ии…» Критически насмешливая оценка, полученная молодым капитаном де Голлем почти полвека назад, оказалась пророческой. Церемония по случаю очередной годовщины 18 июня 1940 года проходит без участия «человека 18 июня». Так же будет в следующем, 1970 году, когда он отправится в свою последнюю заграничную, на этот раз частную поездку в Испанию. А в июне 1971 года он собирался побывать в Китае.
Де Голль ведет строго уединенную жизнь в Коломбэ. Он целиком погружен в прошлое, ибо он пишет «Мемуары надежды» и как бы заново переживает свою жизнь с 1958 года. Он предполагает написать три тома: «Обновление», «Усилие», «Завершение». Он полностью закончил первый том, который вышел в свет в октябре 1970 года. Написал две главы следующего, второго тома. «Мемуары надежды» своим стилем, характером напоминают «Военные мемуары». Генерал сохранил ясность мысли и свой литературный талант. Но в новых, незаконченных мемуарах все же не хватает романтического драматизма «Военных мемуаров», отразивших героический период жизни де Голля. Только главы, посвященные внешней политике, по-прежнему дышат устремленной вперед верой в величие Франции. В области внутренней политики де Голль оправдывает, естественно, все свои действия, о которых уже было рассказано. Своеобразная искренность мемуариста причудливо сочетается с крайней тенденциозностью. Это в большей степени человеческий, чем исторический документ…
Редкие посетители нарушают покой генерала. 11 декабря 1969 года это был Андрэ Мальро. Он увидел де Голля отдохнувшим от последних недель пребывания у власти, но настроенным грустно, меланхолично. Мальро думал, смотря на него: «Как он глубоко воплощает прошлое Франции! Образ без возраста, подобный виднеющемуся за его спиной лесу, покрытому снегом, с которым он теперь соединился». Четыре часа продолжался диалог этих двух интеллигентов и политиков, тесно связанных с 1944 года. Они понимают друг друга с полуслова и часто обмениваются полунамеками. Иногда генерал делает поразительные признания. Вот фрагменты высказываний генерала в ходе этого разговора, происходившего в зимних сумерках декабрьского дня: «Когда я ушел, то, возможно, в этом сказался возраст. Может быть. Но поймите, что у меня был контракт с Францией. Дела могли идти хорошо или плохо, но страна находилась со мной… Контракт был разорван. Я признаю это без горечи… Французы не имеют больше национальных устремлений. Они не хотят больше ничего делать ради Франции… То, что происходит сейчас, меня не касается. Это совсем не то, чего я хотел. Это нечто иное… С величием покончено».
1970 год, ноябрь. Коломбэ. Последний снимок де Голля
Что это? Горечь отстраненного и забытого человека? Сожаления о прошлом? Неудовлетворенность сделанным и сознание бессилия? Де Голль и Мальро говорят почти исключительно о прошлом, о смысле жизни и о смерти. Де Голль произносит фразу: «В конечном итоге выигрывает только смерть».
…В понедельник, 9 ноября 1970 года, Шарль де Голль поднялся, как обычно, рано. Через час, одетый в черный костюм, темный галстук, он спускается по деревянной лестнице и проходит в свой рабочий кабинет. Из окон башни он видит, как моросит мелкий дождь. Сегодня он решил заняться своей перепиской. За завтраком он почти ничего не говорит; молчалива, как всегда, и мадам де Голль. В доме свежо и сыро. Генерал возвращается в кабинет. В половине третьего приходит Ренэ Пио, крестьянин, арендующий у генерала землю. Де Голль приглашает его сесть в кресло слева от стола, угощает сигаретой. Он позвал соседа по случаю происходящего сейчас перезаключения арендных договоров. Генерал говорит, что он не хочет больше сдавать землю в аренду, но предлагает Пио по-прежнему возделывать ее и собирать урожай. Никакой оплаты не требуется, надо только следить за чистотой поля. «Да, мой генерал, — отвечает Пио. — Я вам очень благодарен. Вы сделали мне подарок». Де Голль просит также поправить изгородь, он заметил, что она кое-где осела. Он интересуется, как дела у Пио с постройкой коровника. Потом он провожает гостя до самого двора, как он обычно провожал всех — министров, депутатов, генералов. Подняв голову к серому небу, де Голль говорит: «В этом году осень наступила как-то сразу». «И скоро придет зима», — добавляет Пио.
Де Голль садится за работу над мемуарами. Он приступает к описанию тревожных событий 1963 года. Потом генерал выходит прогуляться по парку, аллеи которого засыпаны опавшими листьями. В 5 часов, как принято в этом доме уже 30 лет, он приходит в библиотеку пить чай. Звонит по телефону в Париж и просит перепечатать одно письмо, привезти кое-какие материалы. Разговор кончается быстро, ибо генерал не любит телефон. Аппарат стоит в вестибюле, под лестницей. В кабинете телефона нет. Потом де Голль снова работает до половины седьмого, когда он гасит свети идет в библиотеку, расположенную рядом со столовой, где горничная Шарлотта уже накрывает стол к ужину. В углу стоит включенный телевизор. Генерал — усердный телезритель, он ждет сейчас передачи местных новостей, начинающейся в 7 часов. Усевшись в кресло за карточный стол, он берется, чтобы скоротать время, за раскладывание пасьянса. Вдруг карты выпадают у него из рук, он приподнимается и, судорожно схватившись руками за грудь, испускает хриплый крик: «О, как больно! Там, в спине…» Боль молниеносно поражает его как удар меча, он теряет сознание и валится, оседая набок. Колени его подгибаются, рука беспомощно хватается за кресло, очки падают на пол. Мадам де Голль зовет на помощь и кричит горничной: «Врача!» Та бежит к телефону. Время 19 часов 03 минуты.
