Вивиан видела, как иноземцы останавливались для более тщательного и детального изучения довольно посредственного архитектурного сооружения. Мардинейка и двое ее компаньонов, которые смахивали на саландорцев, внимательно читали надпись, пытаясь ее перевести с помощью кристаллических гаджетов на запястьях.
Ви и без гаджетов знала перевод: «Блаженство и процветание всем классам и превосходнейшим из них». Когда брюнетка ходила на виртуальные экскурсии во время обучения в младших звеньях, об этой панели электронные педагоги говорили, что трактовок несколько, так как язык основателей Кеотхона сильно изменился после многих эвтарков жизни бок о бок с Элитой. Наиболее распространенной интерпретацией слов, выгравированных на панели, считалась «Блаженство только превосходнейшим из вас».
Фасад административного здания, за которым прятались кабинеты городских управленцев, поражал глубиной и насыщенностью кирпично-красного цвета: в строительно-механизированных лабиринтах, где царили серый бездушный металлик и блеск платины, настоящий кирпич сиял как слиток золота, брошенный посреди горы угля.
– То, из чего туземцы-люди раньше строили, – с ярко выраженным акцентом объяснял один саландорец другому, огибая Гирона и Пеллу.
Среди вздохов нельзя было отличить тот, что выражал досаду от примитивности прошлого человеческой расы, оттого что выражал сожаление вперемешку с почтением к памятнику их ранних трудовых достижений. И нельзя было точно сказать, что чей-то очередной вздох в толпе воплощал искреннее восхищение изгнанными беженцами, оставившими свое наследие на планете, которую те наивно посчитали своей.
Ви поравнялась с тем хвахиром, рядом с которым шла в самом начале шествия. Он, в своем многослойном одеянии молочного цвета с широкими рукавами, напоминал птицу, застывшую, как и все, у небольшого сетчатого моста, который соединял конец блока с крыльцом главного входа. Возможно, воображение девушки просто разгулялось, но его взгляд ввысь вкупе с выражением овального лица показался ей скорбным и печальным.
– Ну, тебе не кажется, что эти исторические сводки – просто байки без срока годности? – прохрипел неподалеку махиб с грубым квадратным лицом и без какого-либо акцента. Вивиан нашла в толпе того, к кому он обращался: склонившись к его кривому рту, махиба слушал уроженец второго класса. – Подлог и инсценировка, так сказать. Как можно жить на планете и не почувствовать, что она не твоя? Тем более, если поговаривают, что среди населения имелись выдающиеся умы, задававшиеся вопросами бытия.
Стоявшие рядом люди посмотрели на махиба угрюмо и недовольно, его собеседник побледнел и отстранился, а пробежавший вперед мальчик, который тоже оказался с ними рядом, даже злобно оскалился. Все в унисон цокали, шикали, стыдя говорившего и намекая на его бестактность. Ви тоже подхватила эту легкую волну коллективного возмущения и закатила глаза.
Эта тема, которая уже мхом поросла, с натяжкой считалась табу, но все же упоминать о ней в обществе людей являлось дурным тоном. И уж точно не способствовала дружественному настрою. Поговаривали, что в среде межпланетных дипломатов даже ходило негласное правило: «Хочешь поладить с людьми – забудь о Земле». Фэй не знала, задевало ли это их расовую гордость, дискриминировало ли по умственным коэффициентам или просто являлось отголоском генетической памяти, но все люди при слове «Земля», характеризовавшем лжеродину предков, моментально напрягались и чувствовали неудобство, будто бы их обвиняли в непристойном прошлом.
Из установленных под самой крышей динамиков на всю округу разнеслась торжественная музыка, заставив посетителей Кеотхона нервно вздрогнуть. Ви помнила, как в прошлый раз многие межпланетные путники, отличавшиеся гиперчувствительным слухом, единогласно не одобрили людскую одержимость громким и триумфальным музыкальным сопровождением, испытывая культурный шок от их увлечения пафосными «гимнами».
Две помпезные входные двери в антикварном стиле «под дерево» распахнулись, и на мост выступил бывший глава города в сопровождении двух низкорослых патрульных.
Вивиан из-за всех пережитых ею событий упустила из виду тот факт, что ей придется лицезреть воочию негодяя и подлеца, позволившего своему подчиненному воспользоваться ее сестрой. Мерзавец покрывал властных насильников, из-за которых начались все беды и несчастья ее семьи.
Если бы только она не винила Лилу в том, что та скрывала имя настоящего отца – Уиндли, Ви давно бы уже выбила все зубы во всех этих гнилых привилегированных ртах. Возможно, сестра обижалась на ее открытое недоверие, но в тайне опасалась реакции и последствий, какие Ви навлекла бы на их семью своими действиями, поверь она в правду. Семью, которую у Фэй все равно отняли.
«Первичка» сжала кулаки и со скрежетом стиснула зубы, когда человек с микрофоном продефилировал к собравшейся публике. Он был в темно-синем приталенном костюме, на нагрудном кармане у него были вышиты эмблемы первого и второго классов. Черные волосы были туго стянуты в пучок на затылке, а острые скулы на фоне смуглой кожи гладко выбритого лица отсвечивали, будто покрытые сверкающим гримом.
