Я нашел в Мидраше еще несколько доказательств педагогических пристрастий мицраимского государя.
Оказывается – он любил купаться в ванне из крови, свеженацеженной из еврейских младенцев, ему было полезно. Мидраш утверждает, что он был лепротик, прокаженный. А купание – это такая бальнеологическая терапия. Ну действительно, не можем же мы потерять государя из-за дефицита даже не импортных лекарств?
Далее – исходя из Мидраша – у египтян очень остро стояла топливная проблема, дефицит энергоносителей. Поэтому «многие дети были сожжены египтянами в печах». Не зубами же клацать, несмотря что субтропики?
Далее: как известно, евреи ленивы и ни фига работать не любят физически, т. е. на каменоломнях. Филоны (хотя Филон тоже еще не родился) какие-то! И лучшайший способ заставить этих олухов работать по-человечески и выполнять норму – вмуровывать их пащенков в стенку пирамиды или какого другого общественно значимого здания вместо недодобытого камня. А то срывают, понимаете, план (Мидраш). И детей еврейской национальности избыток. Демография перекашивается. И с целью избежать перекоса демографического рыла государства Мицраим следует вообще не допускать их воспроизводства. Для сего и мудрое распоряжение нашего фараона – держать самок и самцов евреев раздельно. Соответственно в мужской и женской зоне строгого режима. Хотя тогда некого будет замуровывать. И упадет производительность труда. М-да… Есть над чем призадуматься (Мишна и Мидраш). И опять же – нечем топить! И некого топить! Вот и войдите в положение нашего старика фараоши. И – опять же – дефицит лекарств на предмет надо-надо умываться… Но как все замечательно провидел Господь Бог! Он, как никто, знал свой потенциально избранный народец и понимал – чем его можно достать! Вот о чем ма ништана! Молодец, дочурка, на тебе денежку. Что значит не хватит на новую косуху? Зачем тебе косуха, радуйся, что тобой не отапливаются и тебя не вмуровывают. А ты, Аглая, не завидуй, не в деньгах счастье.
Но вернемся к ма ништана, отвлечемся от фараоновой педагогики. «Во все другие ночи мы едим квасной хлеб и мацу, в эту же ночь – только мацу!»
Мы едим только мацу, мы лопаем горькую зелень – т. е. нам плохо. Как каким-то зэкам или рабам. С другой стороны, мы макаем целых два раза (!), и мы роскошествуем, все время облокачиваясь, – т. е. – нам хорошо, как каким-то зажиревшим свободным людям? Были рабами – стали свободными! На протяжении одной ночи! Облокотимся. И – макнем! «Страдания, – как говорится в Брахот, – очищают от скверны грехов». Облокотились? Обмакнули? А теперь разберемся. Как должен вести себя по выходе из Египта благовоспитанный, товарищи курсанты Академии изящных манер, еврей? Конечно: «Рабами были мы в Египте – пора и отдохнуть!»
Но прежде всего мы должны вынести глубокую нашу благодарность Господу Богу нашему и его верному фараону. За конкретные, хотя и несколько резковатые мероприятия по проведению нашего исхода из изгнания на соответствующую историческую родину. Что бы мы без них делали? Не сидели бы облокотившись и не макали! – вот что бы мы без них делали. Ведь это первый догадался, а второй реализовал широкую программу по нашему изъятию из Египта! Жаль, что нельзя ставить памятников, иначе в каждом еврейском доме Государства Израиль стояли бы на телевизоре небольшие монументы как доброму Богу, Все-и-всехдержателю, так и Его величеству царю Верхнего и Нижнего Египта, Истребителю младенцев. За проявленную твердость и мужество. В деле нашего искоренения.
Многие, особенно непросвещенные, люди выпячивают фигуру Моше, прямо какой-то культ личности Моше устроили! Это неверный, порочный подход. Ведь по сути это не Моше проводил карательные мероприятия по отношению к фараоновцам (младенцы, инсекты, реки крови, жабки, бактериологическое оружие и т. д. и кровь – огнь – столбы гари), а наш еврейский Бог! Подлинным же героем был именно фараон-отец и его преемник – фараон-сынуля, ибо сказано: «следует благословлять за зло, точно так же, как и за добро» (54-я Браха)! Посмотрите, как стойко их Величество переносил террор Господень! И, находясь в руце Божьей, как умело он вел свое государство к упадку, сельское хозяйство и экономику – к краху, а армию обороны Египта (ЦАХАМ) – к месту затопления! Засим, товарищи курсанты Академии изящных манер, следует помнить, что хорошо воспитанный еврей должен – находясь на родине – беспрестанно облокачиваться на что ни попадя, все время макать, постоянно напоминать этим паршивкам и паршивцам, так рвущимся в тиюль ле-хуль, – что они там нашли? – о педагогических склонностях фараона (почти не помогает. Помогает – и то временно – выдача мелких карманных (т. е. из вашего кармана) сумм на дискотеку); при встрече с египтянами следует вежливо осведомиться, «как прошла последняя моровая язва?», или «как там себе поживает ваш многознаменный красноморский колесничий флот?», или рекомендовать рецепт приготовления лягушек.
