Для воспрепятствования этому к 6.00 29.1.44 в район Самгородок, Спиченцы вывожу главные силы 3 гв. ТА.
В результате наших перегруппировок на рубеже Голендра, Спиченцы, Оратов действуют четыре армии, из них 3 танковые.
С целью конкретизации задач и лучшего взаимодействия между армиями приказываю:
1. Ответственность за прочное удержание всего рубежа Голендра, Ротмистровка, Андрусовка, Россоша, Оратов возлагается на командарма-38, в руках которого оставляю все средства усиления, приданные мною. Этими средствами обязываю командарма-38 маневрировать и быстро бросать их на угрожающие направления.
2. Командарму 3 гв. танковой отвечать за рубеж Голендра, Ново-Гребля, Ротмистровка, Андрусовка. Главное внимание рубежу: Шендеровка, Ротмистровка, Андрусовка. В этой полосе действий командарму 3 гв. ТА организовать взаимодействие со стрелковыми войсками, действующими на данном рубеже.
3. Командарму 2 танковой отвечать за рубеж иск. Андрусовка, Россоша, Яблоновицы, Оратов, организовать взаимодействие со стрелковыми войсками 38 армии. Принять в свое подчинение 31 тк 1 ТА.
4. Командарму 1 танковой передать все имеющиеся исправные танки и самоходные установки в состав 31 тк. Все неходовые танки и САУ поставить в оборону первой линии и сдать их 2 ТА. Управление армии, 8 мк без танков и САУ и тылы вывести в район Погребище, где немедленно приступить к укомплектованию 8 мк, район Погребище привести в оборонительное состояние. 31 тк передать в подчинение 2 ТА.
5. Общая задача командармов не допустить дальнейшего прорыва противника, прочно удерживать занимаемые рубежи и уничтожать противника контратаками. На время этой операции 3 гв. ТА и 2 ТА в оперативном отношении подчиняются командарму-38. Главное — в тесном взаимодействии всех родов войск, умелым маневром, активной обороной разгромить винницкую группировку противника и подготовить условия для наступления.
Ватутин, Крайнюков, Боголюбов»[61].
Как видно из этого документа, две танковые армии в оперативном отношении были подчинены общевойсковой. Это было в стиле руководства Н. Ф. Ватутина. Потребовала обстановка — и он без колебаний пошел на такое необычное подчинение.
В январе в соответствии с указаниями Ставки командованием Украинских фронтов почти одновременно готовились три объединенные общим замыслом наступательные операции: Корсунь-Шевченковская, Ровно-Луцкая и Никопольско-Криворожская.
Войскам 1-го и 2-го Украинских фронтов пришлось готовиться к наступлению в довольно сложной обстановке. Особенно трудно было Ватутину. Ведь ему и его штабу надо было готовить наступление в тот момент, когда армии 1-го Украинского фронта ни на час не выходили из боев, отражая вражеские контрудары восточнее Винницы.
Трудности усугубляла и наступившая ранняя распутица. А для создания ударных группировок требовалось в предельно сжатые сроки произвести значительные переброски войск, подвезти боеприпасы, горючее, продовольствие.
В эти дни ни Н. Ф. Ватутин, ни начальник штаба фронта генерал А. Н. Боголюбов, ни член Военного совета генерал К. В. Крайнюков не знали ни сна, ни отдыха. Благодаря их огромной организаторской работе, а также усилиям политорганов, служб тыла, самоотверженности всего личного состава войск возникшие трудности были преодолены. Войска, боеприпасы, горючее и продовольствие были сконцентрированы в нужном месте и в достаточном количестве.
Исходя из общего замысла Корсунь-Шевченковской операции, Ватутин создал ударную группировку войск на левом крыле фронта, у основания каневского выступа. В ее состав он включил 6-ю танковую армию, находившуюся еще в стадии формирования (она имела пока лишь 107 танков и САУ), а также часть сил 27-й и 40-й армий. Соответственно 2-й Украинский фронт имел ударную группировку на смежном, правом, крыле. В нее входили 5-я гвардейская танковая армия, 4-я гвардейская и 53-я армии.
Корсунь-Шевченковская операция началась 24 января ударом 2-го Украинского фронта в общем направлении па Звенигородку. 1-й Украинский фронт вступил в дело двумя днями позже. Противник оказал упорное сопротивление, но все же не смог отразить удар наших группировок. Они прорвали его фронт.
27 января противник, стремясь ликвидировать этот прорыв, организовал против частей 2-го Украинского фронта контрудар с целью закрыть образовавшуюся брешь и отсечь передовые 20-й и 29-й танковые корпуса 5-й гвардейской танковой армии. И это ему частично удалось.
Однако 20-й танковый корпус генерала И. Г. Лазарева, не обращая внимания на временный перехват противником его тыловых путей, стремительно продвигался вперед и в ночь на 28 января овладел городом Шпола. Днем этот корпус вышел в район Звенигородки.
Перешедшая в наступление ударная группировка 1-го Украинского фронта прорвала оборону противника, но встретила упорное сопротивление в глубине его обороны. Продвижение ее замедлилось.