Своим гнусавым голоском он пропищал в микрофон традиционную речь, изобиловавшую благодарностями за проведенный на службе срок, а Вивиан все эти минуты пересиливала желание плюнуть в него и начать потасовку. Правда, тогда их план пошел бы крахом, а ее бы утащили прямиком в ЦГЛ.
Пелла что-то спрашивала у Гирона, но их беседу заглушало громкое эхо подобострастных слов бывшего мэра.
– Теперь прошу встретить бурными аплодисментами моего преемника, избранного высокомудрой Элитой. Господин Заид Заххуп с этих пор к вашим услугам!
Еще один патрульный вывел из здания аскетично одетого мужчину в черной водолазке и тонком сером кардигане поверх нее. Толпа ахнула при виде его СМЧ: это был первый мэр за долгие эвтарки, принадлежавший к первому классу и носивший на шее чип.
Ви съежилась, ощущая, как мерзнет от одного осознания, что перед ней сородич, которому когда-то на тесте повезло гораздо больше, чем ей.
Заид, в отличие от бывшего мэра, оказался человеком немногословным, после короткого монолога он пожал руки предшественнику, завершая традиционный церемониал. Патетично и слегка картонно помахав толпе, оба чиновника удалились готовиться к предстоящему приему гостей.
Толпа, поняв, что празднество переносится за закрытые двери, понемногу стала разбредаться. Кто-то пошел пробовать местные деликатесы и знаменитые симуляторы, иные решили пошопиться и пополнить свои коллекции подделками под антиквариат, сотворенными якобы в тот исторический период человечества, который относился к докеотхонской эпохе. Другие отправились изучать пейзажи и достопримечательности стальных джунглей. Пелла смущенно улыбнулась четырем подбежавшим к ней туристам, среди которых затесался даже уникальный представитель негуманоидной расы – существо, походившее на помесь рептилии и древней окаменелости, передвигавшееся на чем-то вроде позвонков. Все как один принялись осыпать Пеллу комплиментами, выражать уважение и восторг ее достижениями в турнире. Девушка скромно им кивала и кланялась, а непостижимое для человеческого разума создание, тот самый гуманоид, при помощи странного отростка протянуло гонщице нечто, что Ви расценила как презент.
Весь этот акт межгалактического общения длился несколько минут, и все это время «первичка» озадаченно изучала ход непонятного для нее ритуала.
– Это фанаты ее гоночного мастерства, – разъяснил лидер повстанцев, заметив озадаченность на лице брюнетки. Они вдвоем стояли чуть поодаль от Пеллы, окруженной так называемыми фанатами.
– Значит, у них так принято? – поинтересовалась Ви, не сталкивавшаяся раньше с этим обычаем.
– У людей тоже раньше была такая субкультура восхищаться друг другом и следить за успехами, побуждая на бо́льшую вдохновленность в конкурентной среде и соперничестве за любовь публики, – сообщил «первичник», снова переходя на диалект, не совсем понятный Вивиан.
Гахт помахала рукой удалившейся группе и вернулась к «Реми» и «Унле».
Сердце Ви зашлось, когда они отправились к главному входу в Дом мэра. Нервозность и волнение все нарастали, а подступившие головокружение и тошнота от дагатовских испарений, перемешавшихся с токсичными парами кеотхоновских заводов, вызвали у Ви настоящую панику и озноб. Ее прошибло потом, когда они встали в ряд на мосту, чтобы поочередно попасть внутрь. Во рту появился гадкий привкус горелого, а в нос ударил металлический запах крови.
– Эй, в чем дело? – настороженно спросил Гирон, вглядываясь в абсолютно потерянное лицо «первички».
– У нее кровь, – обескураженно прошептала Пелла, сжимая предплечье Вивиан.
По губе Ви лениво опустилась алая дорожка, перед ее глазами все плыло. Обострение заболевания Фэй не могло проявиться более не вовремя, чем в ту минуту.
– Только не сейчас, – раздосадованно выдохнул мятежник, озвучив мысли самой «первички».
Девушка схватилась за жесткие ледяные перила, стараясь сохранить равновесие. Звуки становились смазанными и нечеткими, как и картинка перед глазами. Вдали послышался раскатистый грохот: очередные выхлопы промышленного комплекса.
– Она сможет держаться на приеме? – задала резонный вопрос Пелла, профессионально держа лицо перед публикой, которая уже начала скапливаться около входа на званый ужин.
Она протянула Ви какую-то серую салфетку, та поспешно вытерла нос и губы, пока кровь не запачкала жакет, а затем выбросила использованный лоскут ткани в узкое овальное отверстие в плитах под ногами – сток для утиля.
– Я в норме. Со мной такое не в первый раз, – как можно убедительнее произнесла Вивиан, возвращая контроль над собой.
– Главное, чтобы сегодняшний не был последним, – обеспокоенно бросил «первичник», оглядываясь по сторонам. Он прикрыл ее своей спиной от посторонних глаз, чтобы не привлекать внимание патруля, который мог подойти к остановившимся гостям в любую секунду. – Дадим тебе пя