Иные задачи стоят перед исследователем, обращающимся к генеалогии как средству познания политической или социально- экономической истории того или иного сословия или класса. Главная цель состоит в том, чтобы путем сравнительного генеалогического анализа многих родов выявить условия и закономерности формирования и развития определенных социальных групп. Основой изучения является род в целом. Их совокупность ставит генеалога перед необходимостью выработки методических подходов, позволяющих унифицировать истории родов.
В комплексной генеалогии принципиально возможны два пути изучения. Первый состоит в том, чтобы исследовать всю совокупность фамилий определенного региона или класса, применяя современные средства математики. Второй связан с предварительным отбором, ограничением фамилий по каким-либо признакам (социальному, географическому, административному и т. п.).
Метод сплошного исследования позволяет выяснить определенную тенденцию развития в целом, и в этом его большое значение. Вместе с тем применение математических средств, требующих предварительного программирования, связано с довольно узким кругом исследовательских задач, вытекающих главным образом из^количественных показателей.
В данной работе применен второй метод, который условно можно назвать методом отбора, социального расслаивания или дифференциации. Смысл его состоит в том, чтобы, обращаясь к генеалогии данного сословия в пределах данного региона, выявить внутри него исторически ведущие для определенного времени социальные группы и на основе их изучения определить главные тенденции в развитии сословия в целом.
Первым этапом при таком подходе является выбор групп. Объектом данной работы было избрано московское купечество в XVIII в. (На первый взгляд хронологическое ограничение в генеалогии выглядит парадоксально, поскольку каждый род прослеживается вне зависимости от установленных хронологических рамок. Но при всей своей условности такое ограничение оправдано в том отношении, что оно нацеливает прежде всего на фамилии, активно развивавшиеся в XVIII в., исключая из исследования роды, угасшие в начале и зародившиеся в конце столетия.) Совершенно очевидно, что на протяжении XVIII в. оно не было однородным. В одних купеческих родах наблюдался упадок, в других – подъем. Задача состояла в том, чтобы исследовать группы, наиболее ярко характеризующие обе линии – угасания, упадка и подъема – в развитии московского купечества. С этой целью были избраны гости и гостиная сотня, с одной стороны, и 1-я гильдия – с другой. Выбор этот не случаен, он обусловлен исторически. Привилегированная и самая могущественная в XVII в. прослойка гостей и гостиной сотни в 1728 г. лишается своих прав и уступает их новому гильдейскому купечеству, и прежде всего 1-й гильдии. Эта смена отразила глубокие социально-экономические изменения, происшедшие в России в первой четверти XVIII в., и открыла новый этап в формировании русской буржуазии 5* . Поэтому изучение этих групп важно и с точки зрения исследования характера этого процесса, и с точки зрения познания внутренних особенностей двух ведущих для разных периодов и сменяющих друг друга социальных групп.
Второй этап характеризуется внутригрупповым пофамильным отбором или расслаиванием. Необходимость этого диктуется непостоянством состава 1-й гильдии (и в меньшей степени гостиной сотни) и задачами исследования. Первое деление на гильдии было проведено в 1720 г.6* , но окончательное организационное оформление было осуществлено «Жалованной грамотой городам» 1785 г. 7* За этот период численный состав 1-й гильдии сократился более чем в 3 раза. В 1748 г. в Москве среди первогильдейцев насчитывалось 382 фамилии, а по 5-й ревизии 1782 г.- 105. Для изучения той линии купечества, которая характеризуется в XVIII в. подъемом, важно было проследить роды, достигшие к концу XVIII в. своего могущества. Поэтому в качестве генеалогических объектов были взяты фамилии, состоявшие в 1-й гильдии в период 4-й и 5-й ревизии. Обращение к ним оправдано и потому, что с этого времени мы имеем дело с высшей социальной группой купечества, оформленной в правовом отношении (подробнее об этом в главе о 1-й гильдии).
Иначе обстояло дело с гостиной сотней. Если 1-я гильдия интересовала нас с точки зрения формирования и развития, то гостиная сотня – с точки зрения ее судеб. Поэтому объектами исследования здесь были избраны роды, чье прошлое еще связано с былым привилегированным положением, и не принимались в расчет фамилии, прибывшие в гостиную сотню после 1728 г., поскольку они не могут характеризовать особенностей в судьбах старинных родов.
