Как пишет Е. Павлова, «от желающих заключить договоры подряда со столь уважаемой организацией не было отбоя! В деле подшито несколько совершенно секретных списков, в которых перечислены десятки предприятий и организаций, вступивших “в хозяйственные отношения со строительными участками УВС-1”». Среди них – трест «Западшахтострой», Золочевское шахтоуправление министерства угольной промышленности, СМУ-2 треста «Белхладстрой» министерства мясной и молочной промышленности БССР, Кишиневский винзавод «Гратиешты», Тираспольский винзавод, УНР-193 министерства строительства предприятий машиностроения и т. д.
В общей сложности преступниками только за период с 1948 по 1952 год было заключено 64 договора на общую сумму более 38 миллионов рублей. Счета «УВС» были открыты в 21-м отделении Государственного банка СССР, и через них удалось получить более 25 млн рублей.
Строил Павленко по этим договорам даже железнодорожные ветки. Например, если в его «УВС» не было специалистов, то он их с удовольствием нанимал со стороны, платя наличными в 3–4 раза больше, чем получил бы этот же специалист за ту же самую работу на государственном предприятии. Однако в самом «УВС» жили, как при крепостном праве. Чтобы удержать рабочих, им никогда не выплачивали зарплату в полном объеме. Начисленную же задерживали на два или три месяца. У рабочих отбирались все документы, а взамен выдавались справки «УВС» об их получении. Причем обратно документы, как правило, не возвращались. Работали в «УВС» по 14–16 часов в сутки. При зарплате в 400–500 рублей Павленко мог запросто дать 100 рублей на газету. Зарабатывая огромнейшие по тем временам деньги, Павленко некоторую их часть использовал для подкупа областного и республиканского руководства. Как установит следствие, только на территории Молдавской ССР группа Павленко привлекла к своей деятельности министра пищевой промышленности К. Цуркана и его заместителей Азарьева и Кудюкина, первого секретаря Тираспольского ГК КП(б) Молдавии В. Лыхваря, несколько управляющих промбанками, секретаря Бельцкого ГК КП(б) Молдавии Л. Рачинского и многих, многих других.
Во время следствия выяснится, что организация «УВС» Павленко была хорошо вооружена и законспирирована, имела свою контр-разведку, возглавляемую Константиновым. «С самого начала и до момента ликвидации “УВС” ее участники добывали в большом количестве, причем нередко с помощью органов МГБ, пистолеты, винтовки, автоматы, ручные пулеметы и гранаты. Впоследствии у них насчитают: винтовок и карабинов – 21, автоматов – 9, ручных пулеметов – 3, пистолетов и револьверов – 19, гранат – 5, более 3000 штук боевых патронов. Подразделения «УВС» были разбросаны на территории нескольких регионов: Прибалтики, Молдавской ССР, Киевской, Одесской, Запорожской, Днепропетровской, Харьковской и Могилевской областей. В ходе операции по задержанию преступной группы у них будет изъято: автомашин грузовых – 32, легковых – 6, тракторов – 2, экскаваторов – 2. Кроме того, в руки правосудия попадут: фиктивные гербовые печати в количестве 14 штук и тысячи различных бланков, отпечатанных типографским способом. Сам Павленко состоял в прекрасных отношениях со всем руководством Львовской области. Даже во время праздничных торжеств он всегда находился рядом с ними на трибуне и в президиумах, облаченный в парадный мундир инженер-полковника со всеми орденами и медалями на груди.
«Вычислили УВС случайно, – пишет Е. Павлова. – Член партии по фамилии Ефременко решил проявить бдительность и написал на имя маршала Ворошилова письмо. Из него следовало, что некоторые офицеры распространяли среди вольнонаемных, работавших в УВС, облигации государственного займа. Деньги на них рабочие сдали, а вот сами облигации так и не получили. Также в письме сообщалось, что полковник Павленко принимает на работу беглых зэков и бывших полицаев.
Сигнал не остался без внимания, и 23 октября 1952 года во Львове было возбуждено уголовное дело. В ходе первых же допросов обстоятельства, изложенные в письме, подтвердились. Было установлено, что облигации покупались на черном рынке Львова. Кто-то из “офицеров” решил таким образом подзаработать, а в результате провалил всю организацию. Сразу же всплыли и другие факты, которые не могли не насторожить следователей».
Уголовное дело 5 ноября 1952 года было передано в Главную военную прокуратуру. Уже там на запросы в Министерство обороны, МВД и МГБ СССР были получены однотипные ответы: «УВС не подчинено Главвоенстрою, Павленко служившим в Советской Армии не числится».
Операцию по ликвидации загадочной организации готовили тщательно. Решено было взять штаб УВС-1 и все его подразделения в один день. 14 ноября 1952 года было задержано более 300 человек, работающих в УВС, в том числе 50 офицеров, сержантов и солдат.
Также были арестованы сам «командир» и «начальник контрразведки».
