10 августа командование Воронежского и Степного фронтов получило очередное указание Ставки: «Изолировать Харьков путем скорейшего перехвата основных железнодорожных и шоссейных путей сообщений в направлениях на Полтаву, Красноград, Лозовую и тем самым ускорить освобождение Харькова. Для этой цели 1-й танковой армии была поставлена задача — перерезать основные пути в районе Ковяги, Валки, а 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова, обойдя Харьков с юго-запада, перерезать пути в районе Мерефы»[41].
Выполняя это указание, Ватутин приказал увеличить темпы наступления, двигаться вперед днем и ночью.
Уже к 11 августа армии Воронежского фронта значительно расширили прорыв вражеской обороны в западном и юго-западном направлениях и вышли к железной дороге Харьков — Полтава. К этому же времени 53, 69 и 7-я гвардейская армии Степного фронта вплотную подошли к внешнему оборонительному обводу вокруг Харькова, а 57-я армия генерала Н. А. Гагена овладела Чугуевом и вышла с востока и юго-востока на подступы к Харькову.
Воодушевленные успехом соседей, войска Воронежского фронта еще стремительнее двинулись вперед. Развивая наступление на юг и юго-запад, они продвинулись так далеко, что создали реальную угрозу глубокого охвата группировки немецко-фашистских войск в районе Харькова.
Немецко-фашистское командование предпринимало отчаянные усилия к тому, чтобы остановить наступление советских войск и удержать Харьков. К 11 августа в районе южнее Богодухова были сосредоточены танковые дивизии СС «Рейх», «Мертвая голова», «Викинг». Они нанесли контрудар по войскам 1-й танковой армии и левому флангу 6-й гвардейской армии.
Ватутин связался с Катуковым, чтобы узнать о сложившейся обстановке.
— Положение серьезное, товарищ командующий! — доложил Катуков. — Немцы ударили так неожиданно, что я даже армию как следует развернуть не успел.
— Советую обороняться в одноэшелонном построении, — несколько помедлив, сказал Ватутин. — Разворачивайте на переднем крае все три корпуса, организуйте подвижные засады на высотах, опушках рощ, на окраинах населенных пунктов. Для сведения: против вас действует 3-й танковый корпус противника. Это показал только что захваченный в плен танкист, обер-лейтенант. Он же раскрыл и цель этого контрудара — выйти в тыл ударной группировке нашего фронта и поставить нас в критическое положение. Сил для этого у фашистов больше чем достаточно — до 400 танков.
— Да и авиации немало, — вздохнул на другом конце провода Катуков. — Самолеты все время над нами висят. Бомбят беспрерывно.
— Понимаю, трудно, Михаил Ефимович. Но нужно выстоять во что бы то ни стало. На вашу армию сейчас вся надежда.
— Выстоим.
Несмотря на упорные атаки, танковым дивизиям врага, считавшимся лучшими в вермахте, к тому же пополненным новой материальной частью, так и не удалось прорвать оборону советских войск южнее Богодухова и выйти к городу. В боях 11 —17 августа они лишь потеснили здесь паши соединения к северу, но, понеся ощутимые потери, вынуждены были перейти к обороне[42].
Гитлеровское командование пыталось удержать Харьков любой ценой. С этой целью оно стало спешно готовить новый контрудар на Богодухов. Ватутин предвидел это. Нужно было найти ответы на три вопроса: где, когда, какими силами. И эти ответы Ватутин вскоре получил. По данным разведки, немецко-фашистские войска намеревались нанести контрудар с северо-запада. Для выполнения этого плана в районе Ахтырки сосредоточивались моторизованная дивизия «Великая Германия», 10-я моторизованная дивизия, 51-й и 52-й отдельные батальоны тяжелых танков, части 7, 11 и 19-й танковых дивизий. Для удара из района южнее Ахтырки выдвигалась танковая дивизия СС «Мертвая голова»[43].
У Н. Ф. Ватутина же к тому времени главная ударная сила — 1-я и 5-я гвардейская танковые армии — была значительно ослаблена в предыдущих боях. Так, в 1-й танковой армии оставалось всего 134 танка, а в 5-й гвардейском танковой — 155[44].
Ситуация создавалась чрезвычайно сложная. В этих условиях Н. Ф. Ватутин вынужден был обратиться в Ставку с просьбой о помощи. Его просьба была удовлетворена. В распоряжение Ватутина из резерва были переданы 47 я и 4-я гвардейская армии.
Контрудар из района Ахтырки гитлеровцы предприняли рано утром 18 августа. Первой его приняла на себя 27-я армия Воронежского фронта. Однако под напором большого числа танков, поддержанных значительными силами артиллерии, бомбардировочной авиации, она начала медленно отходить, изматывая и обескровливая врага.
Несмотря на понесенные потери, к исходу дня немецко-фашистским войскам все же удалось вклиниться в оборону войск Воронежского фронта на глубину до 24 километров. Пытаясь развить наметившийся успех, гитлеровское командование бросило из района южнее Ахтырки в направлении на Колонтаев главные силы танковой дивизии СС «Мертвая голова».