С выбором групп тесно связано установление исходных хронологических дат, необходимое для разработки материала на предварительном этапе генеалогического исследования, т. е. при составлении генеалогических «досье» на каждый род (или поиска сведений о нем) и реконструкции родословных. Для гостиной сотни это конец XVII – начало XVIII в., для 1-й гильдии, как уже было сказано,- конец XVIII в. Восстановление родословий купцов гостиной сотни и 1-й гильдии будет вестись соответственно по методу нисходящей и восходящей линий родства, т. е. в первом случае от предков к потомкам, а во втором – от потомков к предкам. При этом следует оговориться, что исходные даты отнюдь не ограничивают исследование родов за их пределами, но характер его уже будет диаметрально противоположным сказанному. Т. е. в XVII в. поиск сведений по родам будет осуществляться от потомков к предкам, а в XIX в.- от предков к потомкам.
Некоторые сложности при пофамильном отборе возникли в связи с генеалогическими понятиями рода и семьи. Для русской дворянской генеалогии такой вопрос практически не стоял, вероятно, в силу того, что термин «семья», адекватный «фамилии», подчас заменял термин «род». Для такого отождествления можно найти две причины – лингвистическую и генеалогическую. Исторически сложилось так, что род всегда начинался от лица, давшего фамильное прозвание. Поэтому и семья в узком смысле (как группа лиц, объединенных 1-2-й степенью родства) рассматривалась вне отрыва от своих предков, ибо генетическая связь, выраженная формально фамильным прозванием и подтвержденная генеалогическими документами, предоставляла им важное наследственно-социальное право на дворянское достоинство.
Иное дело купечество. В отличие от дворянства оно было гораздо менее устойчивым в генетическом отношении, не имея столь сильного фактора преемственности, как земельная собственность. Поэтому здесь нередки случаи, когда род обрывается на 2-3-м поколении и фактически мы имеем дело с семьей в узком смысле, а в исследовании профессиональной деятельности – лишь с деятельностью главы этой семьи. Поэтому такие семьи не имеют большого значения с точки зрения разработки проблем наследственности (не столько в биологическом, сколько в социальном понимании). Но сведения о них важны в другом отношении. Во-первых, для характеристики каких-то общих единовременных ситуаций и состояний купечества, а во-вторых, для оценки семейных связей по линии свойства, т. е. брачных отношений, составляющих одну из важнейших сторон генеалогии – генеалогии по горизонтали (другая сторона – генеалогия по вертикали, устанавливающая родство потомков от одного предка). Поэтому при составлении родословий мы имели в виду и семьи, обрывавшиеся на втором поколении.
Все сказанное имеет значение общего принципа при подходе к теме и дает основание для определения круга фамилий. Но вслед за тем, как проведен выбор родов и составлены генеалогические «досье» на каждый из них (о технике их составления будет сказано ниже), встает проблема методики на уровне конкретного исследования. Традиционная генеалогия решает эту задачу методом последовательного прослеживания каждой фамилии. О значимости этого подхода мы уже говорили. Отметим только, что в комплексной генеалогии путь этот вряд ли даст значительный эффект. Многоаспектность, наличие многих особенностей, присущих каждому отдельному роду, не позволит провести сравнительный анализ. Образно говоря, этот метод можно охарактеризовать как ситуацию, когда за деревьями не видно леса. Поэтому задача состоит в том, чтобы определить в генеалогии купечества моменты, отталкиваясь от которых можно было бы выявить общие черты в его развитии. Таких основополагающих моментов два: происхождение и судьбы. Изучение происхождения важно, во- первых, для выяснения характера формирования 1-й гильдии (как складывающегося разряда купечества) и для изучения особенностей социальных перемещений. Кроме того, во-вторых, в купеческих фамилиях, ограниченных, как правило, 3-4 поколениями, фактор происхождения оказывал существенное влияние на различные стороны жизни и на все последующее развитие. Судьбы в некотором отношении есть явление обратное происхождению, и их исследование позволяет выявить то общее, что было характерно для купеческих родов в заключительной фазе их существования, а также особенности социальных перемещений, выраженных в выходе из купечества в другие сословия.
Более конкретная цель связывается уже с конкретной проблематикой. Это находит выражение в поиске зависимостей, связей, характеризующих отдельные стороны в жизни купечества. Так, выявив зависимость между социальным происхождением и составом 1-й гильдии, можно судить о характере ее формирования. Зависимость между социальным происхождением и последующим социальным положением, а также профессиональными занятиями позволяет судить о характере социально-экономического развития. Аналогичны связи между социальным происхождением и браками, между браками и социальным положением. Одна из серьезных проблем, связанных с причинами упадка состава 1-й гильдии Москвы конца XVIII – первых полутора десятилетий XIX в., в значительной мере может быть разрешена путем выяснения соотношения между промышленниками и торговцами или путем сравнения состава промышленных предприятий (по отраслям), принадлежавшим московским купцам, с составом фамилий, пришедших к упадку, и т. д.