Ви вернула ошеломленный взгляд на качели, которые уже пустовали. На девушку накатила волна усталости от пережитого потрясения. В голове никак не стыковались слова и действия, смыслы и намеки, жесты и мерцавшие взгляды. Она не желала копаться в том, что озвучил этот поразительный Делегат – в нем действительно было нечто, что действовало особо маняще и опьяняюще на «первичку», но ранее ей некогда было осмыслить это.
Все представители Правящего класса покоряли и одновременно пугали выходцев из младших классов, но Энаудер совершенно точно уловил разницу: его облик взволновал Вивиан на том вечере, не вызвав никаких противоречивых и пугающих чувств, в отличие от вида других Делегатов.
Девушка откинула голову назад и со всей силы прикусила губу, мечтая, чтобы сиденье немного раскачалось и убаюкало ее. Интерьер словно задышал в унисон с потребностями гостьи, и качели начали мерное движение вперед и назад. Вивиан окончательно запуталась и не знала, где и в ком искать врага. Ее собственное чутье дремало, не желая выходить на охоту. Чувство горечи и жажда мести сменялись бессилием и сомнениями. Но хуже всего было то, что она отдалялась от понимания самой себя. Верно ли она рассуждает? Правильно ли действует и интерпретирует свои чувства? В нужном ли месте находится?
Эти семена, посеянные отчаянием и одиночеством, стали всходить в ее душе болезненными нарывами. Девушка не заметила, как окна покрыли стальные жалюзи, а качели медленно преобразовались в ложе из натянутой ткани, походившее на гамак, на котором она позволила тьме отключить свое сознание.
В этот раз в своих сновидениях Вивиан не переживала заново смерть отца и Лилы, а о чем-то шепталась с господином Энаудером на званом ужине, всматриваясь в аккуратные симметричные линии его лица, отдаленно напоминавшие что-то близкое и родное, и испытывала целый вулкан эмоций.
Все это казалось до убогого наигранным и постановочным, будто в сны Ви кто-то влез и неумело дирижировал ее ассоциациями. Но все могло оказаться куда тривиальнее: наивность и неопытность Ви в романтических отношениях делали ее сновидения до жути нелепыми и рафинированными.
Разбудил ее сильный импульс, похожий на толчок. Ви села, обводя взглядом комнату, которую перед сном запомнила совсем иной. Модуль вновь переменился: вместо панорамных окон ее встретили интерактивные пол и стены, на которых проекцией рисовались волны, омывавшие скалистые берега Кеотхона. Она видела подобные проекционные пейзажи в детстве, в учебном центре, когда им рассказывали о географии материкового города.
Осознав, на чем она лежала, Фэй вновь чуть не вскрикнула. Ее бежевое ложе было пушистым и мягким, как настоящее шерстяное покрывало, но держали его тысячи черных воздушных шариков, веревки от них вели к отверстиям в центре интерактивного пола. Ви в буквальном смысле парила и мягко раскачивалась на верхушках шаров, которые удерживали ее каким-то немыслимым инженерно-техническим чудом, недоступным для понимания «первички». Края ложа заметно расширились, и на углу Ви заметила стопку с базовой сменной одеждой: черные походные шорты с множеством карманов и черную майку.
Огромный голубоватый шар, легкий и пустой внутри, подлетел к Вивиан, как макет маленькой планеты. Сверху на нем стоял Идо, сложив руки за спину. Его длинные волосы были собраны в тугой узел и закреплены на макушке толстой волнообразной шпилькой лилового оттенка. Эффектная тога сменилась бежевой туникой свободного прямого кроя, отороченной по краям золотистыми ромбами. Туника доходила почти до колен атланта, внизу были видны свободно струившиеся широкие однотонные шаровары.
– Ваш организм истощен, – Идо лишь сухо озвучил то, что оба прекрасно ощущали на уровне биоэнергетики.
Фэй чувствовала слабость и голод, а еще потерянность и полную дезориентацию, будто мозг не успевал за зрительной картинкой и постепенно склонялся к безумию.
Вдруг рядом с ложем донеслось странное жужжание. К «первичке» подлетал поднос из настоящего дерева с мини-турбодвигателями. У Ви чуть глаза на лоб не полезли от абсурдности конструкции возникшего предмета. Поднос плавно опустился на колени девушки, предлагая полакомиться неким горячим блюдом в виде зеленого круга, пахнувшего незнакомыми травами, и субстанцией однородной консистенции в каменной чаше, которая имела красноватый оттенок.
Когда двигатель подноса заглох, Ви удивленно подняла голову на безмятежного Глоуроусаудерса:
– Зачем понадобились движки? Они ведь вам не нужны, чтобы воздействовать на умную мебель.
– Это изобретение четвертого класса. Предмет из их коллекции домашней утвари. Они хотели создать аналог нашей, – ответил Идо, и лиловая плазма его глаз заискрилась.
Ви готова была поспорить, что это был один из признаков снисходительной насмешки.
– Как прошла беседа с подозреваемыми? – спросила Ви Делегата, терпеливо наблюдавшего за ее трапезой.
Ви догадалась, что странное изделие, которое могло быть лепешкой, следовало обмакнуть в предложенный соус. Она никогда не ела ничего из выпечки, которая готовилась из настоящих зерен и растений. На вкус оказалось солоновато.
