верхний свет
не дай нам убедиться
Боже
в том
что и Бога тоже нет[.]
Как сдуру мной
Рванувшимсясамой тебе одной навстречу
одной тебе одной!
Как мною прочтены
в упор на собственном предплечье
на голом
пролежни луны
Пускай им
Равенства и Братства
сон позолоты золотой
чтоб
продолжая улыбаться
им
не проснуться под плитой
Когда
зажгут в конце моих художеств
верхний свет
боюсь я убедиться:
Боже!
Бога тоже нет
Как мной
– проснись тебе навстречу —
прочтены
в упор на собственном предплечье
на голом
пролежни луны!
…Пускай им снится вечный сон аббатства
от позолоты золотой[.]
Пусть
продолжая улыбаться
им
им не проснуться
под плитой.
Когда зажгут в конце моих художеств верхний свет
боюсь я убедиться Боже
что Бога тоже нет[.]
Как если посмотреть навстречу и видны
на голом след на пустом моем предплечье
на голом пролежни луны[.]
Пускай им вечный сон аббатства золотой[.]
Пусть продолжая улыбаться
им не проснуться под плитой.
Когда
зажгут в конце моих художеств
весь
верхний свет
не дай мне убедиться Боже
в том
что и Бога тоже нет[.]
Как сдуру мной одной тебе навстречу
одной тебе одной
как мною прочтены
в упор
на собственном предплечье
на голом
пролежни луны[.]
Свобода выбора: а) равенства и братства
с – подумать только! – темнотой
и б) во сне не переставши улыбаться
проснуться под плитой.
Когда
зажгут в конце моих художеств
весь
верхний свет
не дай мне убедиться Боже
в том
что и Бога тоже нет[.]
Как сдуру мной тебе навстречу
одной тебе одной
однажды прочтены
в упор
на собственном предплечье
на голом
пролежни луны[.]
Свобода: алеф
равенство и братство
с – подумать только! – темнотой
и бет
во сне не переставши улыбаться
проснуться
под плитой.
Когда зажгут
в конце моих художеств
весь
верхний свет
не дай мне убедиться Боже
в том
что и Бога тоже нет.
Как это у нас бывает кричишь – а пляска
не прекращается со вчера
и лицо на тебе окаянная маска
с шестью рогами из кованого серебра[.]
У нас бывает кричишь – а мимо единоверцы
идут умершие из родни и сынок.
Я так любил тебя. Ни уму ни сердцу[.]
Как это у нас бывает кричишь а пляска
пляшется себе со вчера.
А лицо на тебе окаянная маска
с шестью рогами кованого серебра[.]
У нас бывает кричишь ни уму ни сердцу
идут умершие кто из родни и сынок.
Комментарии
<1a>. лысым… культи. Ср. в «Церемониальном марше» (кн. «В садах Аллаха», 1997): «Когда / свинцовые до колен / то бишь / от каски и до культи / внуки с лысых сошли Голан / свой клин поведя пасти / по склону стертых высот <…>» (здесь и далее в цитатах жирный шрифт мой. – Е.С.).
культи… Иерусалимской. Ср.: «…культи протягивая мимо / смотрю себе лицом к стене / во вспышку Иерусалима» («Peredelkino’s Memory Blues», 2006, кн. «Памяти Пушкина»).
средиземно… травести. Ср.: «средиземный мир мир таки земноводный / тебя / двоякодышащим / родил» («Пятнадцать негритят», кн. «Царь», 1997). Имплицитный мотив травестии фундирует в позднем тексте преобразовательную операцию ‘средиземный → земноводный’, причем второе из этих определений подразумевает не столько биологический класс, сколько двустихийность – вариацию, с одной стороны, мотива травестийности, а с другой – столь характерной для Генделева семантической установки на синестезию. Ср. ранее в «Простых военных октавах» (кн. «Стихотворения Михаила Генделева», 1984): «Холодный дым еще живой воды / течет и в жилах рыбы и – снаружи – / стоят темноты как стоячие пруды / живородящей средиземной лужи».
<1b>. И давно / сам копия… В другом автографе: «И смешно / быть копией».
<1c>. На обороте страницы с автографом: «я видел подлинник / на противоположном побережье». Там же – три графических автопортрета, иллюстрирующие эту коллизию (см. илл. на с. 599).
быть смешно / сам-копией. Первоначальный вариант: «и смешно / быть копией».
бережьи. В автографах этой и других редакций многократно встречаются оба из двух вариантов написания: «бережьи», «бережье».
