В воспоминаниях Брусилова даже говорится о том, что в июле – августе 1917 года он, предвидя надвигающуюся катастрофу, даже пытался подкупить воинские части, дислоцировавшиеся на Ходынском поле, за два миллиона рублей. Ради сбора этих средств он лично посетил многих московских толстосумов и «везде получил массу комплиментов, но без денег». Поэтому данная затея успехом не увенчалась.
12 августа было собрано Государственное совещание, которое должно было наметить программу действий России на дальнейшее. 13 августа для участия в этом совещании приехал Л. Г. Корнилов. Его встречали на Александровском вокзале в Москве. Приезд Верховного главнокомандующего был обставлен торжественно. На перроне выстроился с развернутым знаменем и хором музыки почетный караул от Александровского военного училища. На левом его фланге встала команда женщин-юнкеров. Далее расположились депутации союза офицеров армии и флота, союза георгиевских кавалеров, союза казачьих войск, союза воинов, бежавших из плена, 6-й школы прапорщиков, женского батальона «смерти». Среди встречавших были атаман Донского войска Каледин, генералы Зайончковский и Яковлев, городской голова Руднев, члены Государственной думы Родичев, князь Мансырев, Ханенко и Щепкин, комиссар Временного правительства в Москве Кишкин.
Лавр Георгиевич Корнилов
Как только поезд остановился, из него выскочили текинцы и выстроились в две шеренги. Пройдя между ними, Корнилов начал обход почетного караула, депутаций и представлявшихся лиц. Весь его путь был усыпан цветами. После короткого митинга офицеры с криками «Ура Корнилову!» подняли генерала и на руках вынесли на площадь, где он приветствовал восторженных москвичей. Автомобиль оказался весь завален цветами, которые Лавр Георгиевич приказал убрать.
– Я не тенор, и цветов мне не нужно, – заявил он. – Если вы хотите украсить автомобиль, то украшайте его Георгиевским флагом, на что я имею право как главнокомандующий.
У часовни Иверской Божией Матери Корнилов приказал остановиться и пошел помолиться…
За день до начала совещания городской голова Н. И. Астров посетил Брусилова с целью пригласить его в Большой театр для участия в этом мероприятии. Алексей Алексеевич ответил, что не считает возможным официально принимать участие в этом совещании, но готов посетить его в качестве частного лица.
Первый день совещания прошел в речах Керенского и других членов Временного правительства. Министр-председатель театрально кричал с трибуны:
– Под колесницу великой России я брошу свое истерзанное сердце!
Делового разговора не получалось.
На следующий день предоставили слово Корнилову.
«Низенькая, приземистая, но крепкая фигура человека с калмыцкой физиономией, с острым, пронизывающим взглядом маленьких черных глаз, в которых вспыхивали злые огоньки, появилась на эстраде, – вспоминал П. Н. Милюков. – Почти весь зал встал, бурными аплодисментами приветствуя Верховного. Не поднялась только относительно немногочисленная левая сторона. С первых скамей туда яростно кричали: «Хамы! Встаньте!» Оттуда неслось презрительное: «Холопы!» Председательствующему с трудом удалось восстановить тишину в зале…»
Свою речь Лавр Георгиевич начал в минорных тонах, заявив слушателям, что русской армии, какой она была раньше, больше не существует. Для того чтобы обеспечить защиту страны от решительного и агрессивного врага, он в который уже раз потребовал восстановить дисциплину, поднять престиж офицеров, улучшить их материальное положение, упорядочить работу комитетов и навести порядок в тылу.
– Я ни одной минуты не сомневаюсь, – отметил генерал в заключение, – эти меры будут приняты безотлагательно. Но невозможно допустить, чтобы решимость проведения в жизнь этих мер каждый раз совершалась под давлением поражений и уступок отечественной территории. Если решительные меры для поднятия дисциплины на фронте последовали как результат Тарнопольского разгрома и утраты Галиции и Буковины, то нельзя допустить, чтобы порядок на железных дорогах был восстановлен ценою уступки противнику Молдавии и Бессарабии.
Мир пришел в окопы…
Я верю в гений русского народа, я верю в разум русского народа, и я верю в спасение страны, – убеждал присутствовавших Лавр Георгиевич. – Я верю в светлое будущее нашей Родины, и я верю в то, что боеспособность нашей армии, ее былая слава будут восстановлены. Но я заявляю, что времени терять нельзя, что нельзя терять ни одной минуты. Нужны решимость и твердое, непреклонное проведение намеченных мер».
Л. Г. Корнилов и А. М. Каледин в Москве. Август 1917 г.
Керенский делал вид, что доволен речью Корнилова, но и он, и генерал скрывали свои истинные чувства. Керенский опасался того, что Корнилов на волне популярности тут же организует против него военный заговор. А Корнилов, не успевший договориться с поддерживающими его партиями и движениями, боялся получить отставку. Словом, борьба двух кандидатов в диктаторы началась. Поэтому неудивительно, что Государственное совещание, закрывшееся в ночь на 18 августа, не решило главных проблем страны и армии.
