43* . Через Петербургский порт вел заграничную торговлю Дмитрий Ситников. По записной книге Московской большой таможни 1737 г. он «явил» 9 и 22 июля 50 половинок (5 кип) английского сукна и 3 бочки краски, 12 августа – 30 половинок сукна-кострожеи 44* . Внутри государства торговал сукном Гаврила Журавлев (Садовая Большая слобода). В том же 1737 г. ему было отпущено с гостиного двора 53 половинки 45* . В 40-х годах он занимался также торговлей пушниной. 8 февраля 1744 г. его работник Тимофей Иванов привез в Москву 4500 заячьих чисток и чалок и 30 лисиц. 6 июля другой его работник, Василий Блазнов, «явил» в Московской большой таможне по двум зачетным выписям Тотемской таможни 8800 вешних белок по 12 руб. за тысячу и 80 лисиц по 7 руб. за десяток 46* .
Хотя по другим фамилиям за ранний период не встречается известий об их торгово-промышленной деятельности, есть основания предполагать, что она была не менее активной, чем у перечисленных выше. На это указывает то, что большинство «природных» купцов к середине XVIII в. не только имели торги, но и уже состояли в 1-й гильдии. По окладным книгам 1748 г. даже из 10 фамилий, представители которых числились во 2-й или 3-й гильдии 47* , четыре вели активную торговлю: Михайло Матвеев Сырейщиков имел торг в суконном ряду (в дальнейшем эстафету принял его сын Алексей) 48* , братья Андрей, Илья и Дмитрий Лукутины – в завязошном и крашенинном, Гаврила и Илья Холщевиковы – в серебряном, П. И. Заборов – в игольном рядах 49* . Совершенно естественно, что для купцов, зачисленных к середине XVIII в. в 1-ю гильдию (в количественном отношении они составляли более половины «природных»: 13 семей, или 56,5%), торговля носила еще более традиционный характер, умножившись членами фамилий до первогильдейского состояния. Дети и внуки бывших слободских тяглецов имеют уже сидельцев в лавках и вотчины в рядах (Докучаевы, Медветковы и др.) 50* , помещают большие капиталы в заграничную торговлю (Журавлевы, Бабкины, Рыбинские, Ситниковы, Струговщиковы, Семен Прокофьев) 51* . В их деятельности появляются и новые черты: многие заводят в середине XVIII в. фабрики и заводы, превращаясь в предпринимателей торгово-промышленного типа. В 1748 г. Сахаровы имели кожевенный завод, Бабкины и Журавлевы- суконные фабрики, Емельяновы к 1767 г.- латунную и шумишную фабрики 52* . Суконную мануфактуру завел в 1759 г. Петр Струговщиков, а его брат Иван купил в 1760 г. у симбирского купца И. Твердышева пуговичную фабрику. Еще раньше завели промышленные предприятия Докучаевы. Уже в 1720 г. П. Докучаев вступил в компанию Московской суконной мануфактуры, а в 1735 г. его сын Илья в компании с Матвеем и Дмитрием Ситниковыми и другими купцами завели в Москве фабрику плащеного золота и серебра 53* . В конце XVIII – начале XIX в. двумя кожевенными «заводами» в Темникове владели Рыбинские 54* .
Подводя итоги, следует сказать, что в формировании 1-й гильдии Москвы конца XVIII в. решающую роль сыграло иногороднее и коренное московское купечество, составив в общей сложности 55,5%. Характерно при этом, что выходцы из «природных» московских слободских тяглых семей были и наиболее «старыми» в составе 1-й гильдии. Это было определено, в свою очередь, ранним началом их предпринимательских занятий. Напротив, иногородцам, хотя они и прибывали в Москву не только с желанием выдвинуться, но и с капиталами, еще предстояло занять свое место в высшей среде московского купечества. Этим объясняется их сравнительно позднее зачисление в первогильдейцы. В еще большей степени это было -свойственно выходцам из разночинцев и крестьян. За немногим исключением все они после причисления в московское купечество вынуждены были на протяжении первого поколения бороться за то, чтобы пробиться в верхушку купеческого общества.
