Ви за время гостевого пребывания в штаб-квартире Делегатов научилась распознавать сквозь ткань материи реальную архитектурную сетку пространства: осыпавшийся потолок, будто бы воссоздававший миниатюрный участок неба, на самом деле служил проходом на крышу, откуда вылетали все экипажи Сотни.
На площади было шумно: баррикады людей из четвертого класса не подпускали к центру группы «первичников» и «вторичников», которые пытались пробиться на аудиенцию к членам Сотни и пасть пред ними на колени. Ви чувствовала на себе их завистливые и осуждающие взгляды, когда она шла подле величественного Энаудера к мистическому обелиску.
– Вон там! С господином! Она же из низших!
– Та девчонка из младшего класса!
– Почему ее пропустили к господину?!
Толпа свирепствовала и изрыгала проклятья, будто жерло пробудившегося вулкана. Вивиан вздрогнула от их возмущенных воплей, адресованных ей. Фэй лишь мельком видела лица собравшихся, покрытые пеплом и сажей то ли после взрывов на Кеотхоне, то ли от странных аномалий в помещении Дворца. От их нападок и перекошенных злобой лиц ее защищали спины «четвертичников», блиставших поразительного цвета прическами, безупречным телосложением и идеально гладкой кожей. Они были самим воплощением силы, мощи и стойкости: никакие даже самые попытки разъяренных людей не могли сдвинуть их с обозначенной позиции ни на миллиметр.
– Господин! Всего минуту! Разрешите моему сыну постоять с вами!
Из глубины толпы раздался вой отчаявшейся матери, которая пробилась к живому забору из представителей четвертого класса. Перед собой она толкала маленького мальчика в безразмерном берете, постоянно падавшем на глаза. Ребенок был бледен, а глаза его закатывались так, будто он вот-вот потеряет сознание.
– Господин! Сжальтесь! Проявите милосердие! Мой сын умирает! Рядом с вами ему ненадолго полегчает! Умоляю вас! Примите его!
На этот раз сердце Вивиан стыдливо рухнуло куда-то вниз, болезненно реагируя на стенания и призывы убитой горем матери. Она не понаслышке знала, как чудотворно влияют биотоки Элитного класса на людские организмы, отравленные токсичными парами и выбросами. Всего минута рядом с Делегатом, о которой молила седая женщина в потрепанном коричневом плаще, подействовала бы на мальчика как спасительная пилюля или исцеляющий луч, уничтожающий все вредоносные клетки в его теле.
Но женщина и не догадывалась, каким болезненным и жестоким был бы разорванный контакт с источником исцеления. Стоило представителю Высшей расы уйти, разлучившись с ее сыном, как мальчик погрузился бы в агонию с удвоенной силой после кратковременной и яркой эйфории. Эта травма способна свести с ума и подтолкнуть к безумию, которое либо переросло бы в одержимость, либо окончательно лишило бы человеческий организм сил бороться с недугом. Но все это лишь в случае, если второго контакта больше никогда не последует.
С тех пор как Идо целительно воздействовал на ее истощенный организм в ложе на Гоночном этапе, Ви регулярно получала свою дозу. Она также беспрепятственно прилетела во Дворец и даже удостоилась пройти процедуру переливания биотоков Высшего существа. Любой из тех несчастных по ту сторону живой изгороди убил бы за право оказаться на ее месте, особенно одичавшие татуированные сектанты, пожиравшие ее гневными взглядами.
Фэй, ощущая себя самозванцем, потупила взгляд, но вдруг с макушки до пят ее поразил электрический ток. На своем плече девушка ощутила широкую ладонь синевласого божества, одарившему заботливым взглядом ее понурое лицо. Господин Тейн мягко подтолкнул девушку вперед к обелиску, который оказался своего рода порталом для транспортации на крышу. Черная текстура обелиска затянула Вивиан в свои недра и вытолкнула уже на верхушке пирамиды, где ее озарило сияние господствовавшего над городом Мьерна. Гул людских голосов стих, осталось лишь жужжание защитного купола. Но в ушах Ви еще звенели отчаянные мольбы той седовласой матери, пытавшейся избавить сына от мучений.
Господин Энаудер словно прочел по лицу «первички» ее мрачные мысли и произнес обволакивающим бархатным голосом:
– Пакт неспроста ограждает представителей моей расы от оказания исцеляющего воздействия на ваших собратьев. В конце концов, это оборачивается против них.
Вивиан молчаливо кивнула, а мысли ее вновь унеслись к Глоуроусаудерсу и его услуге, которую он не должен был оказывать по запрету Пакта. Что же подвигло его обойти закон? Это был его способ склонить страдавшую от болей «первичку» к сотрудничеству? Или же это все-таки было то самое проявление милосердия?
Фэй посмотрела в сторону яйцевидного черно-глянцевого аппарата, подлетевшего по команде Делегата Сотни. Он встал у порога и обернулся к Ви с той же неизменной доброй улыбкой, которая заставляла голубой эллипсоид сиять особенно ярко. Ви последовала следом за Делегатом внутрь летательного корабля, вновь вспоминая призывы о помощи «первички», оставшейся с сыном внизу. Глаза Энаудера искрились мьерновским теплом, но он прошел мимо этой скулившей толпы.