Расследование по этому делу продолжалось два с половиной года, а вела его целая бригада из ответственных работников Главной военной прокуратуры во главе с В. Маркалянцем и Л. Лаврентьевым. Они то и выяснили криминальную биографию Николая Максимовича.
Родился Павленко в 1912 году в селе Новые Соколы Киевской области в семье мельника. Семья была большой: семеро братьев и сестер. В 1928 году шестнадцатилетний подросток ушел из отчего дома искать счастья в городе. Чтобы устроиться на работу, приписал к своему возрасту целых четыре года. В дальнейшей жизни он будет неоднократно использовать этот проверенный способ: изменять год и место рождения. Семью же его раскулачили ровно через несколько месяцев, отправив в Сибирь. Сам паренек оказался на редкость смышленым. Сначала он работал строителем-дорожником, трудился простым рабочим в системе «Главдортранса». Затем поступил на автодорожный факультет Минского политехнического института, в котором проучился всего два года. Институт пришлось бросить, когда узнал, что пришел ответ на запрос отдела кадров о его кулацком происхождении. В 1935 году Павленко арестовали по подозрению в совершении хищения на стройке, где он работал. Немного пришлось посидеть в тюрьме, но уже тогда он сумел выкрутиться. В период «Большого террора» Николай Максимович был завербован и привлечен сотрудниками НКВД к разработке материалов против двух троцкистов. За это его рекомендовали в очень серьезную организацию под названием «Главвоенстрой». Там он вполне успешно справлялся на должностях прораба, старшего прораба и начальника стройучастка. Именно там он получил многие навыки, так пригодившиеся ему потом при создании «УВС». Он замечательно освоил методику приписок, научился «правильно» работать с документами, и, что самое главное, прекрасно понял, как и на чем можно будет хорошо заработать в будущем. Словом, отлично знал социалистические методы ведения хозяйства в области дорожного строительства. А еще он превосходно научился жить и действовать по неписаным правилам, установленным в реальной жизни.
По показаниям одного из свидетелей, Николай Максимович выглядел достаточно броско, совершенно точно в соответствии с занимаемым им положением: «…среднего роста, фигура полная, почти толстая, носит очки с черной обделкой, волосы седые, голова бритая, глаза карие, живот большой». Но броскость прошла быстро…
Когда 10 ноября 1954 года началось судебное разбирательство, практически всем из семнадцати подсудимых, в том числе и Павленко, были вменены три статьи: подрыв государственной промышленности путем соответствующего использования государственных предприятий, антисоветская агитация и участие в контрреволюционной организации. Обвинительное заключение судьи трибунала по очереди зачитывали несколько дней, а описание всей криминальной истории создания мощной фиктивной военно-строительной организации поместилось в 164 увесистых тома уголовного дела.
Приговор трибунала Московского военного округа по делу «УВС» был провозглашен 4 апреля 1955 года: Павленко приговорили к расстрелу с конфискацией лично принадлежащего ему имущества. Остальные подсудимые получили от 5 до 25 лет лишения свободы с конфискацией имущества и лишением наград.
«Я совершил много преступлений, но никогда не имел ничего против советского государства и не ставил своей целью подрыв его экономической мощи, – заявил на суде Павленко. – Мы не изымали государственных средств из банка, а получали законные деньги за выполненные работы. Я признаю себя виновным в том, что участвовал в расхищении государственных денежных средств».
В своей книге «Москва уголовная» Эдуард Хруцкий пишет: «Когда я разбирался с этой грандиозной аферой времен культа личности, единственной в своем роде, то думал о том, что разговоры о тотальной слежке органов были несколько односторонними. Следили под мудрым руководством генерала Абакумова, больше уделяя внимания письмам капитана Солженицына и высказываниям майора Копелева и еще тысячам солдат и офицеров, которым шилось пораженческое настроение.
Иначе как объяснить, что в строгих армейских рамках существовало подразделение “полковника” Павленко.
Конечно, сегодня возможно и не такое. Покойный Николай Павленко выглядит мелкой шушерой в сравнении с огромной бандой веселых жуликов, ворующих бюджетные деньги».
Трудно не согласиться с этим мнением, ведь лжевоинская часть целых десять лет действовала под боком особистов, смершевцев и эмгэбэшников. Все это время ими руководил Виктор Семенович Абакумов. Разоблачили же банду именно тогда, когда он сидел в одиночной камере.
Обратная сторона военной контрразведки
В воспоминаниях ветеранов сегодня нередко можно встретить негативное отношение к особистам-смершевцам. Нам трудно судить об этом, но они были там и имеют полное право на свою солдатскую правду. Например, Александр Моисеевич Слуцкий вспоминает: «В экипажах старались не вести разговоры на политические темы, знали, что это дорого обойдется. Критиковали армейское начальство, и то, только среди своих, и только в пределах экипажа. А “особисты” попадались разные, но в основном в “органах” служила отборная сволочь, други