1054.
Снабжение русской Балканской армии висело на тоненьком волоске – единственной железной дороге на Юго-западе, соединявшей низовья Дуная с центром Империи. Уже во время мобилизации возникли сложности: пробки, перебои в движении поездов и т. д.1055 Благодаря энергичным действиям С. Ю. Витте Одесская железная дорога с трудом, но справилась с перевозками. Проблемы возникли с использованием румынских железных дорог. Для перевозки одного корпуса требовалось от 114 до 130 поездов, а XIV Армейский корпус из Кишинева в Бухарест перевозили 20 дней1056. Для ускорения движения на линии Унгены-Яссы рядом с румынской колеей была положена русская, что дало возможность использовать наши вагоны и локомотивы1057.
Кроме того, почти сразу же с началом военных действий было начато строительство железной дороги по линии Бендеры – Галац. Уже тогда стало ясно, что возможностей одной железнодорожной линии совершенно недостаточно для снабжения Дунайской армии. При участии 4-го железнодорожного батальона с июля по ноябрь 1877 года было положено 285 верст железной дороги (следует учесть сложность местности, требовавшей строительства 15 станций и четырех подстанций, большого количества мостов, установки дренажных труб и т. п.). Хотя далеко не все работы были закончены, движение по новой линии было открыто 26 декабря 1877 года (7 января 1878 года)1058.
Разумеется, опасность со стороны Великобритании и Австро-Венгрии требовала усиления контроля над Дунаем, через который проходили все пути снабжения русской армии на Балканах. Дунайская линия была в известной линии обеспечена – после заключения перемирия минные заграждения по Дунаю были сняты и остатки турецкой флотилии вышли в Черное море. В начале мая 1878 года русские минеры вновь приступили к минированию устья у Сулина и Тульчи, а также среднего течения реки у Виддина на случай войны с Англией и Австро-Венгрией1059. Этой угрозой проблемы не ограничивались.
Надежда на лояльное поведение Румынии была невелика. По условиям Сан-Стефанского мира она получала значительную часть Добруджи, населенную, кстати, преимущественно болгарами. За реальный выход к Черному морю Бухарест должен был уступить России часть Бессарабии, отторгнутой от империи в 1856 году по условиям Парижского договора. В Румынии предпочитали приобретать, не теряя. Угроза выступления румын на стороне англо-австро-турецкой коалиции была реальной. Если бы это произошло, Балканская армия оказалась бы изолированной в Болгарии. Подвоз боеприпасов по морю исключался – там господствовал бы английский флот. В такой ситуации вторжение австро-венгерской армии из Трансильвании в Румынию (если бы она даже захотела остаться в союзе с Россией) к низовьям Дуная было закономерным.
Таким образом, Юго-Западной армии была отведена роль ключевого звена русской стратегии лета 1878 года. Ко всему прочему она должна была обеспечить охрану Черноморского побережья России. Для этого специально выделялись войска. Основные же силы Юго-Западной армии должны были разделиться на три группы: Галацкую, Ясскую и Каменец-Подольскую. Галацкий корпус должен был охранять железнодорожный узел и переправу на Нижнем Дунае, которые обеспечивали снабжение Балканской армии. В Галаце должен был быть построен укрепленный лагерь, опираясь на который, корпус смог бы выделить сильную колонну в помощь Валахскому отряду для занятия перевалов в Карпатах перед вторжением в Трансильванию. Осуществляя фронтальное давление на эту часть Австро-Венгрии, глубоко уходившую клином в территорию Румынии, Валахский отряд, усиленный колонной Галацкого корпуса, должен был помочь Ясскому отряду. Силы последнего, быстро захватив Кирлибабский, Ватра-Дорнский и Толдиешский перевалы, по хорошему шоссе должны были занять верхнюю долину реки Тисса.
Каменец-Подольский отряд обеспечивал силы, назначенные для действий в Трансильвании, от возможного удара со стороны Львова. Перед ним ставилась задача занятия северной части Буковины. При удачном развитии событий вместе с Люблинским корпусом этот отряд должен был очистить от австрийцев Восточную Галицию и занять перевалы в Лесистых Карпатах1060.
Таким образом, Обручев опять предлагал комбинацию из фланговых и фронтальных атак, которые вывели бы русскую армию на прочные позиции по Карпатам. План Обручева имел шансы на тактический успех.
Столь сложная задача, поставленная перед армией, превращала ее в самую мощную группировку из разворачиваемых Россией на случай войны. Она включала в себя 245 бат. и 236 эск. и сотен1061, превосходя даже Балканскую армию (252 бат. и 164 эск. и сотни)1062. Назначение на пост фактического командующего Юго-Западной армией было самой высокой оценкой деятельности Обручева в 1876–1878 годах. Назначенный весной 1878 года начальником штаба обороны Свеаборга и Финляндии полковник А. Н. Витмер отмечает, что Обручев уже в этот период имеет «большое влияние» на Д. А. Милютина и «желает продолжения войны, несмотря на угрожающее положение, занятое Австрией и Англией»1063. Загруженный работой, Обручев в этой обстановке нашел время для организации составления списков воинов, убитых, раненных и награжденных в войне 1812–1814 годов для храма Христа Спасителя в Москве1064. Однако воевать в этот год не пришлось.
