45* . Его брат Алексей состоял позднее именитым гражданином «по ученой части» 46* .
Наиболее крупным представителем рода Гусятниковых после Михаила Петровича был его второй сын, Петр. Он не получил такого большого наследства, как Михаил Михайлович, но воспринял от отца предпринимательскую жилку, позволившую ему стать «выдающимся по богатству москвичем» 47* . В 90-х годах только он один среди Гусятниковых занимался торговлей, имея торг «разными выписными товарами» 48* . Кроме того, он содержал в это время вместе с братом Сергеем Клишинскую полотняную фабрику, единственную из промышленных заведений Гусятниковых, оставшуюся в их владении.
Петр Михайлавич сразу после введения именитого гражданства получил это звание 49* . С 1797 г. он уже не объявлял капитал как именитый гражданин 50* и в 1801 -1811 гг. числился 1-й гильдии купцом 51* . Причину выхода из именитых граждан установить трудно, но вряд ли это было связано с имущественным положением, поскольку он до конца жизни (умер в 1816 г.) был богатейшим человеком 52* . Только на полотняной фабрике в 1797-1799 гг. вырабатывалось в год по 1350-1400 кусков ревендука (около 70 тыс. аршин) и по 420-435 кусков парусины на сумму 19 635, 19 738 и 19 830 руб. 53* Кроме того, в 1799 г. у Гусятниковых в Москве было 34 лавки, из которых 9 принадлежало Петру Михайловичу 54* . Возможно то, что он в 1797 г. не объявил капитала и тем самым выбыл из состава именитых граждан, было обусловлено в какой-либо мере смертью 5 апреля 1797 г. его первой жены, Анны Ларионовны, дочери тульского купца Лугина, и младшей дочери, Елизаветы, умершей 30 июля 1797 г. 55* Психологически вполне понятно состояние подавленности и бездеятельности, вызванное такими событиями.
Для судеб детей Петра Михайловича характерен отход от купечества. Михаил, Петр и Владимир «уволены» из купечества в статскую службу 56* и в университет 57* , дочь Евгения вышла замуж за академика художника Н. А. Майкова 58* . Вместе с тем нужно отметить тот факт, что самый видный из них, Петр, добившийся дворянского звания, кроме имения в Волоколамском уезде, владел также тремя полотняными фабриками в Зарайском уезде 59* .
К числу именитых граждан, роды которых происходили из старинных тяглецов московских слобод, принадлежали Бабушкины, Колосовы и Суровщиковы. По 1-й ревизии в 1725 г. в Басманной слободе жил своим двором Иван Гаврилов сын Бабушкин, 53 лет, с сыном Андреем, 31 года 60* , а за Москвой-рекой в доме зятя, А. Скобеникова,- «природный» тяглец Мясницкой полусотни Панкрат Васильев сын Колосов, 17 лет 61* . Имя Василия Васильева сына Суровщикова, 26 лет, впервые встречается в 1747 г. 62* Однако он и в 1725 г. был, очевидно, московским жителем, поскольку по ревизии 1747 г. числится среди основного состава купцов Кошельной слободы,, состоящих в 40-алтынном окладе, а не в «прибылых». К тому же и в окладной книге 1748 г., строго фиксировавшей все случаи прибытия, об этом ничего не говорится. Названные роды не были столь могущественны, как Гусятниковы, но по характеру развития они во многом схожи, а судьбы их представителей удивительнейшим образом переплетались в течение XVIII в.
В компании московских питейных откупщиков состоял вместе с П. Гусятниковым, правда «сверх контракта и кондиций», Андрей Бабушкин63* . В его «ведомстве» находилось 13 кабаков и фартин, с которых он имел «прибыльных» по 100, 150, 200 руб. в месяц 64* . Кроме того, с рядом компанейщиков (И. Веселовский, Г. Трофимов, И. Рыбинский, М. Савин и А. Турчанинов) он торговал «сибирскими товарами», в частности тканями: китайкой и камкой 65* .
