Частые засады против караванов со снабжением для душманов стали поводом называть десантников «охотниками за караванами». В конце ноября 1989 года состоялась типичная операция такого рода. Джелалабадский батальон десантников вместе с небольшой группой пуштунов из племени моманд заняли позиции вдоль сухого русла реки недалеко от границы с Пакистаном. Ожидание длилось двое суток. Все это время при ночных холодах нельзя было зажигать костры или двигаться в дневную жару. Разведчики дали сигнал о приближении каравана. Передовые патрули их пропустили и открыли огонь только тогда, когда в русле оказался весь караван: сотни вьючных животных, нагруженных ракетными снарядами, коробками с боеприпасами и т. п. Среди мертвых верблюдов и ослов впоследствии насчитали свыше 220 убитых моджахедов. Десантники потерь не понесли.
Не все операции были столь простыми. Приходилось прибегать к нестандартным действиям. На контролируемые противником территории солдаты проникали, выдавая себя за гражданских лиц – торговцев в традиционной афганской одежде с бородами и крашеными волосами. Поскольку советские базы и близлежащие дороги постоянно находились под наблюдением, десантники не могли незаметно выехать на операцию. Поэтому вопреки директивам начальства десантники не отдавали захваченные «Тойоты» и «Симурги». Скрытые внутри «ЗИЛов» и «КРАЗов», эти машины покидали базы в виде обычного хозяйственного конвоя. Затем в подходящем месте машины выезжали на дороги, приобретали признаки «партизанского каравана» и двигались в нужный район.
Десантники атаковали и с воздуха. Четыре вертолета – два Ми-8 со штурмовыми группами и два Ми-24 в качестве поддержки вылетали по два-три раза в сутки. Иногда они на 15-20 км углублялись внутрь Пакистана, а затем возвращались в Афганистан. Несколько минут пограничных нарушений оставались незамеченными пакистанцами. А за это время вертолеты атаковали отдыхающих от боев душманов. В ходе одной из таких операций кандагарские десантники захватили ракетный комплекс «Стингер», крайне опасный для вертолетов и мало известный тогда советским специалистам. Впоследствии вертолеты и десантники совершали рискованные рейды, чтобы спровоцировать операторов «Стингеров» и ликвидировать их.
Часто применялся способ «ловли на приманку». Примером может служить операция асабадского батальона десантников, проведенная в 25 км от Асабада на высоте 1915 метров над уровнем моря (провинция Кунар). Ночью рота десантников скрытно заняла позиции на горе, возвышающейся над несколькими кишлаками, в которых находились сильные группировки душманов. Атака на них привела бы к большим потерям. Вместо этого десантники укрепились на вершине, приготовили противопехотные и управляемые мины и разместили крупнокалиберные пулеметы. За день до этого вертолет высадил там девять человек. Их, конечно, заметили душманы, которые двинулись в горы, чтобы уничтожить «малочисленный» пост. Сначала они попали на минные поля, а затем под массированный огонь целой роты. Дело завершили вертолеты, и на афганской стороне осталось очень немного душманов, способных к новым боям.
Действия десантников были успешными почти всегда. Моджахеды боялись их больше, чем мощных, но малоподвижных подразделений с тяжелым вооружением, больше, чем вертолетов и самолетов.
Как правило, спецподразделения десантников действовали группами по 9 человек; ротами по 37-40 солдат каждая, разделенными на четыре группы во главе с командиром; батальонами (три роты плюс подразделение поддержки – пулеметы, минометы, тяжелые гранатометы АГС-17) – всего около 150 человек. Хорошая подготовка часто позволяла советским десантникам выигрывать сражения даже с превосходящими силами противника. В одном таком случае группа из 16 десантников, возвращаясь с задания, была окружена 250 душманами. В группе погибли и получили ранения 11 человек, но она вырвалась из окружения, не оставив на поле боя ни одного раненого, при этом погибли свыше 100 моджахедов.
Афганистан стал для нас не только источником тактического опыта. Это был еще и повседневный опыт. В схватках, особенно в ближнем бою, хорошо действовал пистолет Стечкина АПС, снабженный глушителем. На больших расстояниях, в горах десантники охотнее применяли превосходные карабины СВД, калибр 7,62 мм (собирая их на поле боя и накапливая без разрешения командования), чем АК-74 калибра 5,45 мм. Очень пригодились прицелы и бинокли ночного видения – меткий, как днем, огонь десантников вызывал страх и панику среди душманов. Каждый солдат стремился достать трофейный пистолет – дополнительное оружие в боевой обстановке.
Ряд недостатков был обнаружен у стандартного советского обмундирования. На время операции мы нередко обменивали его на трофейное. Американские шнурованные ботинки, английские куртки, китайские нагрудные патронташи и т. д., которые доставлялись моджахедам через Пакистан с Запада. Мы охотно пользовались также западными биноклями и очками ночного видения, коротковолновыми радиостанциями. Многие из подобных фактов впоследствии оказали влияние на тактику и оснащение советских подразделений специального назначения.
