Как раз во время кампании в Польше у Багратиона и появилась возможность поближе познакомиться с Суворовым, хотя прямых свидетельств этого знакомства не сохранилось. Драматические события в Польше были напрямую связаны с Третьим разделом Речи Посполитой, который привел к уничтожению польской государственности и фактическому упразднению польской монархии. Поводом для начала восстания стала попытка русской администрации в Варшаве разоружить и резко сократить численность польской армии, что для поляков — офицеров и солдат — было грубым оскорблением, ведь армия и военное дело всегда почитались в Польше. Кроме того, разоружение войск грозило смешать карты польским заговорщикам во главе с Тадеушем Костюшко, готовившим восстание против русских и австрийских оккупантов. В марте 1794 года восстание вспыхнуло в Кракове, жители города провозгласили Костюшко главнокомандующим вооруженными силами республики. Вскоре восстание охватило всю Польшу. Поначалу русское правительство не оценило должным образом угрозы своему господству, и только тогда, когда восстание началось в Варшаве и русский гарнизон с большими потерями вырвался из враждебного города, в Петербурге было решено принять срочные меры и подавить мятеж. Но это оказалось непросто — восстание было мощным, патриотический настрой и воля к победе у поляков оказались очень высоки, в войне участвовали не только армия и шляхта, но и крестьяне, вооруженные косами (так называемые косинеры). Весной и летом 1794 года изменить ситуацию в свою пользу русскому командованию никак не удавалось даже при помощи союзников — австрийцев. Правда и то, что в военном отношении организация борьбы с восставшими была малоэффективной. Не было ни единого главнокомандующего, ни общего экспедиционного корпуса, ни согласованных действий. Да и поляки вели войну как регулярную, так и партизанскую. Огромные силы русской армии тратились на удержание городов и зачастую малоэффективную погоню за мелкими партиями мятежников, которые, великолепно зная местность, успешно уходили от преследования. Формально всеми войсками в Польше командовал генерал-аншеф князь Н. А. Репнин, давний недоброжелатель Суворова. Он довольно долго находился в Риге — вдали от театра военных действий, и руководил войсками по переписке. К подавлению восстания был привлечен также со своей армией фельдмаршал П. А. Румянцев, стоявший на Украине, но и он находился далеко от Варшавы и Кракова и непосредственного участия в боевых действиях не принимал. Суворов, получив приказ Румянцева о выступлении в Польшу (сам он был в Немирове), имел под рукой не более четырех с половиной тысяч человек. С ними он в середине августа 1794 года и выступил к границе. Затем, по дороге, его силы увеличились за счет присоединения отрядов генералов Дерфельдена и И. И. Моркова. Как раз в корпусе Дерфельдена, точнее в авангарде этого корпуса, которым командовал брат фаворита императрицы Платона Зубова Валериан Зубов, и воевал со своим полком князь Багратион. Он был в Польше уже летом 1794 года и участвовал в нескольких карательных акциях против мелких отрядов армии, шляхты и косинеров.
В своем формулярном списке 1811 года Багратион по этому поводу сообщал: «1794-го (года) в Польше, июня 25-го с отряженною от господина генерал-поручика графа Зубова вперед командою при местечке Бресте при прогнании с большим уроном неприятеля; 7-го июня, при местечке Седлицах, при разбитии сбирающихся в том местечке польских войск, где и взял в плен до несколько человек; 26-го командирован с 50-ю карабинерами в местечко Дерячин расстоянием от лагерного расположения в двух милях вперед, для доставления в корпус фуража, но по нечаянности встретил неприятеля в числе 150 ч(еловек) народовой кавалерии, на коего ударил тотчас, врезался в средину и совершенно его разбил, положа на месте до 100 человек, последних при одном поручике, одном хорунжем и двумя товарищами забрал в плен». Далее дается описание еще трех подобных боев. Из всего этого следует, что премьер-майор князь Багратион командовал эскадроном полка и операции, им проводимые, были по масштабу незначительными. Правда, 23 сентября при Сокольне произошел достаточно крупный бой с шестью эскадронами регулярной польской кавалерии, закончившийся победой Багратиона, взявшего в плен майора и 50 человек «разных чинов». 13 октября 1794 года эскадрон Багратиона имел дело с польским ополчением и партизанами-косинерами: «При местечке Броке с одним эскадроном, в дремучем лесу, первоначально врезался в толпу, состоящую до 1000 человек и с одною пушкою, разбил фронт и обратил в бегство, на месте положил до 300, взял в плен 250 и с офицером, где и пушку оставили»4.