В 1744 г. А. Бабушкин купил у вдовы известного фабриканта Алексея Спиридонова шелковую фабрику 66* , размещавшуюся на бывшем Посольском дворе 67* . Начало этой фабрики восходит к 1717 г., когда она была заведена по указу Петра I П. Шафировым и П. Толстым. В 1721 г. «вступили к ним в кампанию» Матвей и Илья Еврейновы, Федор Старцов, Афанасий Павлов, Федор Мыльников, Матвей Короткой и Спиридон Аникеев. В 1725 г., через год после того, как мануфактура была отдана компанейщикам «в полную власть», они разделили ее «по партиям». Часть взяли Еврейновы 68* , часть – все остальные с раздельным содержанием. Позднее Алексей Спиридонов, сын Спиридона Аникеева, женившись на дочери Афанасия Павлова, объединил в своих руках «нееврейновскую» часть 69* , которая и досталась А. Бабушкину.
В 1745 г. на фабрике имелось 37 станов для производства бархата, цветных штофов, тафт, чулок и работали 76 человек разных специальностей, «да для разматывания шелка баб и детей 150 человек» 70* . Вероятно, последние были представлены жителями деревень, которых ему было позволено купить указом Мануфактур-коллегии «до 200 дворов» 71* .
Производство фабрики непрерывно расширялось, и с 50-х годов на ней имелось уже 60 станов, которые обслуживали в 1762 г. 128 мастеровых, да для размотки шелка – 150 баб и детей 72* . Причем если в 1754 г. на фабрике было изготовлено всего пять наименований шелковых тканей, то в 1759 г. их было 11 73* , а с 1761 г.-14 74* . В это время фабрика уже не умещалась в семи каменных палатах Посольского двора и под нее были отведены два собственных дома Бабушкиных в Старой Басманной и один – в Сыромятниках 75* .
«Пика» своего развития шелковая фабрика А. Бабушкина достигла к концу 60-х годов. В 1768-1769 гг. она была оборудована 125 станками. На ней работали 211 мастеровых и работных людей из числа 112-156 человек приписных (или купленных) по указу 1736 г., 26 человек крепостных и 80 человек вольнонаемных крестьян 76* . За первую половину 1769 г. было выработано тканей на 30 915 руб 77* . Для сравнения скажем, что в год заведения, т. е. за 11 месяцев 1744 г., было изготовлено бархатов, штофов, грезетов и тафт на 1548 руб., а в 1762 г. (за 6 месяцев) – на 7863 руб. 78*
Значительный спад в производстве был, очевидно, связан с событиями чумы и чумного бунта в Москве 1771 г. Еще в первую половину 1770 г. было сделано товаров на 32 991 руб. Но в дальнейшем сведений о работе фабрики не имеется вплоть до первой половины 1772 г., когда за полгода было произведено тканей всего на 7220 руб. В действии в это время находилось только 50 станов, что было связано, вероятно, с недостатком рабочей силы. Из числа приписных у А. Бабушкина осталось после чумы 54 человека, крепостных – 20 и «вольных» – 40 79* . Правда, он сумел в довольно короткий срок выйти из трудного положения, заменив в значительной мере принудительный труд вольнонаемным. Уже в первой половине 1773 г. число мастеровых и работных достигло 197 человек, из которых 123 были «вольные» крестьяне и «по пашпортам». Благодаря этому было введено в действие 105 станов и сделано тканей на 25 328 руб.80*
В последние годы существования фабрики, в 1776-1779 гг., ее производство достигло уровня конца 60-х – начала 70-х годов. Несмотря на это, в 80-х годах она уже не встречается в ведомостях Комиссии о коммерции и Мануфактур-коллегии о состоянии фабрик и заводов. Возможно, причиной тому была смерть в 1774 г. ее основателя 81* и значительный остаток непроданных товаров. В течение 70-х годов продукция фабрики реализовывалась всего на 66,6-66,7% 82* . Правда, и раньше эта цифра не превышала 70% 83* . Но пока был жив Андрей Бабушкин, он умел, видимо, не только покрывать недостачу, но и извлекать прибыль за счет торговли. Его товары шли на продажу «внутрь России» и реализовывались им самим, поскольку он имел торг и вотчины в московских рядах, в частности в суровском ряду 84* . Наследники, разделившись