Генерал говорил жене, как действовать в случае, если… Она помнит, как поступал он сам, когда умирала Анна. «Нужен матрас!» — кричит она, и Шарлотта быстро приносит матрас с постели одного из внуков генерала. Де Голля с трудом укладывают…
19 часов 08 минут. Шофер генерала Мару развязывает ему галстук, расстегивает воротничок. Мадам де Голль посылает его за священником, и он бежит к автомобилю. 19 часов 22 минуты. Молодой врач Ги Лашени и кюре Жожей появляются одновременно. Священника просят подождать, а врач бросается к больному. Симптомы ясны — разрыв аорты, смерть в таких случаях наступает менее чем за 30 минут. Врач делает все же укол морфия, но генерал уже ничего не чувствует. Теперь зовут священника, и он становится на колени с другой стороны тела, торопливо доставая из сутаны требник и флакон со святым миром. Прерывающимся от волнения голосом он произносит слова последнего причастия: «Сын мой Шарль, этим святым миропомазанием Господь отпускает вам все грехи, которые вы совершили.
Аминь».
Жизнь де Голля противоречива и необычна. Такой же оказалась и его смерть. Не часто случается, чтобы кончина государственного деятеля, отошедшего от дел из-за явного политического поражения, вызвала столь широкий всемирный отклик. Но именно так и случилось, когда Шарль де Голль, не дожив 13 дней до своего 80-летия, завершил свой жизненный путь.
«Побольше солдат, побольше музыки», — говорил умирающий Черчилль, думая о своих похоронах. Генерал де Голль завещал, чтобы его похоронили на маленьком кладбище в Коломбэ без всяких публичных церемоний. Не должны присутствовать никакие высокопоставленные официальные лица, ни президент, ни премьер, ни министры, ни депутаты.
12 ноября 1970 года, в соответствии с волей генерала, он был погребен на кладбище в Коломбэ. Присутствовали только близкие родственники. Гроб, покрытый национальным флагом, из «Буассери» в церковь доставил бронетранспортер. Затем его несли десять юношей 18–20 лет, выделенных мэром из жителей Коломбэ. В почетном карауле стояли курсанты Сен-Сира.
Похороны Шарля де Голля в Коломбэ 12 ноября 1970 г
Но скромная траурная церемония в небольшом сельском поселке привлекла внимание и вызвала волнение необычайного масштаба. На погребальный звон в Коломбэ отозвались 50 тысяч церковных колоколов во всех городах и деревнях Франции. Общенациональный траур был искренним и всеобщим. Президент Республики Жорж Помпиду сказал, выступая по радио: «Франция овдовела…» «Его кончина не может оставить безразличным ни одного француза», — говорилось в заявлении Французской коммунистической партии.
В тот же день в Париже в Соборе Парижской богоматери происходила в присутствии представителей 84 государств траурная месса. Толпы народа стояли на улицах, шли с цветами к площади Звезды, где под Триумфальной аркой, воздвигнутой в честь побед Наполеона, находится могила Неизвестного солдата. Знаменитая площадь, символ славы Франции, была переименована в площадь Шарля де Голля. В Нью-Йорке в память о нем состоялось специальное заседание Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций.
Повсюду воздавали должное памяти генерала. В Москве французское посольство посетили руководители Коммунистической партии и Советского государства, многочисленные представители советской общественности. Советские руководители в телеграмме президенту Французской Республики писали:
«Имя генерала де Голля, одного из руководителей антигитлеровской коалиции, неразрывно связано для всех советских людей с совместной борьбой Советского Союза и Франции в суровые годы второй мировой войны, с победой над фашистской тиранией. Выдающийся государственный деятель, пользовавшийся высоким международным авторитетом, генерал де Голль многое сделал для возрождения величия Франции на путях независимой внешнеполитической ориентации.
В Советском Союзе помнят и высоко ценят большой вклад, который внес генерал де Голль в дело развития отношений дружбы и сотрудничества между СССР и Францией. Наши переговоры с генералом де Голлем во время его визита в Советский Союз в 1966 году открыли важный этап в истории советско-французских отношений, сыграли первостепенную роль в сближении Советского Союза и Франции на поприще разрядки напряженности, обеспечения европейской и международной безопасности, развития сотрудничества между всеми странами».
Шарль де Голль пользовался авторитетом во всем мире. Многие видели в его личности воплощение политического реализма, способности преодолевать классовые, антикоммунистические предубеждения во имя высших интересов Франции. В Советском Союзе уважали и ценили его как активного поборника традиционной дружбы наших двух стран. Для стран Азии, Африки и Латинской Америки де Голль был прежде всего человеком, положившим конец алжирской войне, осуждавшим агрессию США во Вьетнаме и Израиля на Ближнем Востоке. В развивающихся странах особенно живой отклик вызыв