– Из тридцати прибывших Делегатов у меня всего три на примете. Но я расскажу вам о каждом из них по ходу дела, так как времени у нас в обрез. Нам надо заняться поисками Уиндли Чоплера.
Ви вновь подняла взгляд на Идо, который, как оказалось, тоже трапезничал. Его блюдо изумило «первичку»: длинный бледно-лиловый язык Элитника облизывал маленький с виду серый камень, испещренный непонятными каплями наподобие росы. Затем он откусил сам «камень» крупными белоснежными зубами, от чего у девушки чуть не заныла челюсть. Но внутренности «камня» оказались мягкими и податливыми, исходившими алым свечением, будто Идо своими изящными тонкими пальцами держал зажаренного в каменистой породе пещерного светлячка.
– Как поступим? – подавляя приступ тошноты, заговорила Фэй. – Поможете мне прочесать весь Кеотхон вдоль и поперек от дагатовского цикла и обратно?
– Да, будем искать везде и сразу, пока не выйдем на его след.
Идея о пещерах и проекция с видом на окраины материка навели Вивиан на дельную мысль. Идо заметил ее задумчивость и склонил голову вбок, вглядываясь в черты брюнетки, погруженной в воспоминания о сестре.
– Вероятно, у нас уже есть его след, – молвила Ви, убирая неравномерно отросшую черную челку с ресниц. – Но я не сообщу, куда он ведет, пока вы не докажете, что вам можно верить.
В помещении возникла тишина. Но Ви не ощутила в биотоках Идо ни капли напряженности, разочарования или раздражения.
– Я трансплантировал вам часть своего биополя. Разве это не выступает достаточным гарантом доверия?
Ви отрицательно мотнула головой, не желая пояснять свою позицию. Перед глазами стояло лицо умиравшей Краты, которая на все готова была пойти ради своих идеалов и интересов горстки отщепенцев, которым была верна. Она воткнула бы нож в спину любому, кто мог отдалить от нее и ее приемного сына мир, о котором они так грезили. Кто знает, быть может, и Идо готов был пожертвовать даже своим уникальным биополем ради того мира, который мечтал сохранить.
Связанные общими каналами биополя, Ви и Идо загудели на одинаковой частоте, излучая ауру понимания и солидарности.
– Мы искусственно выведенная сверхразумная гуманоидная раса.
– Что?
– Ответ на ваш вопрос с «ознакомительной сессии».
Ви вспомнила грозный вид госпожи Лугулаунезы и нервно кашлянула:
– Вы только что нарушили пакт, я полагаю?
– Зато не нарушил обещание быть честным и откровенным с вами, Вивиан. – Глаза Идо с лиловыми всполохами завораживающе уставились на Фэй, так и не доевшую свой деликатес. – Вы желаете доложить о моем нарушении Достопочтенному Совету Сотни?
– Нет, но… – Ви нахмурилась, смущенная откровенностью Делегата. – Кто тогда создал Элиту?
Этот вопрос в корне менял положение вещей в обществе двух материков. Все привычное понимание мироустройства представителями класса Фэй базировалось на том, что Сотня всегда была коренной расой планеты и главенствующей жизненной формой на ней. Но факт того, что она первоначально была лишь чьей-то задумкой, проектом или экспериментом по выведению нового вида, совершенно менял ее статус. Значит, существовал кто-то еще, более развитый и могущественный.
Идо склонил голову в покорном жесте и слегка развел длинные руки в стороны:
– Сие вне нашего познания. Это произошло за многие эвтоны до того, как ваши предки переселились сюда.
– Неужели сверхразумные существа за все это время не выяснили, каким образом они были созданы?
– Мы выяснили, что это не имеет значения. А все, что бессмысленно в нашем представлении, мы, как вы наверняка помните, блокируем.
Ви, будто под гипнозом, смотрела за плечо Идо, где проекция весьма реалистично иллюстрировала наплыв волны на черный песок Кеотхона. В ее голове возникали один за другим предположения, теории и догадки.
– Но тогда ваше существование означает, что где-то живет создатель и…
– Создателя давно нет в живых, – резко перебил собеседницу Глоуроусаудерс.
– Откуда вам знать? Вы его убили? – «первичка» саркастически хмыкнула, с интересом глядя на Идо.
Она ощущала биение его импульсов в своем биополе, и ее поражало абсолютное отсутствие негативных вибраций в нем. Идо же, напротив, наверняка вынужден был сносить целый букет неуравновешенных колебаний Фэй, большинство из которых были далеки от позитива или лояльного настроя.
– Мы никого не убивали, – равнодушно откликнулся Глоуроусаудерс. – Мы не чувствуем связи с создателем. Значит, его либо нет, либо наше взаимодействие с ним лишено цели и смысла.
«Цель, смысл, но как же желание? Разве не желание должно побуждать найти своего создателя?» Ви хотела задать эти вопросы Идо, но она уже научилась прогнозировать сценарии его ответов, исходя из природы его мышления и энергии биополя. «Желания – это эгоистичные импульсы, присущие только людской расе», – скорее всего, он бы ответил что-то в этом ключе.