1531.
Летом 1877 года в Японию прибыли первые современные броненосные корабли, построенные в Англии, – броненосец «Фусо» и броненосные крейсера «Хиэй» и «Конго»1532. Они и стали ядром будущего современного японского флота, который уже стал превосходить силы Сибирской флотилии, в строю которой на 1 (13) января находились один клипер, четыре морские канонерские лодки, три винтовые шхуны, два старых винтовых транспорта (подлежавших списанию), четыре малых парохода, четыре паровых баркаса – всего 18 паровых судов с 41 орудием и ни одного броненосного корабля1533. В 1882 году была принята восьмилетняя судостроительная программа стоимостью в 27 млн иен, по которой к 1890 году было построено 32 корабля водоизмещением в 30 000 т. В 1890 году ежегодные расходы на армию были увеличены с 10 до 15 млн иен1534.
В начале 1890-х высокие налоги и коррупция привели к росту недовольства в Корее, на юге страны начало формироваться антикитайское движение1535. Посланник в Токио М. А. Хитрово 9 (21) февраля 1894 года докладывал в Петербург о том, что в подготовке беспорядков принимают участие японцы1536. 26 февраля (10) марта о том же доложил и посланник в Пекине граф А. П. Кассини, правда, он считал, что волнения будут носить антияпонский характер1537. Их последствия были совершенно очевидны для русского дипломата.
«Очевидно, – писал Кассини, – что возбуждение и беспорядки, совершающиеся в Корее, сильно тревожат китайское правительство, которое более всего боится, чтобы беспорядки эти, приняв широкие размеры, не послужили предлогом для вмешательства третьей державы»1538. Пекин готовился к интервенции, признавая за собой «исключительное право вмешательства». Эта позиция Китая создавала условия для весьма жесткой японской реакции. Посланник предупреждал: «…я сильно сомневаюсь, чтобы Япония, у которой в Корее есть весьма серьезные интересы и большое количество водворившихся там подданных, согласилась быть безучастным зрителем событий, непосредственно затрагивающих ее интересы, и добровольно вверила их защиту китайскому правительству»1539.
Глава правительства Японии Ямагата, в отличие от 1873 года, когда на требования Токио принять дипломатическую миссию в Сеуле последовал отказ, не был настроен миролюбиво – созданная им армия уже была вполне готова к действиям1540. В мае 1894 года в Корее началось восстание, и король Кореи Коджон обратился за помощью к Китаю. Видный китайский сановник Ли Хунчжан, фактически продолжавший исполнять функции вице-короля Кореи, приказал отправить туда китайские войска – первый их отряд составлял 1500 чел.1541
В ответ на действия Китая Токио немедленно отправил в Корею такое же количество солдат и сосредоточил у ее берегов свой флот. В конце июня численность японских солдат на полуострове продолжало неуклонно возрастать, значительно превысив число китайских войск. Восстание было уже подавлено, но теперь вполне реальным стало столкновение между силами, поддерживающими порядок, то есть между оккупантами. 10 (22) июня Ли Хунчжан обратился к Кассини с предложением о посредничестве в предлагаемых Пекином переговорах об одновременном выводе войск из Кореи1542. В Петербурге решили действовать, ограничившись исключительно рекомендациями, но попытки Хитрово склонить японцев к принятию этой схемы не увенчались успехом. Сам он считал, что дело зашло слишком далеко, так как в Японии фактически началась мобилизация1543. 25 июня (7 июля) 1894 года русский посланник в Китае известил Н. К. Гирса: «Хитрово конфиденциально сообщил мне ответ японского правительства на наше представление в Токио. Из этого ответа усматриваю, что Япония вежливо, но решительно отклоняет наше представление»1544.
События в Корее и вокруг нее быстро развивались по сценарию, делавшими войну неизбежной. 10 (22) июля японцы атаковали дворец короля в Сеуле, Коджон и его семья фактически стали их пленниками1545. В ответ на это в Пекине немедленно приняли решение об усилении своих войск на полуострове. Самым быстрым способом выполнения этой задачи была признана переброска по морю. Китайцы зафрахтовали три парохода. Два из них – «Ирен» и «Фейшинг» – перевезли солдат в Корею. За ними вышел быстроходный пароход «Коушинг», приписанный к Лондонскому порту. Из 75 человек его команды семь были англичанами. На борту находилось 1200 солдат и два генерала с конвоем из 150 чел. Утром 13 (25) июля 1894 года японские корабли успешно атаковали небольшую китайскую эскадру в Корейском заливе. Минный крейсер выбросился на берег, канонерка сдалась, один крейсер с боем прорвался в Вейхайвей. В порт пришло жалкое подобие корабля – он был почти целиком разрушен артиллерией японцев.
