Ви кое-как добрела до столовой, где ее встретили неприветливые, косые взгляды мятежников, вероятнее всего, из старших отрядов. Многие явно не одобряли ее присутствия, считая потенциальной предательницей, лазутчицей или искательницей наживы. Фэй пыталась унять дрожь в пальцах, которая мешала ей подносить ложку ко рту, одновременно стараясь подавлять боль в суставах пальцев ног, которые словно бы свинчивали, а мышцы тем временем простреливали судороги.
Вивиан должна была взять контроль над своим самочувствием, прежде чем вновь выходить на верхние уровни, ведь любая слабость на стеллажах в дагатовский ниципц могла обернуться смертельным приговором. Малейшее отступление над бездной кварталов – и с жизнью можно распрощаться прежде, чем удастся получить ответы на заветные вопросы.
После завтрака, как и условились, девушка отыскала лидера движения за пределами базы. Он собрал нескольких приверженцев на отправной точке для распределения заданий. Когда Вивиан подошла к инсургентам, многие из них уже получили поручения и расписание на цикл, поэтому спешили рассредоточиться по своим боевым постам.
Заметив подошедшую «первичку», Гирон жестом подозвал ее к себе и тут же заговорил командным тоном:
– Во время Парада на улицах будет твориться ажиотаж. Вы отправитесь к родной капсуле и выясните, взламывали ее или нет, – мужчина кивнул кому-то из повстанцев, и трое людей сделали шаг к своему командиру. Гирон указал на них взглядом. – С вами пойдут Атальд, Энойра и Омут. Атальд разберется в системе панельной записи, а Энойра будет обеспечивать вашу защиту.
Рыжеволосая девушка казалась недовольной своим назначением, меряя Ви пренебрежительно-благосклонным взглядом, но послушно кивая лидеру.
Гирон обратился к юному рекруту, который мялся около тучного программиста:
– Тебе пора переходить в старшее звено, так что это будет твоим посвящением. Готов к такой миссии?
– Готов, сэр! – чересчур энергично рапортовал лысый парнишка по имени Омут.
Лидер пожелал удачи «первичке», наказав команде быть бдительными, не привести «хвоста» и лично отчитаться по прибытии. Четверо остались на площадке перед старой мэрией и пытливо смотрели друг на друга, когда Вивиан очистила горло и первой осмелилась спросить:
– Когда выдвигаемся? Парад уже начался?
– Начнется с минуты на минуту. Можем потихоньку подниматься наверх, – высказалась Энойра, учтиво беря на себя роль вожатого.
Она решительно направилась к коридорам, и небольшой отряд неровной вереницей поплелся вслед за ней. Парнишка, который встретил Ви на старой базе вместе с Кратой, поравнялся с ней и с любопытством поинтересовался:
– Это правда, что ты виделась с Элитником?
– Правда.
– Как это было? – его не до конца сломавшийся голос отдавался звонким и бойким эхом в глубине стальных коробок.
Вивиан собиралась проигнорировать этот вопрос, ведь ей меньше всего хотелось пересказывать события того дня, тем более перед волнующим возвращением в опустевший родной дом. Но огромные глаза Омута сияли неиссякаемой жаждой знаний, и ей почему-то вспомнились слова Калуна о том, что новобранцам здесь бывает тоскливо и одиноко. Она сжалилась над любопытным парнишкой и ограничилась коротким ответом:
– Он явился на тестирование для СМЧ. Мне дали руавант, чтобы я перенесла его присутствие.
– Зачем им вдруг являться на тестирование?
– Понятия не имею, но он спрашивал о моей маме.
Омут имел странную привычку идти вприпрыжку, отчего голова Вивиан кружилась еще сильнее. Она пожалела, что не заглянула к доктору Паклуху за каким-нибудь лекарством.
– А что с твоей мамой?
Непосредственность почти детского характера звучала в небрежных вопросах Омута, что немного сдерживало ее, заставляя помнить, что она имела дело с ребенком, который был оставлен на произвол судьбы.
– Она мертва. Это был несчастный случай на производстве. Но я уже во всем сомневаюсь с тех пор, как сразу после теста мою семью обрекли на смерть, – призналась Вивиан, впервые вслух выражая сомнение в случившемся. Произошло так много событий, что она готова была поверить во что угодно, ведь правда становилась все меньше похожа на правду.
Когда они переходили в другой блок, им пришлось пройти между окнами по перекладине. Ви никак не удавалось сбалансировать тело, центр тяжести постоянно перемещался, все это не давало сохранять равновесие. В критичный момент Фэй чуть было не сорвалась, но Энойра подскочила к ней так грациозно, будто умела плыть по воздуху. Девушка вовремя подхватила Ви и, твердо поставив на ноги, помогла дойти до противоположного края.
Фэй прошиб пот, ее одежда промокла насквозь от нервного перенапряжения. Они сделали небольшой привал, чтобы Вивиан слегка отдышалась и пришла в себя. Атальду тоже необходим был отдых, переходы изрядно утомили – он не привык далеко отходить от базы.
Омут подсел к отдыхавшей Вивиан и продолжил свой допрос с пристрастием:
– Твоего отца отправили в ЦГЛ?
– Да.
– За что?
– За сокрытие несанкционированной беременности моей сестры.
– Ее тоже забрали?
