – золотистый обруч со свисавшей монетой из мерцающего ярко-желтого камня, будто бы ласкаемого языками алого пламени. Чуть выше бровей на светившейся голубизной коже дугообразно мерцали темно-синие знаки в форме икосаэдра, три по обе стороны от монеты, заключенные в рамку двумя блестящими лилово-пурпурными полукругами, располагавшимися ближе к вискам.
Вивиан, не отдавая себе отчета, сильно сжала локоть своего напарника. Ей вспомнились поразительные глаза Глоуроусаудерса, и в момент явления представительницы того же вида Вивиан ощутила, как колени ее предательски дрожат и подгибаются, стоило только вообразить, какими могли быть нечеловеческими глаза этого сверхразумного существа.
Создание, заставившее смолкнуть несколько близлежащих кварталов, подняло идеально ровные руки с длинными пальцами и, ладонями вовнутрь, вертикально сложило их крестом на груди, чуть сгибаясь в коленях. Толпа пришла в благоговение от первого традиционного приветствия Сотни, подаренного жителям и гостям Кеотхона.
Дроны удалились к соседнему зданию, на крыше которого возвышался аналогичный аппарат, уже отворивший герметичную дверцу. Взгляды взбудораженной толпы перенеслись на экраны, звуковые колонки которого величественно оповестили:
– Достопочтенный господин Эл'Росиус-Мунк Бахаринаш.
Тело в перламутровой экзокоже украшал обсидианово-черный пектораль – нагрудное воротниковое украшение, прикрывавшее горло, шею и грудную зону. На широком ожерелье-воротнике тонкой гравировкой были расписаны знаменитые пейзажи Тенцоквиума, а края его заканчивались фигурами-символами, напоминавшими очертание родного материка. Мантия господина была темно-серой и по структуре ткани напоминала графитовый порошок, сыпавшийся вниз с его могучих плеч. Кожа андрогина мерцала платиновой чернотой, будто поглощая звездный свет Дагата и излучая его в ответ с двойной силой. Объемные и густые волнообразные молочно-кремовые волосы резко контрастировали с оттенком кожи и украшений, выделяясь блистательной белизной кончиков так, что очертания каждого были четко видны на плечах. Его тонкую переносицу украшал узор в виде позолоченной стрелы, которая заканчивалась между бровями наконечником из трех шипов, направленных в разные стороны. Иссиня-черные щеки рассекали три диагональные золотистые полосы, заключенные в косую трапецию. Второй заявленный представитель Элиты повторил культовое приветствие и удалился во тьме так плавно и изящно, что камеры даже не сумели зафиксировать его шаги.
Меж тем подлетели следующие корабли, но Вивиан пришлось отвлечь от них свое внимание, ведь Гирон резко подался вперед.
– Я думал, что фавориты Гонок не умеют опаздывать, – язвительно произнес лидер.
– И я соскучилась, – заливисто рассмеявшись, из тьмы донесся низкий женский голос, который Вивиан едва не спутала с мужским.
К ним, расталкивая семью «вторичников», пробралась высокая смуглая брюнетка, по всем параметрам напоминавшая человека, и к тому же первородного. Этот факт слегка смутил Ви, так как она не могла догадаться, к какой же гуманоидной расе принадлежит гонщица, что так явно похожа на выходца из людского рода. Одно было ясно вполне: на Гонках свою расу знаменитая Гахт предпочитала не указывать, но и человеком являться не могла по тем очевидным причинам, что хрупкий человеческий организм не был приспособлен к суровым законам преображения, коих требовал мир Галактических гонок.
Пелла Гахт предстала перед напарниками в приталенного фасона платье с полосами черной кожи, широкими линиями разрезавшими однотонную темно-зеленую ткань. Одна смуглая рука была обнажена, вторая же была прикрыта рукавом с крупными черно-зелеными полосами.
«Первичка» впервые разглядывала гонщика в такой непосредственной близости и пыталась увидеть переходные зоны на теле, за счет которых запускалась цепь трансформаций гоночного аппарата, но стройная фигура брюнетки с косой челкой, наполовину прикрывавшей левый глаз, не выдавала в ней никаких признаков механики.
Гирон бережно приобнял гонщицу за тонкую талию и затем представил ее своей подопечной.
– Очень приятно, Унла, – заговорщически произнесла Пелла своим хрипловатым голосом и подмигнула девушке.
– Платье в цвет гоночной машины? Ты бесконечный романтик, – лукаво ухмыльнулся Гирон, после появления подруги его настроение явно улучшилось.
Грубоватый смех мисс Гахт, не лишенный своеобразного очарования, вновь раздался в углу площади. Ви отвлеклась от новой знакомой на торжественное представление компьютерного голоса:
– Достопочтенная госпожа Ду'Анрелька-Нафад Мунуамчафа.
Рядом послышался шелест чьего-то шепота: «Так это Нафад», когда со ступени аппарата сошла поистине неземная особа, напоминавшая королевский цветок: ее закрученные в спирали локоны переливались синим, переходящим в красный, цвет затем вновь сменялся синим, что издалека смотрелось в ее прическе благородным фиолетовым соцветием. Изумительные локоны достопочтенной дамы венчала эгретка. Элементами украшения являлись перья диковинной птицы и драгоценные камни в виде голубых капель, основной окрас же был глубокого зеленого цвета. Экзокожа традиционно покрывала отдававшую тепло-оранжевым светом кожу. Ее костюм составлял цельнокроенный калазирис длиной чуть ниже щиколотки с широким вырезом на груди, поверх накинута атласная темно-синяя мантия. Изящная шея была обтянута шнуром из фиолетовых нитей с прозрачным бисером и зелеными перышками загадочной птицы. Бледно-розовые полные губы дамы высшего происхождения разделяли три равноудаленные тонкие ярко-оранжевые полосы, а под нижними веками были проведены прямые желтые черточки, будто опиравшиеся на красновато-оранжевые шестиконечные звезды.
Трепетный восторг все сильнее наполнял толпу, атмосфера праздника все больше походила на идолопоклонство.
Краем глаза Ви заметила, что Гирона и Пеллу одинаково не занимали неземные красоты Элиты, они предпочитали обсуждать разносортную толпу, собравшуюся внизу, и не особо интересовались Пришествием.
Компьютерный голос тем временем продолжал церемонию:
– Достопочтенный господин Кью'Кхонадеб-Сарз Явутеронен.
Толпа взревела, узнавая господина Кью'Кхона, который, как говорили в соседних рядах, каждый Дагат являлся на Парад и Гонки, становясь практически эквивалентным самому духу праздника и торжества. Он предстал перед публикой в бархатисто-зеленой мантии, закрепленной у ворота серебристой толстой иглой, на которой были выписаны иероглифы неизвестного наречия. Экзокоже не удалось ослабить ослепляющий эффект его неоново-алой кожи, которая просвечивала сквозь органическую упругую ткань, будто поджигавшей ее. Кончики коротких темно-сливовых волос топорщились и расходились в разные стороны, подобно иглам, острие которых было погружено в нектар из ягод, цветом напоминавших черешню и спелую вишню, изображенных на голографических симуляторах исторических эвтонов. На кончики округлых ушей члена Сотни были нанизаны такие же прямые иглы, как и та, что скрепляла концы его мантии. Дополняли убранство увесистые цепи из широких звеньев багрового цвета, туго обхватившие крепкую шею и удивительно тонкие запястья.