Буггида, опираясь локтем на стойку и приглаживая усы, с сожалением и жалостью глядел на Вивиан.
– Вот это я понимаю, чертовски несчастливое столкновение. Встреча с месье Идо – сущая кара крови.
СМЧ на широкой шее Буггиды будто в насмешку над Ви поигрывал озорным мигающим огоньком. Хозяин не привык стоять без дела, поэтому начал протирать стаканы и проверять бочки с химическими растворами, подражавшими тому, что написано на вывеске, – алкоголь.
Ви, у которой голова с непривычки болела после выпитого, устало и равнодушно пробормотала:
– Идо? Так называют этого Глоуроусаудерса?
– Ну да, они ж сами любят повторять, мол, нашим «первичным» варварским языком мы коверкаем их напыщенные имена. Вот и сокращение родилось, чтоб самим не надрываться и их чувствительный слух не резать, – пробурчал толстяк, доставая склянку с красителями, которые окрашивали химрастворы в более привлекательный цвет. – У этого Идоманта, или как там его, нарекаемый Идо, слава-то с душком. Он тот еще неисправимый первоненавистник, ксенофоб и расист. Открыто презирает нас как немытый скот.
– Да уж, я ощутила на себе всю силу его нескрываемого презрения, – выдохнула Ви, сморщив нос и вздрогнув при упоминании проваленного собеседования.
Буггида как раз добавлял в бочки краситель, когда последняя оставшаяся шумная компания за дальним столом слишком сильно навалилась на него и разломала несчастную мебель на две части.
– Кровяной сгусток, да чтоб вас! – громогласно выругался хозяин, чем вызвал смешки и извинения пьяной своры, которая принялась тише обсуждать свои нетрезвые бредни. – Не успел отойти от гнилья высшего ранга, как эти оборванцы напомнили, за что не люблю наш класс!
– Не поминай Элиту в своей ругани, а то упекут, – Вивиан безразлично рассматривала, как оставшаяся пена медленно скатывалась по стенке стакана вниз. В затуманенной голове всплыли неприятные воспоминания о жидкой фиолетовой радужке.
– Ха, пусть упекут, эти ребятки меня и вытащат, – Буггида беспечно улыбнулся своей беззубой улыбкой и указал пухлыми пальцами на молодую банду за столиком. – Глядишь, еще и памятник поставят за то, что насолил нашей драгоценной верхушке.
Ви лишь теперь обратила внимание на шумную стайку: на каждом из них была красная бандана – у кого-то на лбу, у кого-то на шее, у иных на бедре, на предплечье и прочих местах.
Виви отвела взгляд, продолжив разглядывать стакан.
– Я бы не рассчитывала на этих болванов. Абсолютно не знают, с чем и как борются. Ничего тупее не придумали, кроме как повесить на себя мишень и дразнить ею расу, по генам превосходящую их во многом.
– Ну надо же, а только недавно сама готова была забить на эти различия и отделать одну «превосходную» персону.
Хозяин похрюкивал от ехидного смеха, а Ви тем временем недовольно фыркнула:
– Может, в порыве низменных эмоций и хотела, но мне хватает ума остыть и сопоставить свои шансы против очевидных преимуществ соперника. Чего, увы, не могут сделать эти идиоты. Ни за что бы в жизни не присоединилась к ополченцам.
Буггида беззаботно пожал плечами, мол, как хочешь, дело твое, но Вивиан знала, что таких здравомыслящих, как она, в первом классе становится все меньше.
Чем больше людей болеет и умирает, не увидев за короткую жизнь ничего хорошего, тем больше живых переходит на сторону ополчения, которое представляет собой не структурированную слаженную организацию, а скорее шайку лоботрясов, не желающих свыкнуться с собственной никчемностью и заняться наконец общественно полезным делом.
Ви полагала, что они просто бегут от правды: для людей выше рангом «первичники» – просто паразиты и блохи, годящиеся для удобрения умирающей почвы. Это их роль в эволюционной пищевой цепи, которую они так яростно отрицают. Но отрицание и бессмысленная борьба не изменят никогда этой правды, лишь оттянут неизбежное. Для всех СМЧ не сделаешь, а если и будет хватать на всех, то не все людские организмы пригодны для подобного уникального устройства. Но завязывать спор даже с одним из этих фанатиков было чревато мощной потасовкой, так что Ви старалась вообще не лезть ни к кому со своим мнением, кроме таких вот внезапных бесед с Буггидой.
К середине ночи Вивиан уже не держалась на стуле, все норовила свалиться в сонный обморок, но тяжелый ком в груди, будто камень, не давал ей расслабиться и продохнуть, постоянно напоминая о том, как много возлагаемых на нее надежд обратилось сегодня в пыль. Такая же страшная боль и разочарование, должно быть, преследовали теперь ее отца и сестру. Она отгоняла эти мысли хотя бы до утра, чтобы с новым рассветом приготовиться к следующим насмешкам судьбы. Ей оставалось лишь искренне раскаяться, извиниться перед семьей, отработать оставшиеся смены и отправиться на ликвидацию, так как она не хотела лежать покалеченной дома и напоминать всем, какой обузой стала.