Тем временем Суворов, войдя в Польшу, действовал стремительно и в первой половине сентября нанес разным польским отрядам пять поражений подряд. После этого наступило некоторое затишье. Суворов был чрезвычайно недоволен тем, что генерал Репнин отказывался переподчинить ему корпус Дерфельдена. Без этого корпуса Суворов долго не соглашался выступать из Бреста, который он сделал своей ставкой, к Варшаве. Он вообще был недоволен действиями генерала Дерфельдена. 4 октября 1794 года Суворов писал Румянцеву: «Генерал-поручик Дерфельден своим томным маршем к Гродне и несамовластным решением поражения неприятеля, кроме стычек, допустил оного уйти, остановясь тамо в ожидании повеления»5. Как раз в подобных стычках и участвовал Багратион. Важно и другое: под непосредственным командованием Суворова корпус Дерфельдена оказался лишь в середине октября, когда по его приказу Дерфельден выступил из Браньска следом за уходившим от него польским корпусом генерала Станислава Мокрановского («Я ему подтвердил, чтоб он поспешно его нагонял и поразил», — писал в своем рапорте Суворов). Дерфельден настиг Мокрановского при переправе через Буг, сумел «ухватить за хвост» польский корпус и нанес ему поражение. Тогда же, как сообщал Суворов Румянцеву, «ранен ядром генерал-майор граф Валериан Зубов и отнята нога ниже колена»6. Как уже сказано выше, В. А. Зубов был непосредственным начальником Багратиона, и тот наверняка участвовал в боевых действиях на Буге. Упомянутое в формулярном списке Багратиона сражение 13 октября при местечке Броке явно относится к операциям корпуса Дерфельдена против Мокрановского. Именно об этом деле 15 октября писал Суворов Румянцеву: «Генерала-поручика Дерфельдена авангард под командою генерала-майора графа Валериана Зубова две мили за Броком разбил неприятельский авангард, положил на месте сего Мокрановского корпуса более 300 человек, и отбита медная 3-х фунтовая пушка, в плен взято: офицеров 15, нижних чинов и рядовых 155»7. При сопоставлении формуляра Багратиона и письма Суворова видно, что речь идет об одном и том же деле, хотя имя Багратиона в рапорте Суворова не упоминается. И в этом случае, конечно, нельзя сказать, что Багратион действовал под командованием Суворова — над ним были Зубов и Дерфельден. Но несомненно, что имя Багратиона было знакомо Суворову, ибо как раз за дело под Броком князя Петра произвели в подполковники, и Суворов должен был подписать соответствующий приказ или, по крайней мере, представление Румянцеву.
При последовавшем вскоре штурме Праги — предместья Варшавы на правом берегу Вислы — Суворов и Багратион были уже недалеко друг от друга. К Праге русская армия Суворова подошла в середине октября, и 19 октября генералитет провел рекогносцировку укреплений поляков. Из рапорта Суворова Румянцеву от 19 октября 1794 года следует, что как раз в тот день Суворов ожидал прибытия корпуса Дерфельдена, чтобы всерьез «помышлять о Праге». Итак, Багратион мог оказаться под Прагой и, возможно, увидеть вблизи Суворова никак не ранее 19 октября. Именно под стенами Праги Багратион мог впервые — причем довольно глубоко — познакомиться с боевыми принципами, которые исповедовал Суворов.
Известно, что в войска, составлявшие осадный корпус, были присланы распоряжения и диспозиция Суворова к штурму Праги. В приказе о подготовке войск к штурму говорилось: «Завтра же надобно нарядить для обучения в обоих корпусах: носить лестницы, фашины, плетни, приставлять их к дереву, лазать на оные, как стрелкам стрелять по головам, а другим запретить, как плетни бросать на ямы волчьи и фашины врозь; экзерцировать так, как под Измаилом. В обоих корпусах завтра учиться». Не менее выразительна была и диспозиция к штурму Праги, в которую, кроме практических распоряжений, был включен некий эмоциональный призыв, наставление: «1. Взять штурмом прагский ретраншамент. И для того: 2. На месте полк устроится в колонну поротно. Охотники со своими начальниками станут впереди команды; с ними рабочие. Они понесут плетни для закрытия волчьих ям пред вражеским укреплением, фашинник для закидки рва и лестницы, чтоб лезть из рва чрез вал. Людям с шанцевым инструментом быть под началом особого офицера и стать на правом фланге колонны. У рабочих ружья чрез плечо на погонном ремне… 3. Когда пойдем, воинам идти в тишине, не говорить ни слова, не стрелять. 4. Подошед к укреплению, кинуться вперед быстро, по приказу кричать “Ура”. 5. Подошли ко рву — ни секунды не медля, бросай в него фашинник, опускайся в него и ставь к валу лестницы; охотники, стреляй врага по головам. Шибко, скоро, пара за парой лезь! Коротка лестница? Штык в вал, — лезь по нем, другой, третий. Товарищ товарища обороняй! Ставши на вал, опрокидывай штыком неприятеля — и мгновенно стройся за валом. 6. Стрельбой не заниматься, без нужды не стрелять; бить и гнать врага штыком; работать быстро, скоро, храбро, по-русски! Держаться своих в средину; от начальников не отставать. Везде фронт. 7. В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать. 8. Кого из нас убьют — царство небесное, живым — слава!» В особом дополнении к диспозиции Суворов дал специальный русско-польский словарик, который можно назвать словарем победителя: «…“Згода!” — пардон; “Отруць бронь” — брось оружие. Кои положат ружья, тех отделить: “Вольность!” — пашпорты! Кои же нет, с теми по первому поступать: бить! Кончить в час. Цыдули присылать чрез гри часа. Строго упоминаю: операцию вести быстро, ударь холодным ружьем, догон