В этой обстановке Н. Ф. Ватутин, учитывая, что гитлеровцам удалось закрыть образовавшийся прорыв на участке 2-го Украинского фронта, решает бросить в район Звенигородки на усиление 20-го и 29-го танковых корпусов 2-го Украинского фронта свой передовой отряд под командованием смелого и талантливого генерала М. И. Савельева в составе 233-й танковой бригады, 1228-го самоходно-артиллерийского полка, мотострелкового батальона и батареи истребительно-противотанковой артиллерии[62].
Отряд М. И. Савельева, умело маневрируя, смело прорвался через немецкие части в районе Лисянки и 28 января соединился с 20-м танковым корпусом 2-го Украинского фронта в городе Звенигородке, перерезав основные тыловые пути корсунь-шевченковской группировки противника.
Тем временем оборонявшиеся вражеские войска на участке 1-го Украинского фронта упорно сопротивлялись. 40 я армия генерала Ф. Ф. Жмаченко в первый день боев имела незначительный успех. Более успешно действовали соединения 27-й армии генерала С. Г. Трофименко, особенно 337-я стрелковая дивизия генерала Г. О. Ляскина и 180-я стрелковая дивизия генерала С. П. Меркулова. Они продвинулись в оборону противника на довольно значительную глубину, чем немедленно воспользовался Н. Ф. Ватутин: он ввел в прорыв 6-ю танковую армию, которая перерезала тыловые пути противника. Это положительно сказалось на последующем развитии событий.
К 30 января, введя в бой дополнительные силы, в том числе второй эшелон 5-й гвардейской танковой армии, 18-й танковый корпус и кавалерийский корпус генерала А. Г. Селиванова, ударной группировке 2-го Украинского фронта удалось отбросить гитлеровцев и вновь образовать брешь в их обороне.
Продвигаясь вперед, войска обоих фронтов отсекли корсунь-шевченковскую группировку противника и начали сжимать ее к центру окружения. Одновременно был создан и внешний фронт окружения, чтобы не допустить деблокирования вражеской группировки со стороны Умани. Для этого были использованы 6-я танковая армия 1-го Украинского фронта, усиленная 47-м стрелковым корпусом, и 5-я гвардейская танковая армия 2-го Украинского фронта, усиленная 49-м стрелковым корпусом и 5-й инженерной бригадой. Фланги внешнего фронта окружения прикрывались 40-й и 53-й армиями.
Это было сделано очень своевременно, ибо немецко-фашистское командование тут же начало принимать меры для спасения своих войск, оказавшихся в котле. В район Ново-Миргорода подошли 3, 11 и 4-я танковые дивизии врага, чуть позже — 13-я танковая дивизия. В районе Ризино начали сосредоточиваться 16-я и 17-я танковые дивизии противника.
В первых числах февраля вражеские войска попытались прорвать внешний фронт на участке 2-го Украинского фронта в районе Ново-Миргорода. Однако их попытки были отбиты. Тогда, перегруппировав свои ударные силы на участок 1-го Украинского фронта, противник 3 и 4 февраля нанес два удара в районе Ризино и Толмач, Искренное.
В районе Ризино гитлеровцам удалось вклиниться в оборону наших войск. Командование противника было уверено, что на сей раз успех прорыва обеспечен. Генерал Хубе, командующий 1-й немецкой танковой армией, не скупился на обещания. В одной из перехваченных радиограмм он заверял окруженных: «Я вас выручу. Хубе».
Но фашистский генерал поспешил с заверениями. Советские воины вскоре остановили его танки.
Движимое гуманными соображениями, советское командование решило направить окруженным вражеским войскам ультиматум. Он гласил:
«Всем раненым и больным будет оказана медицинская помощь.
Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам будет немедленно обеспечено питание.
Ваш ответ ожидается к 11 часам утра 9 февраля 1944 г. по московскому времени в письменной форме через ваших личных представителей, которым надлежит ехать легковой машиной с белым флагом по дороге, идущей от Корсунь-Шевченковский через Стеблев на Хировку.
Ваш представитель будет встречен уполномоченным русским офицером в районе восточной окраины Хировки 9 февраля 1944 г. в 11 часов по московскому времени.
Если вы отклоните наше предложение сложить оружие, то войска Красной Армии и воздушный флот начнут действия по уничтожению окруженных ваших войск, и ответственность за их уничтожение понесете вы.
Заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. Жуков.
Командующий войсками 1-го Украинского фронта генерал армии Н. Ватутин.
Командующий войсками 2-го Украинского фронта генерал армии И. Конев»[63].
Этот ультиматум наши парламентеры вручили окруженному противнику через командующего стеблевским боевым участком полковника Фукке в 15 часов 50 минут 8 февраля.
Одновременно над районом окруженной вражеской группировки войск с самолетов были разбросаны листовки следующего содержания:
«Всему офицерскому составу немецких войск, окруженных в районе Корсунь-Шевченковский.
42-й и 11-й армейские корпуса находятся в полном окружении. Войска Красной Армии железным кольцом окружили эту группировку. Кольцо окружения все больше сжимается. Все ваши надежды на спасение напрасны...