По перекосившемуся лицу Калуна Ви поняла, что встреча с главой семейства в намеченные планы не входила. Основные силы патруля должны были быть брошены на защиту ангара, штурм которого начинался, по расчетам, чуть раньше. Либо их засекли слишком рано, либо старшие отряды по какой-то причине задержались, но теперь почти все патрулирующие гарнизоны были сосредоточены в их секторе, который из-за взрывов трещал по швам.
– Не так я себе представлял воссоединение с беглой семейкой, – с кровожадным оскалом произнес Главнокомандующий патрулем, выходец из второго класса Руфулос Геапола, глядя на своего сына и бывшую супругу.
Мужчина, хищно оглядывавший Крату и Калуна, наставил на них дуло бластера:
– Бросьте оружие и поднимите руки. Если сдадитесь мне без сопротивления, я выпрошу для вас амнистию.
Позади них раздался громкий хлопок: пламя постепенно раскаляло бойлеры и поедало провода, сваливая вниз трубы и собираясь выпустить наружу таившуюся в стальных клетках взрывную мощь цилипана. Безудержный смех Краты на фоне пожара, намеревавшегося поглотить их с потрохами, звучал безумно и пугающе:
– Прибереги для себя свою паршивую амнистию, Руфулос. Кажется, ты забыл, что в нашу следующую встречу я клялась убить тебя. Время исполнить обещанное.
Крата двинулась к нему, стреляя безостановочными залпами, и группы патрульных уже собирались окружить ее, но Командующий Геапола властным жестом руки приказал им держаться в стороне. Он прикрывался плащом, синтезированным из защитной ткани, и отражал им яростные лазерные атаки Краты. У «вторички» разрядился бластер, она за долю секунды достала второй, пока по ней безрезультатно палил Руфулос, только рикошетом задевая своих же собственных подопечных.
Тут мужчина заметил устройство, закрепленное у пояса Краты, и достал из-под плаща электрическую черную дубинку. Вивиан и Калун одновременно разгадали его намерения, подбежав к бывшим супругам. Крата просверлила лазером дыру в ладони Руфулоса, когда тот пытался отнять у нее бластер, а он, превозмогая боль и покрываясь испариной, продолжал колотить ее дубинкой по почкам.
Тем временем толпа патрульных ринулась останавливать приближавшихся мятежников, игнорируя взрывы в коридорах нижнего отсека. Калуну и Вивиан пришлось отстреливаться бок о бок, пока Руфулос осыпал градом точечных ударов Крату, пытаясь вывести из строя ее защитное устройство.
На подмогу поспешили Арни, Огул и Омут, но наступавшие ряды патруля заблокировали их.
Один из выстрелов должен был унести жизнь Вивиан, но вместо этого отскочил от ее плеча в нескольких сантиметрах и сменил траекторию в сторону, где стоял ни о чем не подозревавший Омут. Лазер поразил его прямо в бедро, и Ви успела увидеть на его лице выражение ужаса. Парень свалился и страшно завыл, а другие патрульные, распознав в нем незащищенного мятежника, тут же добили его. Юноша оказался в гуще событий не только без защитного устройства: он был абсолютно безоружен и безвреден, добровольно оставив бластер в том злополучном коридоре.
В горле Ви застыл вопль, когда внезапно прозвучавший лязг металла предупредил армию патрульных и свору мятежников об обвале верхних этажей здания, где уже вовсю гремели взрывы. Наверняка это Альпетта и Нуанг ответственно подошли к исполнению своих обязанностей.
Грохот наверху становился все более отчетливым и угрожающим, и все разом посмотрели на потолок, который пошел рябью. Стальные плиты стали обрушиваться прямо в инженерный зал, где проходило столкновение. Половина патрульных шеренг осталась под завалами, а мятежникам пришлось отступить к охваченному огнем коридору, который вот-вот должен был в клочья разнести нижний отсек.
Истошный вопль «вторички» вклинился в оглушающий грохот, и Вивиан бросилась к ней вместе с Калуном, перепрыгивая через тротуары, выложенные из плит, придавивших насмерть патрульных.
– Крата!
– Мама!
– Она тебе не мать, грязный предатель, – сплюнул запыхавшийся Командующий с оторванным устройством в руке, победоносно возвеличиваясь над телом избитой Краты. Мужчина посмотрел презрительным, испепелявшим взглядом на сына, подбежавшего к нему с бластером в руке: – Ты порождение пограничных классов, низкородное отребье и гнусный паразит, посмевший поставить под угрозу собственного отца ради какой-то бродяжки.
Калун, не колеблясь, выстрелил в отца, но тот умело прикрылся плащом, направляя дуло на еле дышавшую Крату у него под ногами.
– Стойте, или я застрелю ее!
Вивиан резко остановилась, но Калун, чьи глаза затмила пелена ненависти к отцу и бесконечного страха за мать, сделал еще пару шагов по инерции. Вдруг ожившая брюнетка вонзила в колено Руфулоса маленький складной нож, заставляя его согнуться.
– Никогда не понимала, почему сильнее всех нас из низших рангов презирают представители младших классов. Откуда в тебе столько снобизма и тщеславия, Руфулос? Свои жалкие комплексы ты преодолевал с помощью издевательств над своим сыном и женой. Ты упивался нашей беспомощностью и самоутверждался за наш счет. Но сегодня твоя тирания подошла к концу. Больше ты нас не запугаешь.