– Она покончила с собой, – голос Вивиан дрогнул, хотя она была уверена, что успела свыкнуться с мыслью о потере сестры. Тем не менее девушка добавила: – По официальной версии. Но может быть и другая.
Омут выглядел напряженным, размышляя над ходом мысли незнакомки.
– Ты думаешь, это проделки Элиты?
– Я не знаю, чьи это проделки, но если кто-то за этим стоит, то я хочу выяснить причины.
Вивиан встала и подала знак спутникам, что они могут двигаться дальше. До подъема в верхний город оставались считаные стеллажи.
Уже на подходе к туннелям, отделявшим их от жилых слоев, Вивиан решила отплатить мальчишке за его внимание и участие в ее судьбе:
– А ты как оказался в рядах мятежников?
Мальчик почесал затылок и робко ответил:
– Я сирота. Мне передали долги родителей, но я не хочу работать в фабрично-заводском комплексе.
– Родителей ликвидировали?
– Нет, папа умер от лучевой болезни, когда мне исполнился первый эвтарк. А несколько ниципцев назад мама скончалась от рака.
Вивиан понимающе кивнула, чувствуя натянутость произнесенных парнем слов. Она не умела утешать или говорить нечто воодушевляющее, поэтому просто давала знать, что слушает его и воспринимает.
Молчание девушки Омут вдруг расценил как сигнал, как призыв наконец-то высказаться:
– Я боюсь заболеть и умереть в муках, как они. Я очень боюсь смерти. Знаю, это трусливо.
В полутьме туннеля, пока рослая Энойра, стоя на плечах у Атальда, раскрывала люк на поверхность, Ви взглянула в лицо юному рекруту и откровенно произнесла:
– Вовсе нет. Противиться судьбе – это вызов. И для него нужно иметь много мужества.
Когда они вышли на оживленную поверхность, Парад классов был в самом разгаре.
Ви поняла это по серебристо-синим всполохам света, озарявшим бугристое дагатовское небо, что плотной черной вуалью покрывало город-материк. Токсичные пары сгущались в воздухе в виде туманного шлейфа. Фэй подняла голову и заметила монолитные серые вышки, из чьих широких кратеров вырывались грязные выхлопы сжигавшегося сырья. Нефильтрованные испарения перемешивались с тяжелым воздухом, будто сизым платком оседавшим на трубах и стальных прутьях.
Группа выбралась наружу у самого подножия промышленно-производственного комплекса, бывшего места работы «первички». Если бы над ними сейчас царствовал Мьерн с его ярко-голубыми лучами, то они сумели бы разглядеть впереди «железных червяков» – коридоры с пропускными пунктами и турникетами, через которые работники завода попадали на свои посты.
Отряду нужно было смешаться с городской толпой, стекавшейся в эпицентр зрелищного мероприятия, занимавшего небесный амфитеатр. Прежде чем дать команду, Энойра достала из кармана пыльно-серых походных брюк махибский минерал желтоватого цвета и провела им по своим огненным кудрям. Волосы послушно сменили структуру, разгладились и переменили пигмент на пепельно-русый. Уже в обновленном виде капитан младших отрядов подала сигнал, и они выдвинулись в сторону узких улочек между зажатыми стеллажами, лихими поворотами, выводившими на более широкие платформы.
Тут и там между провалами зияли дыры посреди дагатовской тьмы, где не было выходов к уровням, и Вивиан впервые в жизни ощутила неприятный холодок от осознания головокружительной высоты, на которой она всю жизнь жила и трудилась во благо классов.
Наконец-то они вышли на цельную плиту, которая служила платформой для просторного уровня, объединявшего между собой множество тысяч наваленных друг на друга блоков и стеллажей. Почти сразу их маленький отряд смело потоком зевак, которые стягивались к обзорным площадкам на верхушках жилых капсул. Некоторые, в большинстве своем предприимчивые коренные жители низших классов, соорудили на своих террасах и лестницах над пропастью что-то вроде трибун, чтобы с комфортом наслаждаться действием Парада. Взгляды всех присутствовавших были инстинктивно устремлены в небо, где проходило торжественное и грандиозное шествие.
Это было идеальное время для того, чтобы вернуться в капсулу и исследовать ее на предмет взлома, пока основные силы патруля были заняты досмотрами и проверками в самой гуще помпезного мероприятия.
Энойра, позволив толпе увести их на достаточное расстояние, скомандовала отклонение от маршрута, и все четверо сошли с дистанции и направились к боковым лестницам, при виде которых у Вивиан сжалось сердце. Она знала каждую ступеньку, каждую выпуклость, каждую пустоту вместо перекладины. Вся рутинная жизнь «первички» состояла из этих ступеней, которые молча несли вес прожитых ею невзгод, надежд и разочарований.
Однажды она сбежала из капсулы, когда в очередной раз повздорила с отцом, и сидела на этих ступенях не в силах придумать причину для возвращения в родные стены, где ее ожидали лишь уныние и упреки больного маразматичного отца. Тогда Лила спустилась к ней и долго сидела рядом, терпеливо выслушивая сестринские сетования на жизнь, а потом предложила ей сходить к Буггиде в гости, чтобы попробовать его стряпню из второго класса и немного развеяться. Все редкие счастливые минуты в воспоминаниях Вивиан всегда были созданы Лилой. А Лила в свою очередь не видела ничего хорошего от Ви, только сплошные жалобы и невротические припадки.