947. Совещание, конечно, продолжилось. 22 сентября в 9 часов утра турки предприняли наступление на Б. Ягны. Лорис-Меликов, Обручев и Гейман обедали под огнем противника, не двигаясь с места, чтобы, как уверяет Кишмишев, «не обнаружить туркам расположения наших войск и приманить их на атаку»948. 29 сентября Обручев возглавил и удачно провел рекогносцировку турецких позиций у деревни Кер-ханы под огнем противника силами небольшого отряда, состоявшего из казаков и конной милиции949. Может быть, генералу, являющемуся фактически начальником штаба армии, и не стоило бы подвергать себя по большей части бессмысленному риску, но солдат любит, когда его не посылают, а ведут в бой, и, кроме того, право распоряжаться войсками необходимо подтвердить в мнении этих войск. Даже храбрый солдат лучше сражается, зная, что он находится под командованием храброго начальника.
Новый план наступления после боя под Большими Ягнами был выработан уже при главном участии Обручева950. Он предложил, ввиду возможности отступления Мухтар-паши к Карсу или на соединение с корпусом Измаил-паши, направить в обход Аладжи сильную колонну, которая могла бы «или принять участие в окончательном поражении Мухтар-паши, если бы он замедлил с отступлением с Аладжи, или же, двигаясь на Ардост, не допустила бы его соединиться с Измаилом и помогла бы нанести поражение тому или другому при преследовании»951. По предложению Обручева, колонну в 17,5 батальонов, 12 эскадронов и сотен при 64 орудиях возглавил ген. Лазарев, «…решение Обручева полностью исправило недочеты плана первого наступления»952. 27 сентября в 8 часов вечера колонна Лазарева начала движение, по всему пути движения поддерживалась телеграфная связь со штабом Действующего корпуса953. 2 октября она взяла Базарджик, выйдя в глубокий тыл турок, в результате чего:
1) турецкие позиции могли быть атакованы с тыла и фронта;
2) центр этих позиций фактически был уже прорван;
3) турки были отсечены от Карса и Эрзерума;
4) моральный дух турок был сломлен.
3 октября началось общее наступление русских войск, в 16:00 турецкие позиции на Авлияре были взяты954.
Накануне Гейман попытался вновь убедить командование перейти в наступление, но большинство участников совещания высказалось категорически против повторения фронтальных атак до создания угрозы турецким тылам955. 3 (15) октября началось общее наступление русских войск под Авлияром. Атакующих опять встретил плотный огонь турецкой пехоты, который стал менее эффективным после обстрела 64 русских девятифунтовых орудий. Авлияр покрылся дымом и пылью от взрывов и стал походить на вулкан956. Турецкие артиллеристы перед войной получили более современные и дальнобойные нарезные орудия, но явно не успели освоить их. В результате пушечный огонь был неэффективен. Русские солдаты и офицеры пользовались знакомым оружием – бронзовыми четырех– и девятифунтовками – и добились исключительно хороших результатов957.
Турецкая артиллерия была подавлена быстро, затем русские пушки начали обстрел позиций пехоты с расстояния 760 и даже 500 саженей958. Оборона, рассчитанная прежде всего на винтовочный огонь из ложементов, расположенных ярусами по склону горы, была сломлена959. Через полтора часа орудийного обстрела окопы замолчали. В 11:30 начался штурм960.
Атака закончилась полным успехом. Турки оказались под ударом с фронта и тыла и были разгромлены, значительная часть их армии окружена, остальные искали спасение в бегстве. «Как только возникло зрелище русской дивизии, прочно занявшей центр их позиции, – отмечал журналист „Таймс“, – общая паника, казалось, захватила войска на Аладжа-Даге, которые, несмотря на мольбы и угрозы своих офицеров, покинули строй и густой неорганизованной толпой быстро двинулись по направлению к Карсу»961. Лагерь и обозы были брошены. Практически до фортов Карса их преследовала русская кавалерия – турки несли огромные потери убитыми и разбежавшимися962.
Вечером 3 (15) октября командиры окруженных турецких частей подписали соглашение о капитуляции. Их единственной просьбой было сохранение оружия офицерам, на что Лорис-Меликов дал свое согласие963. Денщики, врачи, гражданские лица, сопровождавшие армию, получили право удалиться, начало сдачи было назначено на 02:00 4 (16) октября964. 4 (16) октября в 5 часов вечера закончилась сдача в плен остатков турецкой группировки. В плен сдались два дивизионных генерала, пять бригадных, 26 старших и 224 младших офицера и 7000 солдат (не считая 1000 чел., сдавшихся в плен накануне), было захвачено 25 орудий965. Долина длиной в полторы и шириной в половину версты была плотно заполнена сдавшимися966. В решающий день 4 (16) октября потери наши войска потеряли 1327 чел. убитыми, ранеными и пропавшими без вести967.