Благовоспитанность же диаспорического еврея лучше всего демонстрируется постоянными обращениями к мэру Нью-Йорка «лет май пипл гоу» и многозначительными швыряниями посоха к ногам администрации Лужкова.
Ксерокопии же приказа по египетскому Минздраву следует ввести как учебное пособие в фельдшерско-акушерских училищах всего мира. Объявить ночь на первый седер Песаха – днем защиты детей. Присвоить фараону что-нибудь с дубовыми листьями.
…Приятно на старости лет, теплым вечерним седером почитать Б-жественькое. То-се, из Брахот, комментарии (родственника Пастернака) Абарбанеля. А если что-нибудь и не понравится – спорить до хрипоты, обсуждая тонкости нашей Агады, словно рабби Элиазар бен Азария, рабби Акива, рабби Иегошуа и рабби Тарфон, пока не придут курсанты и не скажут: «Учители наши! Настало время утреннего чтения “Шма”».
Примечание: При появлении Ильи Анави следует встать смирно и гаркнуть: «Исполать, Барух а-Шем!»
Срезанные половые органы растений
Осенью 1982 года я видел, как край бронетанкового полка (от силы в километре от горки, на которую я залез из любопытства), как край соседнего батальона, где-то полуротой, даже не попал, а подлез под удар собственной артиллерии. Тридцать шесть человек. В основном резервисты. Двенадцать убитых, и трое скончались в больницах Израиля позднее. Что и еще – кого – нашей медкоманде пришлось рассматривать в воронках среднего калибра через двадцать минут – дело понятное, и не о том речь.
Мгновенно оглохнув и получив хороший резиновый тык взрывной волной (почему-то наиболее ощутимо по лицу), я не лег мгновенно, как мои опытные однополчане, чьи инстинкты были приспособлены к войне (когда лупят по своим, как, впрочем, и по чужим). От обалдения я остался стоять во вдруг образовавшихся черных ветерках с загогулинами, подтанцовывая на землетрясении. Испугаться я попросту не успел за все четыре залпа, и ноги тряслись отдельно от высшей нервной деятельности. И не от зрелища. Редкой, скажу, красоты. Звук сняли настолько основательно, что я не слышал буханья крови в ушах – тишина была абсолютна, отчего цвета и выпуклость, изображения в стоячих глазах превышали норму видения, как открытое окно – очки из фанеры. Некто невидимый (и ощутимый), которому небо по пояс, топтался по особнякам предместья, как (наверное) я по вершинке, но домики, как грибы-дымовики, без хруста выдавали облака дыма и пыли под каблуками. (Потом, убегая к собиравшему нас по тревоге командиру группы прикрытия, я таки не удержался и кинул взгляд: изрыл и вскопал я ботинками щебень и грунт в своем масштабе – старательно. За пару минут.) Поразительно плотные клубы дыма всходили на ножках с непрозрачным, но плотным отрывом бесцветного пламени – а зеленые и желтые огни, и особенно – неправдоподобно густо-красные огни острых разрывов были такой интенсивности, как будто выключили свет, при полном-то свете едва-едва померкнувшего, словно переведенного на режим люминесцентности – солнца.
Потом густо пошла пыль, остро ударил в глаза, сразу заслезившиеся, песок, я отвернулся, принялся чихать, и сразу врубили звук, ровно на излете последнего залпа – грохот.
Факт присутствия красоты в бесчеловечном мире – гармонии – в мире, не рассчитанном на зрителя, – является для меня если не пятым доказательством бытия Господня, то, по крайней мере, чуть колеблет мой, такой простительный, антропоцентризм.
(Кстати, недавно я прочитал у одного головоногого, что «восхищение» – тоже проявление «комплекса неполноценности»…)
Гармония в каком-то смысле объективна. Боюсь, что знание и технологии – это просто методы приближения к гармониям, не более того.
Красота и гармония (так же как уродства и хаос) ничего не теряют и не приобретают, тем более от свидетельств. Особливо – ежели свидетелю застят глаза страх, песок, пыль, предрассудки. И правильное инстинктивное желание лечь и окопаться. (Так куются сверхчеловеки. Сам факт существования которых тоже природе по барабану.)
В принципе, это наше личное дело – увидеть ли красоту красивого, уродство уродливого, смертоносность смертельного. Понять (увидеть) – занятие персональное.
Но я – об антропоцентризме. Верней, о той его форме, которую я бы описал как свойство человека в оценках объективного – исходить из предрассудков, что все в мире устроено для человека, все во имя человека и для блага человека. В узком, конкретном случае – под человеком понимается он сам или группа его семьи, односельчане, соплеменники и вообще такие же милые, культурные и начитанные люди. Что хаос и гармония – это его, человека, личное дело, и, в зависимости от его произвола, они так не только называются, но и таковыми являются. А кто не согласен – иди гуляй.
В идеале такой способ суждения о мире сводится к узкопрофессиональному представлению пожарника о разнице между скрипкой и контрабасом: контрабас дольше горит.
В широком смысле слова такой способ суждения о мире приводит к объективизации собственных (цеховых, гильдийных, национальных) предрассудков и распространению их на мир вплоть до явлений природы. А также истории и натурфилософии.