Финансовые ресурсы России были исчерпаны. Не лучше дело обстояло и с армией. К концу русско-турецкой войны в запасе было около 650 тыс. чел.1065 Запланированный контингент новобранцев, подлежащих призыву в 1878 году, равнялся 218 тысячам1066. Однако их еще необходимо было сделать солдатами, как, впрочем, и превратить тысячи резервистов в роты, батальоны, полки, дивизии, армии. Для этого нужны были деньги (их не было), время (его не было), резерв офицеров и унтер-офицеров, запасы вооружения.
Унтер-офицеров не хватало уже перед Освободительной войной. Из 32 тыс. требуемых сверхсрочных налицо было 5730 (то есть 17 % штата), из них строевых только 2048 фельдфебелей (38 % штата) и 1790 старших унтер-офицеров (8 % штата) – всего 3838 чел.1067 Уже в 1877 году в армии состояло по списку 21 189 офицеров и генералов, а по штату полагалось 22 952 чел.1068 Разница составила 1763 чел. Боевые потери увеличили ее. Запаса офицеров для новой мобилизации не было. Даже в 1881 году разница между штатами мирного и военного времени составила 13,5 тыс. чел.1069
Перевооружение армии винтовками Бердана-1 и Бердана-2 продолжалось и закончилось лишь в 1884 году1070. Она по-прежнему была вооружена винтовками нескольких образцов. В ходе боевых действий обнаружилось значительное превосходство новых орудий турецкой артиллерии (немецкого и английского производства) над русской. В 1877 году пришлось срочно выработать и принять на вооружение образцы новых стальных орудий1071. Перевооружение полевых батарей новыми орудиями было закончено в 1881 году, резервная артиллерия была перевооружена в 1884–1885 годах, горная – в 1885–1886 годах и запасная – в 1887–1890 годах1072. Хорошо обстояло дело только с запасами патронов1073 и снарядов1074 к имеющимся образцам оружия.
В марте 1878 года британский парламент вотировал выделение 6 млн фунтов стерлингов на военные нужды, начался призыв резервистов в армию и флот и подготовка к перевозке части англо-индийской армии на Мальту1075. В том же месяце строящиеся на английских верфях три броненосца для Турции и один для Бразилии были куплены британским правительством. Начались спешные работы по подготовке их к выходу в море. Все британские адмиралтейства были переведены в режим ускоренной работы над судами. В короткое время под вымпел должны стать 15 новых броненосцев и восемь неброненосных судов больших размеров. Кроме того, готовились и другие корабли – канонерки, миноносцы и т. п. Только для Средиземноморской эскадры было закуплено 100 тыс. тонн кардиффского угля1076.
Возникла угроза и дальневосточным владениям России, где с начала русско-турецкой войны активно укреплялся Владивосток. Весной 1878 года впервые было мобилизовано Амурское казачье войско. Тем не менее сил для организации эффективной обороны катастрофически не хватало1077. Впрочем, невозможно было даже надежно прикрыть побережье Балтики. В Финляндии лихорадочно укрепляли Выборг и Свеаборг1078. Еще с лета 1877 года в Кронштадте и Свеаборге начали устанавливать девяти-, десяти– и четырнадцатидюймовые пушки, а также девятидюймовые мортиры для действий против палуб этих кораблей. Проведенные испытания показали, что эти орудия способны успешно бороться с защитой современных броненосцев1079.
Совершенно очевидно, что воевать с коалицией Россия не могла. Петербург не мог рассчитывать и на поддержку какой-либо из великих держав в борьбе против австро-британского союза. 23 марта 1878 года президент Франции маршал П. Мак-Магон на встрече с русским послом князем Н. А. Орловым заявил, что «французское правительство приложит все усилия, чтобы привести нас к соглашению с Англией, и что в случае разрыва Франция сохранит строгий и благожелательный по отношению к нам нейтралитет». Министр иностранных дел республики В. Г. Ваддингтон подтвердил эту позицию в конце марта1080. После разгрома 1870–1871 годов Франция была слишком слаба, чтобы позволить себе что-либо другое. Поддержки со стороны Германии также нельзя было ожидать. Бисмарк уже 7 февраля 1878 года в своей речи в рейхстаге заявил о том, что в Восточном вопросе ограничится ролью «честного маклера». В частных беседах с русским послом в Германии он рекомендовал согласиться на обсуждение условий договора на международном конгрессе1081. Русская дипломатия была вынуждена пойти на пересмотр условий Сан-Стефанского прелиминарного договора.
После Берлина
Известно, что Александр II крайне негативно оценил результаты Берлинского конгресса. Влияние военных, критиковавших МИД, росло. Свидетельством этому может служить и такой факт. Александр II после окончания русско-турецкой войны, вводит новую традицию – ежегодный молебен в день в