Компания за последним столом понемногу стихла, бо́льшая ее часть свалилась спать, а оставшиеся перешли на странный полупьяный шепот. Ви прижалась щекой к стойке, впервые в жизни ей захотелось рыдать, но красные банданы вдали раздражали, вызывая приступ негодования. Чтобы отвлечься от этой давящей атмосферы и полного упадка сил, Ви обратилась к Буггиде, который сонно и без энтузиазма отмывал пол перед стойкой, на который множество раз за вечер проливали растворы.
– Бу, ты ведь знал мою маму?
– Дитя, что ты лопочешь? Посмотри на себя, совсем опьянела. Вонг уже с ума сошел от беспокойства, наверно. Ступай домой. Пару часов хоть успеешь поспать до смены.
– Бу, ответь. Скажи хоть что-нибудь. Про маму.
Мужчина печально покачал головой, присел за стойку и заговорил мягко, почти ласково:
– Знал ее, конечно. И очень гордился этим. Она была выдающимся человеком.
Вивиан с кряхтеньем и сопением оторвала щеку от стойки и посмотрела прямо на владельца бара:
– Без чипа нечем особо гордиться.
Буггида застыл, и выражение его лица сменилось на грустное и печальное:
– Она и без него была уникальна. Очень умна, энергична, бескорыстна. С сильным иммунитетом, физической выносливостью. Никогда не жаловалась и очень редко отдыхала. Да ты сама это знаешь. Она всех всегда удивляла своим поразительным трудолюбием. Но совсем недолго прожила.
Ви задумчиво уставилась на бежевый фартук хозяина. Смерть мамы… и вправду была неожиданной. Хотя девочка и привыкла, что матери никогда нет рядом, ее полное отсутствие было шоком первое время. А потом это стало нормальным. Очередной несчастный случай на производстве: утечка газа, приведшая к взрыву. Отец после опознания приехал бледный и поседевший, сказал девочкам, что опознавать было практически нечего. Им выплатили символическую компенсацию, которой хватило на покрытие электроэнергии за одну неделю работы капсулы. Жизнь после ухода матери стала сложнее, но Ви не оглядывалась назад и постепенно привыкла жить так, как приходилось. Подробности дела о гибели члена семьи никогда ее не интересовали: что толку тратить время на мертвых, когда оно для живых «первичников» лишь дорогостоящий краткий миг? Но теперь Вивиан чувствовала неуверенность. Детали происшествия являлись конфиденциальной государственной информацией, доступ к которой имели только высшие ранги. Почему члена Сотни так беспокоило, что Ви могла что-то знать?
Из полусонного транса девушку вывели смачная брань и поток ругательств в толпе бунтарей. До стойки доносились их жаркие споры:
– Это твоя кровь дурная, вместе с генами! Долгая синяя вспышка, понятно? Я проверял триллион раз!
– Ты, может, и проверял, а я зато в технике шарю побольше тебя! Меня чуть в инженеры не завербовали, так что я знаю, о чем толкую! Не синий, а голубой!
– Какая, мать его, разница, синий или голубой?! Это к технике никак не относится, дебилы вы конченые!
Стараясь перекричать их гомон и брань, Ви спросила у Буггиды, нахмурившись:
– Что за чушь они несут?
– Обсуждают горячую теорию.
Хозяин встал из-за стойки и вновь принялся намывать пол.
– Теорию? Еще одна легенда в городе зародилась?
– Нет, тут, дитя, дело посерьезнее. Старшие участники ополчения предполагают, что если какое-либо устройство в наших жилищах или заведениях на некоторое время засветится синим, то, значит, на него воздействовали извне. Они называют это глюком, который наверху не предусмотрели. Жутко звучит, конечно, но я бы не удивился, окажись это правдой. Высшие классы любят все контролировать и во все совать свои идеальные носики.
Вивиан не дослушала последнее предложение старого приятеля – ее начало выворачивать прямо на тщательно вымытый пол. Буггида, ругаясь, сумел перекричать даже разбушевавшихся ополченцев, которые поспешили покинуть заведение.
Вивиан отключилась прямо на полу бара, а проснулась на скамье одного из трех столиков.
Лучи Мьерна[8], яркого спутника планеты, уже пробивались сквозь мутные тучи и занавески бара. Ви чертыхнулась, выпрямилась и принялась шарить глазами в поисках владельца. Пухлое туловище показалось из-за кладовки, и Ви тут же кинулась к нему:
– Который час?! Я проспала начало смены?
– Ты встала как раз вовремя. Я собирался тебя будить. Смена через полчаса, как раз успеешь дойти. Только зажуй это, – мужчина достал из полки мятную конфету.
Виви приняла ее с благодарностью и поспешила на смену.
Всю смену перед котлом она проработала как робот – механически, со стеклянным безжизненным взглядом. Руки выполняли норму, а мысли были дома. С отцом и сестрой. Девушка собиралась с духом к вечернему болезненному разговору и взглядам, полным горечи и печали. По крайней мере, она отдаст им все заработанное вплоть до своей ликвидации. Быть может, сумеют продержаться еще половину эвтарка. Разумом Вивиан понимала, что теперь нужно дорожить каждой минутой и все просчитать наперед, поэтому, хотя и предавалась меланхолии и грусти по упущенным возможностям, рациональная часть ее мозга была занята проработкой планов и дальнейших действий, требовавших тщательного рассмотрения и сортировки.