В конце августа 1917 года А. Ф. Керенский официально объявил генерала Л. Г. Корнилова мятежником и велел арестовать его. Корнилов не оказал сопротивления. Керенский объявил себя Верховным главнокомандующим. Как участники Корниловского мятежа, в войсках также было арестовано некоторое количество офицеров. Подавление этого мятежа еще больше расслоило российское общество и укрепило партию большевиков.
Декрет о мире.
Практически до последних дней власти Временного правительства Брусилов призывал общественность к активным действиям во имя спасения Родины. Так, 13 сентября он опять выступил на втором совещании общественных деятелей Москвы. В конце выступления, обрисовав печальную картину общего состояния российского общества, он сказал: «Если вы хотите сильной власти, если вы хотите, чтобы был порядок, – работайте сами над этим. Недостаточно говорить и писать. Соединяйтесь, будьте сильны и крепки, будьте могущественны, смелы и, если нужно будет, сумейте выйти на улицу. Тогда ваш голос будет услышан и ваша воля исполнена»[52].
Превратности судьбы
В октябрьских событиях Алексей Алексеевич не участвовал. Он жил в кругу семьи, состоявшей из жены, ее сестры и брата, а также прислуги из двух женщин и трех мужчин. Тогда из Александровского училища, превращенного в штаб сопротивления большевикам, ему предлагали возглавить антибольшевистское сопротивление в Москве, но он отказался от этого предложения.
Но революция «нашла» Брусилова в собственном доме. В шесть часов вечера 2 ноября во время обстрела штаба Московского военного округа мортирный снаряд попал в дом Брусиловых. Его осколки в нескольких местах перебили Алексею Алексеевичу правую ногу ниже колена. Эта была первая огневая рана на теле генерала, и получил он ее от русского снаряда.
Жена Брусилова бросилась искать помощь. На автомобиле мужа она приехала в штаб Красной гвардии Замоскворецкого района и потребовала врача и разрешения перевезти Брусилова в хирургическую лечебницу на Молчановке. Командир Красной гвардии разрешение дал, но автомобиль тут же реквизировал «на нужды революции».
Вскоре после этого, уложив Брусилова на носилки, солдаты понесли его пешком по Остоженке, Пречистенке и переулками на Арбат в лечебницу, расположенную в Серебряном переулке.
В больнице Брусилову оказали необходимую медицинскую помощь, но рана надолго приковала его к постели. Правда, в это время он не скучал. В больницу проведать генерала приезжало много людей: офицеры, священники, представители интеллигенции, даже иностранцы, оказавшиеся в то время в Москве. Обыватели, сильно расстроенные происходившими в стране событиями, искали у Брусилова совета и даже объяснений. Но что он мог ответить этим людям?
Обстановка в стране была очень сложной. 23 января между Англией и Францией было заключено соглашение об интервенции в Советской России. На следующий же день Англия снарядила экспедицию, которая должна была через Багдад и Энзели захватить Баку – крупнейший в то время нефтеносный район. 9 января 1918 года Франция признала Центральную раду Украины и предоставила ей финансовый заем.
Политика большевиков в первые месяцы после захвата власти имела катастрофические последствия. Бывшая Российская империя, значительно урезанная в результате неудачных операций Первой мировой войны, начала распадаться на части, именуемые автономиями. 4 января 1918 года Ленин признал независимость Финляндии. На следующий день был подписан секретный договор, который предусматривал введение Финляндии в сферу экономического и политического влияния Германии. С финской территории должны были выйти русские войска, а вместо них туда вводился сформированный в Германии финский батальон. Сразу же четко обозначила свою автономию и оккупированная германскими и австро-венгерскими войсками Польша.
Германия требовала от правительства Ленина выполнения взятых на себя обязательств. Но Россия в лице Льва Троцкого и его сторонников сопротивлялась требованиям немцев. Переговоры в Брест-Литовске постепенно заходили в тупик. Но в конце января 1918 года, получив сведения о революционных событиях в Германии и расценив их как начало «всемирной» революции, Н. В. Крыленко без ведома Совета народных комиссаров направил на все фронты приказ о прекращении военных действий и демобилизации армии. Узнав об этом, В. И. Ленин постарался выправить положение, аннулировав приказ Верховного главнокомандующего. Но было поздно: начался массовый уход солдат с позиций, а в ряде случаев и целых армейских частей с фронта.
Это позволило германскому командованию 18 февраля возобновить наступательные действия. Остановить это наступление было поручено отрядам Красной гвардии во главе с бывшим матросом П. Е. Дыбенко. Но эти отряды, составленные из рабочих, запасных солдат и балтийских моряков, противостоять регулярным войскам германской армии не могли. Начинался их беспорядочный отход, мало чем отличавшийся от бегства. За сдачу Нарвы Дыбенко был отдан под суд, и он был исключен из партии. Позже, как в насмешку над отечественной военной историей, именно 23 февраля 1918 года – день сдачи Нарвы – был объявлен Днем Советской Армии. А 27 февраля революционными войсками под предводительством бывшего прапорщика Н. В. Крыленко была разгромлена Ставка Верховного главнокомандующего в Могилеве и зверски убит генерал Н. Н. Духонин. В этот же день немецкие самолеты впервые бомбили Петроград.