Крата с кровью на губах успела еще раз провернуть нож в колене Геаполы, когда тот взвел курок и выстрелил прямо в живот «вторичке». Калун взревел бешеным зверем и выстрелил отцу в голову, тот упал замертво. Они с Вивиан подбежали к исходившей кровью Крате, взяв ее за руки по обе стороны.
Лисий глаз виновато глядел на «первичку», ладонь Краты холодела.
– Прости… Прости меня…
Вивиан крепко сжимала ее руку, не понимая, за что та извинялась, а Крата тем временем перевела взгляд на приемного сына и успела произнести перед последним вздохом:
– Кипящее масло… Надо лишь вовремя вытащить руку…
– Бежим, пока не поздно, – рявкнул Арни, оказавшийся возле них и насильно оттащивший Калуна от матери.
Парень брыкался и сопротивлялся, норовя ударить Арни, но вновь раздавшийся взрыв на этот раз у самого порога зала вынудил его оторвать взгляд, полный слез, от безжизненного тела Краты. Огул помог Вивиан встать на ноги, и вот они уже поднимались по завалам на первый этаж, который был весь в дырах и ямах.
На втором этаже раздался взрыв, раскидавший четверых мятежников по разные стороны дрожавшей стены, и те с трудом вновь собрались в кучу, кто с переломами, кто с сотрясением. Арни закинул на плечо Калуна, которому сильно повредило ногу, а Вивиан и Огул шли впереди, расчищая обратный путь к люкам, откуда и попали в центральное здание.
Тут и там стенали обожженные студенты и профессора, специалисты и ученые, чудом оставшиеся в живых. Вивиан кричала им, чтобы поднимались и уходили, пока отсек еще стоял на ровном, не подорванном фундаменте. Тонны цилипана вот-вот могли унести их жизни в разрушительном, способном смести все разом взрыве.
У заветного выхода их ожидало препятствие: огромная панельная стена обвалилась, перегородив путь наружу. Огулу, Арни и Вивиан пришлось вручную разбирать свалившуюся конструкцию, пока не образовался просвет. Вивиан, как самая миниатюрная и гибкая из них, первая перебралась на другую сторону через небольшое отверстие и помогла остальным. Далее проводником выступил Огул, чтобы Арни мог помочь раненому Калуну. Пока ждали старого врача, наверху раздался новый оглушительный взрыв, который обвалил еще больший участок стены. Он лавиной надвинулся на Паклуха, и Вивиан с криком кинулась к нему, но Арни придержал ее за талию и оттащил назад, чтобы обвал не унес и ее жизнь тоже.
– Огул! Нет! – несколько минут без остановки кричала Ви, отказываясь воспринимать действительность.
– Его уже не спасти. Уходим скорее, – констатировал Арни, уводя за собой потрясенную «первичку» и не менее ошарашенного Калуна.
Они выбрались на поверхность и бежали несколько километров, отдаляясь от эпицентра взрыва, движимые адреналином и инстинктом самосохранения. Калун вел их по маршруту к скрытой тропе, петлявшей между жилыми блоками и уводившей прочь из разрушающегося сектора. Они то и дело оглядывались на огромный столб дыма над городом.
На крыше одного из стеллажей высилась смотровая четырехугольная башня патруля, которая в данный момент была оккупирована Гироном и его верными помощниками. Со смотровой площадки они наблюдали за тем огненным кошмаром, который оставили после себя.
Вивиан, Калун и Арни ввалились в помещение полумертвые, от них разило горелой плотью, кровью и первобытной паникой. Капитан младших отрядов пребывал в предобморочном состоянии, Арни держался замкнуто, а Вивиан обуревал приступ истерии, заложивший ей уши и колотивший ее тело в жутком ознобе.
– Как вы могли сотворить такое?! – Вивиан прошагала в центр площадки к командиру, на котором не было ни царапины, не считая чуть порванных штанов и пары кровоподтеков под воротником. – Огул! Крата! Омут!
Ее вопли заглушил раскатистый гром, оповещавший о новой серии взрывов на другой стороне материка. Теперь почти весь город пылал, а черное небо стало серо-оранжевым от отражавшейся на нем огненной пляски.
– Что это?! – всполошился Калун, ковыляя к краю площадки.
– Взрыв в ангарах, где хранились летательные экипажи Делегатов Сотни, – хладнокровно ответил Гирон. – Старшие отряды с честью и доблестью выполнили задание.
– Там же Моад… – Калун в смятении стал нажимать на сломавшийся микронаушник, тщетно пытаясь связаться с подругой. – Моад, ты меня слышишь?! Ответь?! Ты успела выбраться?! Моад, ответь мне!
Альпетта и Нуанг перевели взор на столбы, исходившие от подорванного центра.
– Вы сделали из своих людей гребаных смертников! – Вивиан налетела на Гирона как смертоносная птица, отчаявшаяся и потерявшая всякий страх перед опасностью. – Хотите разрушить половину материка?! Все стеллажи и блоки начнут падать, увлекая за собой следующие! Взрывы зацепят нижние уровни! Чего вы добиваетесь?! Тотальной гибели Кеотхона?!
– Кеотхон обречен. Вы сами это говорили. – Голубые полупрозрачные глаза лидера казались бесчувственными и отрешенными перед разъяренной «первичкой». – Город выживет, и выжившие восстанут против режима, когда узнают, что у нас есть собственные СМЧ и экипажи, на которых мы сумеем долететь до Тенцоквиума. Огнем и кровью добивается правосудие, Вивиан.