Первая ваша задача — не допустить разгрома Баданова и поскорее направить ему на помощь Павлова и Руссиянова, — сказал И. В. Сталин. — Вы правильно поступили, что разрешили Баданову в самом крайнем случае покинуть Тацинскую. Ваш встречный удар на Тормосин 8-го кавалерийского корпуса хорошо бы подкрепить еще какой-либо пехотной частью. Что касается 3-го гвардейского кавалерийского корпуса и одной стрелковой дивизии, направляемых через Суворовский на Тормосин, это очень кстати.
Для того чтобы превратить «Малый Сатурн» в «Большой Сатурн», мы уже передали вам 2-й и 23-й танковые корпуса. Через неделю получите еще два танковых корпуса и три-четыре стрелковые дивизии... У нас имеется сомнение насчет 18-го танкового корпуса, который вы хотите направить на Скосырскую, лучше оставить его в районе Миллерово—Верхне-Тарасовское вместе с 17-м танковым корпусом. Вообще вам надо иметь в виду, что танковые корпуса лучше пускать на дальнее расстояние парой, а не в одиночку, чтобы не попасть в положение Баданова»[23].
Но что же произошло с корпусом Баданова?
17 декабря в 18 часов 30 минут, войдя в прорыв северо-восточнее Богучара, 24-й танковый корпус генерала B. М. Баданова стремительно двинулся на Тацинскую. Корпус шел форсированным маршем, громя по пути тыловые части противника. Заправлялись трофейным горючим. За пять дней танковые бригады корпуса прошли 240 километров. На шестые сутки, к ночи, были уже в станице Скосырской. До Тацинской оставалось несколько часов хода.
На рассвете 24 декабря танкисты атаковали железнодорожную станцию, поселок и ворвались на аэродром, где захватили несколько сот вражеских самолетов.
Гитлеровцы были выбиты из Тацинской, но вскоре попытались вернуть ее. Командование группы армий «Дон» направило сюда резервы, в том числе 11-ю немецкую танковую дивизию. Корпус Баданова был отрезан от основных сил Юго-Западного фронта, и танкисты перешли к круговой обороне. В строю оставалось всего 54 танка с ограниченным запасом боеприпасов и горючего. Ватутин держал постоянную связь по радио с Бадановым, поэтому хорошо знал обстановку, сложившуюся в районе Тацинской. Он разрешил командиру корпуса в случае крайней необходимости оставить Тацинскую и пробиваться на соединение с главными силами фронта. На помощь Баданову Ватутин направил 25-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса.
Между тем, выбрав удачный момент, генерал В. М. Баданов прорвал кольцо окружения и соединился с главными силами фронта. Предварительно танкисты вывели из строя все подъездные пути к станции, взорвали стрелки и депо в Тацинской, привели в негодность взлетные полосы на аэродроме и уничтожили захваченные самолеты.
Ставка высоко оценила боевые действия 24-го танкового корпуса. За высокое воинское мастерство, стойкость и дисциплинированность личного состава при действиях в глубоком вражеском тылу он был преобразован во 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус и награжден орденом Ленина, а генерал В. М. Баданов стал первым кавалером ордена Суворова II степени. Высоких наград удостоились и многие другие танкисты корпуса.
В то время когда танкисты генерала В. М. Баданова громили врага в Тацинской, а затем прорывались из кольца окружения, стрелковые соединения 1-й и 3-й гвардейских армии Юго-Западного фронта во взаимодействии с 18-м танковым и 1-м гвардейским механизированным корпусами (еще до перенацеливания последнего на Тацинскую) расчленили в районе Алексеево, Лозовое основные силы 8-й итальянской армии, разгромили их, захватив богатые трофеи и взяв в плен тысячи солдат и офицеров. Такая же участь вскоре постигла и вражескую группировку, окруженную в районе Арбузовки и Кантемировки. В итоге напряженных двухнедельных боев войска генерал-полковника Н. Ф. Ватутина продвинулись вперед до 200 километров и к концу декабря вышли на рубеж Новая Калитва, Миллерово, Ильинка, Чернышковский. Операция «Малый Сатурн» успешно завершилась.
В результате блестяще проведенной операции советских войск на Среднем Дону потерпела полный провал попытка немецко-фашистского командования деблокировать окруженную под Сталинградом группировку Паулюса. Создались благоприятные условия для ее окончательного разгрома.
Но в победном финале Сталинградской битвы войска Ватутина участия уже не принимали. По решению Ставки ВГК задача разгрома группировки Паулюса возлагалась на Донской фронт, а Юго-Западный начал готовиться к выполнению новой, не менее важной задачи.
ОГНЕННАЯ ДУГА
28 марта 1943 года генерал армии[24] Н. Ф. Ватутин вступил в командование войсками Воронежского фронта.
К этому времени после ожесточенных зимних сражений на всем советско-германском фронте наступило относительное затишье. Продвинувшиеся далеко на запад советские войска закреплялись на достигнутых рубежах. Воюющие стороны готовились к новым операциям.