Но развития успеха не получилось. К исходу 20 августа 47-я и 40-я армии подошли к Ахтырке с севера и северо-запада, глубоко охватив левый фланг фашистских войск, наносивших контрудар. Затем в сражение вступила и 4-я гвардейская армия, ударив по Ахтырке с северо-востока.
Продвижение вражеских танков было окончательно остановлено. Немецко-фашистские войска получили приказ о переходе к обороне. Но Ватутин продолжал наращивать удары по противнику, теперь уже по войскам его правого крыла. В период с 22 по 25 августа части и соединения Воронежского фронта наголову разгромили вражескую группировку и освободили город Ахтырка.
Не лучше складывалась обстановка для противника, обороняющегося непосредственно в районе Харькова. 13 августа армии Степного фронта прорвали здесь внешний оборонительный обвод, находившийся в 8—14 километрах от города, а через несколько дней завязали бои на его северной окраине.
С каждым днем положение харьковской группировки немецко-фашистских войск все более осложнялось. А Гитлер продолжал настаивать на удержании Харькова. Однако 22 августа, во второй половине дня, поняв бесперспективность дальнейшей обороны города и опасаясь полного окружения, вражеское командование было вынуждено начать отвод своих войск из Харькова.
К полудню 23 августа город был полностью очищен от противника. А вечером того же дня Москва салютовала освободителям Харькова 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий.
Успешное контрнаступление советских войск на белгородско-харьковском направлении как бы подвело итог под всей Курской битвой. За период с 3 по 23 августа только войска генералов Н. Ф. Ватутина и И. С. Конева разгромили 15 дивизий противника, из них 4 танковые. За три недели наступления войска Воронежского и Степного фронтов продвинулись с боями в южном и юго-западном направлениях в среднем на 140 километров.
26 августа в передовой статье газета «Правда» писала: «Родной Харьков вернулся в семью советских городов. Красное знамя снова взвилось над второй столицей Украины. Блестящей победой советского оружия завершилась гигантская битва... Под Харьковом разгромлены отборные немецкие дивизии, потерпел крушение гитлеровский план использования всей Украины как базы для снабжения разбойничьей немецкой армии. Заря освобождения ярко разгорается над Днепром. Чутко прислушиваются измученные, исстрадавшиеся советские люди и на левом и на правом его берегу к радостным вестям, идущим с Востока».
...После Харькова были еще бои по освобождению Донбасса и Левобережной Украины. А затем, уже 6 сентября, Ставка ВГК нацелила войска Воронежского фронта непосредственно на Киев.
В СРАЖЕНИЯХ ЗА ДНЕПР И КИЕВ
Еще тогда, когда не полностью распрямилась Курская дуга, когда воины Воронежского фронта еще отражали контратаки врага под Ахтыркой, на КП к Н. Ф. Ватутину прибыл генерал А. И. Антонов, первый заместитель начальника Генерального штаба. На командном пункте в то время находились заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, лишь за полчаса до этого приехавший из войск фронта, где он знакомился с положением дел, а также начальник штаба Воронежского фронта генерал С. П. Иванов.
Поздоровавшись с присутствующими, генерал Антонов сказал, что прибыл по личному указанию И. В. Сталина, чтобы поставить перед командованиями фронтов юго-западного направления перспективные задачи.
— Знаю, что времени у вас мало, — сказал Алексей Иннокентьевич, — что обстановка крайне напряженная, но все же прошу вас, товарищи, уделить мне сорок пять минут.
— Говорите, Алексей Иннокентьевич, — кивнул Антонову Жуков, — мы вас слушаем.
— Первое требование Ставки — никакой паузы после завершения операции по овладению Харьковом, — сказал Антонов. — Второе. Ставка располагает надежными сведениями, что враг намеревается отсидеться за Днепром, чтобы собраться с силами. Третье. Открытие второго фронта в этом году опять не состоялось, действия же англо-американцев в Сицилии не отвлекли с советско-германского фронта ни одной дивизии. Четвертое, главное, — задача войск Воронежского фронта форсировать Днепр с ходу и как можно быстрее взять Киев. У меня все.
Антонов помолчал. Затем, обведя глазами присутствующих, предложил:
— Прошу, товарищи, высказать ваше мнение. Верховный приказал внимательно рассмотреть все предложения, облегчающие решение этой трудной задачи.
Первым начал Жуков. Глядя на Антонова, сказал:
— Я уже докладывал Сталину, что нужны резервы, и немалые. Танковые, артиллерийские и авиационные части и соединения нуждаются в систематическом восполнении боевых потерь в людях и технике. Кроме того, они должны накопить необходимый резерв.
— Понятно. — Антонов перевел взгляд на Ватутина. — А вы что скажете, Николай Федорович?
— Думаю, — сказал Ватутин, — что следует разрешить на освобожденных территориях призыв всего мужского населения, способного носить оружие. Надо также всемерно поддерживать энтузиазм войск. Они утомлены непрерывными боями. Мы форсировали Воронеж, Сосну, Сейм, Тим, Хорол, Оскол, Корочу, Северский Донец и многие другие водные преграды, но это были сравнительно мелководные реки. Теперь предстоит преодолеть могучую реку. Давайте не скупиться на награды: людей, которые переплывут Днепр и закрепятся на правом берегу, надо достойно поощрять, вплоть до присвоения звания Героя Советского С