<1d>. На странице с более ранним из двух автографов этой редакции записана одинокая строка, зеркально перевернутая по отношению к тексту стихотворения: «В саду хорошая погода».
быть смешно… В раннем автографе после этой строки – строфораздел.
сам-копией… В раннем автографе: «сам-копия».
cупротивположенном… В раннем автографе – раздельное написание: «супротив положенном».
привычки. В раннем автографе – «привычка».
кавычки? В раннем автографе вопросительного знака нет.
особенно к утру / особенно любви. В раннем списке первая из этих двух строк поделена на две, а вторая отсутствует: «особенно / к утру».
Жить… В раннем списке – «Жисть». Сохранился также автограф последних двух строф как, возможно, самостоятельного стихотворения, с этим же разночтением и с иной разбивкой на строки: «Жисть без сказуемого пишем умирать / без подлежащего / я потерял сноровку / На место отводить глаза к стихам с утра // Смерть непристойна медицински говоря / как у поэта в доме о веревке / и зря / как сон пересказать и зря».
пишем / умирать. В раннем списке – «значит / умирать».
Смерть непристойна… Ср.: «и непристойно – выговорить – смерть» («Послание вослед N.N.», кн. «Послания к лемурам», 1981).
над черепом из пальцев сделать «V». Этот образ становится ключевым практически для всех последующих редакций (единственное исключение – <1n>, но она, возможно, является заведомым отрывком, а не самостоятельной редакцией). Не углубляясь в анализ, отмечу только, что мотив черепа – один из константных у Генделева и прочно входит в его мифопоэтику. Собственно образ рогатого черепа также не уникален; он появляется в центральной вещи книги «Праздник» – «В первый праздника день когда…»: «и пусть головою мотает Му / коровьего языка / их / арийского слова “ум” / мы / увели быка / ом – как сияли они – дай Бог! / черепа / по бокам / но / не видать золотых рогов / пастухам его / дуракам!» Кстати, непосредственное продолжение этих строк («а / видать им / своих ушей / на воротах наших ворот <…>») прямо корреспондирует со стихотворением «В Эль-Кудсе…» («ухо! / как бабочка пришпиленное к косяку дверей Эль-Кудса / кинжалом старшины») – одном из двух, не входивших в предполагаемый состав цикла «Сны для Марии», но вошедшим в наследующий ему цикл «Прекращение огня». Данная параллель подсказывает возможную «метонимическую» логику включения «В Эль-Кудсе…» в «Прекращение огня». В связке с образом рогатого черепа в ряде вариантов настойчиво появляется образ рогатой копии, чей подлинник зарыт. Ср. в <4a – b>: «лицо на тебе окаянная маска / с шестью рогами из кованого серебра».
<1e> – условно открывает длинный ряд редакций, относящихся к младшей линии развития текста (см. преамбулу). Вероятно, к работе над младшей линией близок по времени и следующий неоконченный набросок: «Себе сам-копия чей подлинник зарыт / на супротив положенном бережьи / средиземно. // С утра отличная погода той поры / становится все реже. / Зато к утру становится смешно. / Зато темно. // А если памяти какой любви / над черепом построить “V” / двумя перстами».
Сон… Возможно, это описка и автор намеревался написать «Сам».
лысым. Очевидно, определение восходит к редакции <1a>.
<1e, f>. Внизу страницы с этими двумя редакциями записано четверостишие: «Что это копия – сме[ш]но а где же? / А подлинник зарыт давно / на супротивположенном бережье / средиземно» (в рукописи вместо «смешно» – «смежно»).
<1g>. – Рогата копия… Первоначальный вариант: «– Ты дразнишь копию».
<1h>сам подлый подлинник?! – Давно… Первоначальный вариант: «сам подлинник?! – Зарыт давно».
<1i>. мигать. Имеется отдельная запись первых четырех строк этой редакции с разночтением «моргать».
<1j>. Имеются два других автографа этой редакции с другой разбивкой на строки и строфы, а также некоторыми разночтениями: в одном из них первые три глагола стоят в инфинитиве (ср. <1i>); в другом вместо «перстами» – «из пальцев», вместо «среди / земно» – «среди-земно».
<1k>. заимствуем у «улюлю!» Первоначальный вариант: «заимствуем от “улюлю!”»
<1l>. похоже. Первоначальный вариант: «чтобы похоже».
плюнем в рожу. Первоначальный вариант: «скорчим рожу».
<1k, l>. Внизу страницы с этими двумя редакциями записано четверостишие: «Над лысым черепом любви / зайдя с затылка / изобразим перстами “V” / любови пылкой