Вслед за этим боем в тот же день крейсер «Нанива» под командованием капитана Х. Того атаковал и потопил «Коушинг», шедший в Корею. Солдаты отказались сдаваться, и японцы открыли огонь. Нападение состоялось до объявления войны. Великобритания позже приняла извинения японского правительства. Японцы спасали в воде только европейцев, шлюпки с китайцами расстреливались. Вслед за этими действиями на море японцы высадили на юге Кореи пятитысячный десант1546. И только 19 (31) июля 1894 года последовало официальное объявление войны Японией Китаю1547. Начало японо-китайской войны застало МИД России врасплох, более того, никто не мог предусмотреть цели Токио на континенте1548. Это довольно удивительно, потому что в русской прессе открыто писали о том, что японо-китайская война началась из-за борьбы за Корею, которая продолжалась не одну сотню лет1549.
Символично – последние Особые совещания царствования Александра III и первые – Николая II были посвящены дальневосточным проблемам. 9 (21) августа 1894 года под председательством Министра иностранных дел было проведено Особое совещание по вопросу о начавшейся войне, в котором участвовали Военный министр генерал П. С. Ванновский, управляющий Морским министерством адмирал Н. М. Чихачев, Министр финансов С. Ю. Витте, товарищ Министра иностранных дел Н. П. Шишкин и директор Азиатского департамента граф Д. А. Капнист. Председатель совещания сообщил участникам об отказе на поступившее предложение Ли Хунчжана принять участие в решение вопроса об устройстве Кореи наравне с Китаем и Японией.
Петербург еще не имел желания вмешиваться в конфликт. На первом этапе кризиса Гирс предпочел ограничиться консультациями с Лондоном, Парижем, Вашингтоном, Римом и Берлином с целью выяснения взглядов на положение на Дальнем Востоке и после этого принять британское предложение рекомендовать сторонам совместную оккупацию Кореи, но к этому времени война уже началась. Участники совещания единодушно высказались против какого-либо вмешательства в японо-китайской конфликт, отметив при этом, что для России наиболее желательным его исходом будет сохранение довоенного порядка. Александр III одобрил эти предложения1550.
15 сентября 1894 года 16,5 тыс. японцев атаковали и разгромили 15 тыс. китайцев, оборонявшихся на позициях под Пхеньяном. Китайская армия не использовала длительной, почти шестинедельной передышки для создания укреплений. Значительная часть солдат бежала почти сразу же после начала боя. Японские войска действовали образцово1551. Японская армия превосходила китайскую дисциплиной и выучкой. Уровень подготовки японского солдата был высоким – японцы служили три года «под знаменами», четыре года находились в запасе армии и пять лет – в запасе территориальных войск. Раз в год запасные призывались на сборы до 60 суток и еще одни сутки выделялись на проверочную явку1552. Японцы быстро вытеснили противника из Кореи. Центр тяжести противостояния сместился на пограничную реку Ялу.
Погрузив в Талиенване на пяти транспортах от 4 до 5 тыс. человек, китайцы перевезли их в устье Ялу под прикрытием своего флота. 17 сентября 1894 года его основные силы (два старых эскадренных броненосца, три тяжелых и три легких крейсера и два миноносца) здесь столкнулись с японской эскадрой (основные силы: четыре бронированных и четыре легких крейсера) под командованием вице-адмирала С. Ито. Японцы обладали преимуществом в качестве судов, выучки экипажей. Ударная сила их эскадры – броненосные крейсеры были новыми и однотипными, японские корабли были вооружены скорострельной артиллерией.
Китайские моряки уступали японским в выучке и возможности вести беглый огонь. Концентрация огня на китайских судах была поставлена безобразно. Японская артиллерия превосходила китайскую по весу залпа в два раза и по скорострельности в 5,6 раза. Если учитывать качество снарядов (китайцы начиняли свои углем), то это превосходство будет еще более впечатляющим. Это сразу же сказалось в бою. Китайцы наступали клином, имея в центре броненосцы и тяжелые крейсера. Они и оказались под сосредоточенным огнем японской эскадры. В результате были потоплены один китайский броненосец, три тяжелых крейсера и еще тяжелый крейсер был выведен из строя. Японский флагман получил несколько попаданий крупнокалиберными снарядами, вызывавшими тяжелые повреждения, но сохранил боеспособность. Японская эскадра покинула место боя, что дало возможность китайцам говорить о победе, но китайский флот больше уже не сможет противостоять японскому в море1553. 24–25 октября успех японского флота вновь получил поддержку на суше. Японская армия разбила китайцев на Ялу, опять проявив свое полное преимущество над противником1554.
Уже 20 января (1 февраля) 1895 года в Петербурге вновь было собрано Особое совещание по Дальнему Востоку. На этот раз на нем председательствовал генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович. В ходе обсуждения возможных действий была отмечена необходимость подготовки к вмешательству в конфликт с целью ограждения интересов России1555. Временно управляющий МИДом Н. П. Шишкин призывал не торопиться: «…так как Печилийский залив входит более или менее в сферу влияния России, то, само собой разумеется, утверждение японцев на берегах этого залива в портах Артур и Вейхайвей должно в известной степени затрагивать наши интересы. Но более всего наши интересы были бы задеты, если бы Япония завладела Кореею, чего, впрочем, опасаться пока преждевременно ввиду данных нам японским правительством заверений, что оно не намерено посягать на независимость Кореи»