Неожиданно в голове Вивиан раздался вопрос: а как Идо поступил бы на его месте?
Представитель Высшего класса направил аппарат к юго-восточному побережью материка – последней неисследованной зоне, куда Ви попросила сопровождения. Салон воздушного судна не имел пузырчатую структуру, как в карете Глоуроусаудерса. В аппарате, которым управлял Энаудер, умная мебель передвигалась исключительно по стенкам кабины и напоминала пазл или мозаику, постоянно менявшую одни детали на другие для преобразования в требуемый объект.
Вивиан облокотилась о стенку, восседая на ступеньке, учтиво выдвинутой аппаратом, и затаила дыхание, продолжая рассматривать идеально высеченный профиль сидевшего к ней вполоборота Делегата. Прозрачные стенки кабины пропускали радиоактивные голубые лучи Мьерна, но внутри аппарата Ви не чувствовала их обжигающего вредного действия.
Юго-восточный край города находился ближе остальных к пирамиде, поэтому полет выдался коротким, но все же Ви успела заговорить с господином Тейном, принявшим меланхоличный вид:
– Меня заинтересовала тема дразингуолей, которые вы упомянули ранее.
Голубой узор на веках и лбу Энаудера вспыхнул яркими искрами, но Ви не могла ощутить, что это означало, ведь ее с этим существом не связывали пересаженные частицы биополя.
– Это комплексное открытие, но мало разделов о практическом применении.
– Кому-то удалось описать сами опыты?
– Все опыты приводили лишь к одному: к распаду этих компонентов, – сообщил Энаудер, глядя в темно-карие глаза «первички». – Увы, для устойчивости формулы требовались стабилизаторы, которые в итоге замораживали основную функцию подвижного компонента – завершение гена. Без устойчивой среды дразингуоли распадались на простейшие атомы.
Вивиан почувствовала, как внутренности ее скручиваются от волнения по мере приближения к земле. Авторы открытия так и не смогли довести свое исследование до совершенства. А значит, мог быть кто-то, кто сумел решить эту задачу и найти способ создания необходимых условий для эффективной работы компонента.
Даже несмотря на весь тот ужас, что пережила семья Фэй, Вивиан не верилось, что именно ее мать оказалась способна на подобное свершение и затем пошла наперекор высшим силам, запустив цепочку семейных несчастий и трагедий. Но мама их любила.
Ви закрыла глаза, пока аппарат плавно опускался на скалистый утес. Она вспомнила, как морщинистые руки ерошили ее черные волосы, которые когда-то давно были длинными. Она припоминала, как мама учила Лилу стряпать что-то новенькое из вчерашних отходов. Вспоминала, как отец, вернувшись с завода, с любовью массировал маме плечи, пока Ви и Лила прижимались к ней. Они все тоже сильно любили маму, но Вивиан спрятала эту не воплощенную до конца безграничную любовь внутри себя после того, как мамы вдруг не стало.
Вивиан открыла глаза и смахнула непрошеную слезу. Она не верила, что мама совершила ошибку и привела к гибели всю семью. Идо рассказывал, что носитель Гена превосходства способен подавлять волю чужих и властвовать над порабощенными марионетками. Мама, узнав об этом особом свойстве выводимого гена, мечтала лишь уберечь детей от ужасного будущего. И Ви должна была помочь ей довести дело до конца: сделать так, чтобы Ген превосходства так и не был явлен этому миру.
Дверца с шипением и легкой дымкой отворилась, выводя Фэй из задумчивости. Первым к выходу прошел Энаудер, а затем неожиданный жест поверг Ви в шок: он протянул ей руку. Она долго колебалась, не решаясь переступить порог во всех смыслах слова, но затем, подбадриваемая чужими вибрациями и колебаниями, встала на ноги и вложила руку в невероятно мягкую, гладкую и упругую ладонь Высшего существа.
Порыв шквального ветра тут же принялся трепать ее отросшие волосы. Вдалеке громыхнул тихтлант, дополняя композицию звуков на материковом обрыве. Ви резко отпустила руку грациозного спутника и повернулась к океану спиной, испугавшись разбушевавшейся стихии. Казалось, ветер вскроет ей череп и разнесет мозг по округе, как дикий зверь, растаскивающий конечности добычи по разным частям леса.
Энаудер поднял руку, спрятанную под элегантной белоснежной мантией, и одним легким мановением усмирил взбесившуюся природу, заставив очередной порыв рассеяться в сантиметре от черных скал.
– Что же вы разыскиваете в этих недружелюбных краях? – с ухмылкой на лице поинтересовался Делегат, пряча руку под мантию.
Ви сопроводила это движение грустным взглядом, понимая, что ей больше никогда не доведется прикоснуться к Высшему созданию в более непринужденной обстановке.
– Друга, – отозвалась «первичка», но ее ответ потонул в очередном ударе штормового ветра, который взметнул вверх удивительную синюю гриву Тейна.
Вивиан подошла к самому краю утеса и взглянула вниз, на острые слои массивного черного камня, который держал на себе спаянные первые уровни Кеотхона. На этот раз Фэй показалось, что ожесточились вовсе не ветры и тихтланты, а сама земля, уставшая выносить ношу в виде людских металлических конструкций.