Прошло более двадцати лет с той поры, когда под бравурные марши, с распущенными боевыми знаменами покинули афганскую землю последние солдаты Советской Армии. Все «лавры» от этого действа, которые записные доброхоты называли то «несмываемым позором СССР», то «болью и трагедией Афганистана», достались 40-й армии и ее командующему генералу Б. В. Громову.
Как-то само собой позабылось, что части 40-й армии вошли в ДРА только в январе 1980 года, что почти месяц ее руководство располагалось в месте дислокации оперативной группы ВДВ, а сама армия в боевых действиях участия не принимала; что первым комендантом столицы Афганистана был полковник-десантник Ю. И. Двугрошев. Приведу небольшой отрывок из его замечательной книги «Воспоминания первого коменданта Кабула».
«Десантникам обещали, что сразу после переворота они вернутся в Союз, но, видя их выучку и боеспособность, Бабрак Кармаль поставил условие перед Л. И. Брежневым: «Если выведете десантников из Кабула, то я откажусь управлять страной»».
В военные действия в Афганистане втягивались все новые и новые силы, и Воздушно-десантные войска стали подлинной кузницей кадров для 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, 345-го отдельного парашютно-десантного полка, 56-й десантно-штурмовой бригады. Цифры безвозвратных потерь, которые понесли десантники в Афганистане известны, количество награжденных орденами и медалями СССР нетрудно подсчитать – их более 24 тысяч человек, среди них 17 Героев Советского Союза. Для многих офицеров ВДВ Афганистан стал «вторым домом». Поскольку рассуждать в армии не принято, в «служебную командировку» в ДРА по второму заходу направлялись офицеры либо закончившие академии, либо добившиеся серьезных успехов в служебной деятельности и уже побывавшие в этой «горячей точке» планеты.
15 февраля 1989 года Афганистан покинул последний советский солдат, но еще долгие годы не будет утихать скорбь по павшим, еще долгие годы будут безуспешно обивать пороги госучреждений ветераны Афгана, требуя элементарного человеческого уважения.
…Бег времени стремителен и неумолим, и подтверждением тому – поздравление воинам-интернационалистам Председателя Фонда «Профессиональная Российская армия XXI века» полковника запаса Владимира Савицкого:
«Ровно 30 лет назад личный состав 103 вдд, поднятый по тревоге 11 декабря 1979 года, выдвинулся в районы ожидания, которые находились рядом с аэродромами в Белоруссии. Затем полки дивизий были переброшены на аэродромы «подскока» вблизи границ Советского Союза, а 25 декабря приземлились на аэродромах под Кабулом и Баграмом в Демократической республике Афганистан. Так началась необъявленная война.
Поздравляю всех участников, жен, детей и родителей воинов-интернационалистов, которые молились за наше благополучное возвращение. Почтим память погибших в первые часы операции и в ее ходе. Выразим соболезнование родным и близким членов экипажа Ил-76 и десантникам, погибшим в авиационной катастрофе при заходе самолета на посадку.
Успешное выполнение задачи десантниками и летчиками военно-транспортной авиации обеспечило их высокое воинское мастерство и героизм.
Слава ВДВ!»
Перед самым отъездом из Афганистана на родину я подхватил какую-то тамошнюю лихорадку. Температура резко подскочила и врачи не знали, что со мною. С такой болезнью сталкиваться им еще не приходилось. Достаточно сказать, что в те дни я похудел на восемнадцать килограммов.
В таком вот плачевном состоянии сел на самолет и, совсем даже не бравый с виду, приземлился в Ташкенте. Прошел таможенный досмотр. Отобрали пять зажигалок, которые я тогда коллекционировал. А больше ничего ценного у меня при себе и не было.
Из Ташкента прилетел в Москву, оттуда гражданским самолетом на Витебск. В штабе дивизии мне дали машину, чтобы добраться домой в Боровуху. Едем ночью. Идет навстречу машина с прицепом, а мой «уазик» вдруг пошел на полосу встречного движения. Смотрю – солдат заснул. Все решилось за секунды. Я схватился за руль и выправил его. Водитель встречной машины тоже вильнул и этим спас нам жизнь.
…В конце 1980 года Приказом министра обороны СССР я был назначен на должность начальника штаба 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, штаб которой располагался в Каунасе. Комдивом был генерал-майор Владислав Алексеевич Ачалов. По возрасту он был моложе меня, но человек опытный, три с половиной года командовал дивизией. Командовал уверенно и у него была мощная поддержка в Москве. Он никого и ничего не боялся. Его спокойствие передавалось и нам, мы работали уверенно, слаженно.
И вот тогда мне пришлось впервые по-настоящему окунуться в хозяйственную деятельность. Ибо начальник штаба крупного воинского подразделения должен быть хозяйственником посильнее, чем иной нынешний градоначальник или губернатор.