Общие потери за все время боев, начиная с 20 сентября (2 октября), были более чувствительными – 216 офицеров и 5334 солдат, турки потеряли 5–6 тыс. чел. Не меньшим был и моральный эффект – Авлиярские позиции считались неприступными, и их падение существенным образом сказалось на поведении войск и населения противника968. Солдаты почти не оказывали сопротивления – они просто бежали к Карсу969. Беглецы и беженцы привносили в город панику970.
Решительная победа 3 (15) октября была достигнута благодаря выполнению плана, разработанного генералом Обручевым. «Стратегия представляет собой умение находить выход из положения» – этот афоризм Мольтке-старшего полностью позволяет назвать план Обручева по разгрому аладжинской группировки противника стратегическим971. Успех русской армии на этом направлении привел к резкому изменению баланса сил на Кавказском фронте в пользу России.
Инициатива полностью вернулась в руки русской армии. Измаил-паша, который недавно угрожал вторжением в Эриванскую губернию и стоял в Игдыре против Тергукасова, быстро начал отступать, опасаясь оказаться в окружении972. По составленному Обручевым плану, Действующий корпус должен был разделиться на два отряда: Карский, под командованием Лазарева (34 батальона, 34 эскадрона и сотни, 126 орудий), который должен был блокировать эту крепость, и Саганлугский, под командованием Геймана (28 батальонов, 25,5 эскадронов и сотен и 98 орудий), который должен был обеспечить блокаду от угрозы со стороны Эрзерума. 7 (19) октября оба отряда двинулись вперед973.
Передовые части Геймана были под Карсом уже в 8 утра 5 (17) октября, а 11 (23) октября они начали движение на Эрзерум, на преследование остатков отступавшей турецкой армии с целью недопущения их объединения с силами эрзерумского гарнизона. За 7,5 дней его войска прошли 174 верст, и, хотя не успели предупредить соединение Мухтара и Измаила-пашей, последний, узнав о русской победе под Авлияром, немедленно начал отступать, бросая тяжести, обозы и раненых. По его следам шел отряд Тергукасова. 16 (28) октября Тергукасов и Гейман соединились. В ночь на 17 (29) октября передовые части их отрядов внезапным ударом заняли укрепление Гассан-Кала в 20 верстах от Эрзерума974. 23 октября (4 ноября) Гейман разбил Мухтар-пашу и Измаил-пашу на позициях у Деве-Бойну на Эрзерумской дороге. 16 тыс. турок при 60 орудиях потеряли 3 тыс. убитыми и ранеными, 3 тыс. пленными и 42 орудия975. Русские потери были незначительны – три убитых и 26 раненых офицеров, 126 убитых и 564 раненых солдата976.
24 октября (5 ноября) был обложен Эрзерум, но предпринятая в ночь на 28 октября (9 ноября) попытка овладения крепостью окончилась неудачей. Потеряв четырех офицеров и 66 солдат убитыми, одного офицера и 131 солдата пропавшими без вести и 22 офицера и 506 солдат ранеными и контуженными, Гейман вынужден был прекратить атаку977. Потери турок были вполне сравнимы – около 700 убитых и 1500 раненых, 20 офицеров и 500 солдат попали в плен978. Немногочисленность отряда Геймана, оторванность его от основных сил, недостаток снарядов и крайнее утомление людей, – все это диктовало генералу необходимость осторожных действий. Отказавшись от плана повторения атаки, он ограничился блокадой Эрзерума. Впрочем, была и еще одна причина – в окруженном Эрзеруме началась эпидемия тифа, от которого в день умирало по 50–90 чел. Потери гарнизона и населения с октября 1877-го по апрель 1878 года, когда русским оккупационным властям удалось улучшить санитарное состояние города и эпидемия пошла на спад, составили около 12 тыс. чел. Осадному корпусу было не проще – на ногах держалось ј солдат и офицеров – остальные болели979.
Гейман выполнил главную из поставленных перед ним задач – он обеспечил тыл войск, осаждавших Карс. 12 (24) октября Лазарев предложил гарнизону этой крепости сложить оружие. На следующий день комендант прислал уклончивый ответ. Турки явно стремились затянуть переговоры, надеясь на то, что крепость опять будет деблокирована980. Этим надеждам не суждено было сбыться. Блокирующий Карс отряд поначалу находился не в лучшем положении – в горах было холодно, особенно на командующих высотах перед крепостью, которые необходимо было занимать постами пехоты, зимнего обмундирования по-прежнему не было, были сложности с обеспечением продовольствием, был разрушен водопровод и годную питьевую воду приходилось поначалу доставлять за 15 верст981. 27 октября (7 ноября) Лазарев известил о русской победе под Деве-Бойну осажденный гарнизон. Поскольку очередное предложение о сдаче осталось без ответа, началась подготовка к штурму. В начале ноября под Карсом были сосредоточены основные силы Действующего корпуса – 26 372 штыка, 6351 сабли и шашки, 122 орудия982.
По приказу великого князя Михаила осадная артиллерия усилила обстрел города. В этот раз батареи ставились на близкое расстояние, и обстре