К разработке плана ведения войны на лето и осень 1943 года Ставка ВГК приступила в конце марта, сразу же по завершении зимних сражений. Предусматривалось начать кампанию широкими наступательными действиями, нанося главный удар на юго-западном направлении. Для этого были все условия. Советские войска прочно удерживали стратегическую инициативу и превосходили гитлеровский вермахт в силах и средствах.
Но вскоре в эти первоначальные замыслы были внесены существенные изменения. В конце марта — начале апреля советскому командованию стало известно, что гитлеровцы готовятся к активным действиям в районе Курска. 7 мая органы агентурной разведки снова информировали Государственный Комитет Обороны о готовящейся на орловско-курском направлении крупной наступательной операции врага под кодовым названием «Цитадель». 23 мая были получены дополнительные данные, подтверждающие сообщения о приготовлении немецко-фашистских войск к большому стратегическому наступлению в районе Орла и Курска. Поступили сведения о том, что противник применит в предстоящей наступательной операции в большом количестве новые танки, в том числе и «тигры».
Учтя все это, Ставка ВГК приняла решение создать на курском направлении мощную оборону, дать противнику возможность первому навести удар, обескровить его, перейти в контрнаступление, а затем и в общее стратегическое наступление.
Отразить наступление гитлеровцев со стороны Орла предстояло войскам Центрального, а из района Белгорода — Воронежского фронтов. После решения задач обороны наступательную операцию на орловском направлении должны были провести войска левого крыла Западного, Брянского и правого крыла Центрального фронтов. Эта операция получила кодовое название «Кутузов». Разгром белгородско-харьковской группировки врага предстояло осуществить силами Воронежского фронта и Степного военного округа во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта. План этой операции получил наименование «Полководец Румянцев».
Приняв командование войсками Воронежского фронта, Н. Ф. Ватутин узнал о том, что танкистами генерала П. С. Рыбалко освобожден от врага Валуйский район, его, Ватутина, родные места. Ему очень хотелось хотя бы на несколько минут заехать в Чепухино, узнать о судьбе матери и сестер. Живы ли они?
Но как ни велико было желание побывать в родном селе, все же поездку пришлось отложить. Слишком много было у командующего фронтом неотложных дел. Николай Федорович попросил начальника штаба генерала Ф. К. Корженевича узнать, проживают ли в Чепухино Ватутины. Через несколько дней ему доложили: проживают. И даже привезли записку, в которой мать, Вера Ефимовна (но записку, Николай Федорович сразу узнал по почерку, писала младшая сестра Лена), спрашивала, знает ли он что-нибудь о судьбе своих братьев.
О братьях он знал. Хоть и редко, но переписывался с ними, а с одним из них, Афанасием, даже довелось встретиться, когда тот, получив после излечения в госпитале краткосрочный отпуск, заехал к нему на два дня.
Вглядывался Ватутин в осунувшееся лицо брата, вслушивался с тревогой в его свистящее дыхание и думал: как же, наверно, трудно ему с поврежденной еще в двадцатые годы грудью там, в окопах, на передовой. А тут еще и осколок, засевший в левом предплечье. Может, предложить брату остаться при своем штабе? Но правильно ли поймут его, командующего фронтом, люди?
Не предложил. К тому же был уверен, что Афанасий не согласится.
Вот так, в урывочных разговорах о его, Афанасия, службе, о новостях, что сообщали в своих письмах остальные два брата — танкист Семен и наводчик орудия Павел, и прошли те два дня. А затем Афанасий уехал в свою саперную часть.
Обо всем этом и написал Николай Федорович матери. Пообещал при первом же удобном случае навестить ее. Но такая возможность выдалась лишь в конце мая. Тогда по делам службы Н. Ф. Ватутин оказался в одном из соединений своего фронта, которое располагалось всего в нескольких километрах от райцентра Валуйки.
Бронетранспортер командующего и следующая за ним машина с охраной втянулись на окраину Валуек. И хотя все вокруг было сильно разрушено, многие дома сгорели, Ватутин сразу узнал эту окраину — Казацкая слобода!
И всплыло в памяти детство. Вот он лежит в старом сарае на соломе и горько плачет. И было отчего. Учитель, Николай Иванович Попов, пришел утром к отцу, чтобы уговорить его послать сына на учебу в земское училище. А отец сказал, будто отрезал:
— А зачем? Читать и писать умеет, хватит с него!
— Но поймите, Федор Григорьевич, — наступал Попов, — Николай очень способный мальчик. Он у меня первым учеником школу закончил.
— Так-то оно так А на что я его учить-то дальше буду? Ведь он у меня не один.
Только под вечер отыскал тогда в сарае внука дед Григорий. Привел его домой осунувшегося, но не примирившегося. Сказал с одобрением:
— Упорный, ох, упорный. Нашей породы, ватутинской. — И твердо — отцу Николая: — Вот что, Федор, отдавай его дальше в учение. Ну а насчет денег, помогу.
Под осень дед увез сияющего от счастья Николая в Валуйки и поселил у своих дальних родственников Силиных вот здесь, на окраине, в Казацкой слободе...