Социально-экономическое развитие купеческих родов 1-й гильдии конца XVIII в. Становление торгово-промышленной группы
Изучение источников формирования 1-й гильдии Москвы конца XVIII в. дает лишь приблизительное представление о том, каким образом торгово-промышленные занятия оказывали влияние на переход в московское купеческое общество. Более подробное исследование этого вопроса поможет уяснить не только характер данного процесса, но и характер экономического развития рассматриваемых фамилий. Наиболее существенной чертой московского первогильдейского купечества конца XVIII в. было сильнейшее стремление поместить капиталы в промышленность. Тенденция эта, если рассматривать ее по количественным показателям, приобретала массовый характер. В общей сложности представители 51 фамилии из 137 (или 37,2%) являлись владельцами тех или иных промышленных предприятий. Еще внушительнее число фабрикантов выглядит при сравнении его с количеством выходцев в московскую 1-ю гильдию по группам происхождения (см. табл. 4). Оно не только показывает раскладку сил первогильдейских купцов в промышленности, констатируя зависимость заведения промышленных предприятий от происхождения купеческих фамилий, но одновременно характеризует условия формирования и развития 1-й гильдий. Удельный вес промышленников из «природных» тяглецов был наибольшим, и это отражало то, что их возможности при заведении фабрик были гораздо более благоприятными, чем у всех других. Известно, что заведение промышленных предприятий регламентировалось правительством. В каждом отдельном случае требовалось специальное разрешение Мануфактур-коллегии, которая руководствовалась при рассмотрении этих вопросов способностью купца к «размножению мануфактур». Понятно, что большинство первогильдейцев из «природных», фамильная деятельность которых в Москве была хорошо известна, не могли испытывать каких-либо серьезных затруднений с формальной стороны, в отличие, скажем, от вновь прибывших. Но главным, безусловно, были реальные возможности самих купцов, т. е. наличие капиталов, необходимых для заведения фабрики. Именно с этим связано то, что иногородние купцы переселение в Москву связывали, скорее, с надеждами на деловой успех (подкрепленными, разумеется, прежними накоплениями), чем на большое дело. Именно этим объясняется сравнительно небольшой удельный вес промышленников среди иногородцев. Будучи в меньшей степени ограничены в возможности самих переходов в московское купечество, они больше, чем все другие слои населения, причислялись сюда. Но лишь немногие из них имели капиталы для заведения фабрик или уже заведенные предприятия до причисления в Москву. Таких фамилий насчитывается всего пять. Лука Девятое владел волочильной фабрикой с 1743 г. 55* , а перешел в Москву в 1745 г.56* Ерофей Дудышкин вместе с А. Пичюгиным имел шелковую фабрику с 1759 г. 57* , а зачислен в московское купечество в 1763 г. 58* Петр Иванович Коробов завел фабрику «галанского мыла» в 1759 г. 59* , а в Москву записался в 1774 г. 60* В 1765 г. вместе с И. Кашинцевым, а с 1766 г. единственным владельцем ситцевой и выбойчатой фабрики был Иван Иконников 61* , который официально в Москву перебрался только в 1778 г.62* Прокофьевы завели ситцевую фабрику в 1782 г. 63* , а зачислены в московское купечество в 1785 г. 64*
| Социальное происхождение московских первогильдейцев конца XVIII в. | Количество фамилий | Количество фамилий, представители которых стали промышленниками | Удельный вес промышленников, % |
| «Природные> посадские тяглецы московских слобод | 23 | 13 | 56,4 |
| Крестьяне | 29 | 13 | 44,7 |
| Разночинцы | 22 | 10 | 45,5 |
| Иногородние купцы | 53 | 13 | 24,4 |
Становление всех остальных иногородцев как промышленников произошло значительно позже их причисления в московское купечество. Т. е. процесс этот был связан уже с их предпринимательской деятельностью в качестве московских купцов. Сергей Степанов сын Кропин прибыл в Москву из Ярославля еще до 1719 г.65* и только в 1735 г. вместе с И. Докучаевым, А. Логиновым, братьями Ситниковыми, Д. Тележниковым и А. Демидовым вступил в компанию фабрики плащеного золота и серебра 66* . Суздальский купец Григорий Лихонин был причислен в московское купечество до 1747 г. 67* , а впервые его имя как суконного промышленника в компании с И. Докучаевым, М. Гусятниковым и В. Суровщиковым встречается в 1769 г.