У Андреевских и других их родственников не было своего жилья во Франции, ведь не случайно Вера Константиновна уделяла в своем письме особенное место факту наличия у ее подруги Наталии Нарышкиной собственной квартиры в Париже[176]. Та была дочерью служащего еще императорского русского посольства. В 1927 году княгиней Верой Константиновной Мещерской в Сент-Женевьев-де-Буа в 23 километрах от Парижа был организован приют для русских беженцев. Андреевские и многие люди круга их общения приняли деятельное участие в его открытии, став затем его пансионерами. Скорее всего, что среди них была и Мара.
Сын Мары Николай Федорович Свербеев, доктор медицины, в 1930-40-х годах проживал в Германии, опубликовал там несколько научных работ по медицине и погиб 27 апреля 1945 года во время штурма Берлина советскими войсками. Похоронен на православном кладбище Тегель в Берлине. Судя по надписи на установленном на могиле кресте, был женат на Эрике (1908–2001) и имел дочь Хелену (1942–1997)[177]. На копии родословной Свербеевой, имеющейся в Томском музее изобразительных искусств, от руки приписано, что у Николая было две дочери. О второй ничего не известно.
Не исключено, что выбор Германии связан с тем, что один из Свербеевых, Сергей Николаевич (1958–1922), был последним послом Российской империи в Германии. Кроме того, в упомянутой родословной Свербеевых указано, что целый ряд представителей этой фамилии в межвоенный период жили в Германии, и один из них, Николай Дмитриевич, был убит на Восточном фронте 30 ноября 1942 года, то есть во время боев с Красной армией. По-видимому, семья принадлежала к той части эмиграции, которая в этой войне сочувствовала фашистской армии.
В справочном издании «Российское зарубежье во Франции» говорится, что Федор Дмитриевич Свербеев участвовал в деятельности эмигрантских организаций, располагавшихся на юге Франции – в Каннах, на Ривьере[178]. Скончался он в Париже ровно за год до смерти И. В. Сталина – 5 марта 1952 года.
Мара Константиновна пережила всех и ушла из жизни в 1964 году.
Итак, великая любовь умерла, пришло тотальное отчуждение. Почему так? В годы Гражданской войны для Эрдели и Мары Свербеевой было очень важно, что их роман начался в чудесное довоенное время. Поэтому в годы революционной смуты каждый из них напоминал другому то, что они оба так стремились вернуть. Но в эмиграции потеря надежды на возвращение в Россию, в Москву, к ее церквям и снегам, стушевала образы обоих в глазах каждого из них. Мара и Иван Георгиевич наверняка стали напоминать друг другу острее, чем кто-либо другой, о потерянной России.
Глава 3. Вождь поневоле: генерал Эрдели в рядах добровольческой армии
Уже начало армейской карьеры Ивана Эрдели обещало ей быть удачной.
В 1890 году Иван вышел корнетом в лейб-гвардии Гусарский его величества полк. Его взводным и эскадронным командиром был наследник Николай Александрович Романов, а командиром полка до ноября того же года – великий князь Николай Николаевич-младший, который ушел затем на командование 2-й бригадой 2-й Гвардейской кавалерийской дивизии, в составе который находился лейб-гвардейский Гусарский полк. Это и стало залогом дальнейшей успешной карьеры Ивана Георгиевича. У Ивана Эрдели и великого князя было общее увлечение – псовая охота. О наличии такового у Эрдели упоминал в «Очерках моей жизни» А. С. Лукомский, сам заядлый охотник. А Николай Николаевич известен как организатор образцового завода борзых собак в своем имении Першино.
По сведениям послужного списка И. Г. Эрдели, в августе 1894 года он был произведен в поручики, в декабре 1894 года – в штабс-ротмистры. В 1895 году поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. Насколько это блестящий результат, покажет сравнение с биографиями других офицеров – будущих генералов. Ставшие подпоручиками в 1892 году Антон Иванович Деникин, сын рекрута, выслужившегося в офицеры, и Лавр Георгиевич Корнилов, сын коллежского регистратора, также были зачислены в академию в тот же год. В 1897 году вместе с А. С. Лукомским и еще тремя выпускниками он был назначен на службу в Киевский военный округ, которым командовал М. И. Драгомиров, и поступил в непосредственное подчинение генерал-квартирмейстера генерала Рузского.
Корнилов окончил академию в 1898 году с малой серебряной медалью, отказался от зачисления в Генеральный штаб (неслыханный случай) и вернулся для службы в Туркестанский округ. Деникин окончил академию позже, в 1899 году, так как был отчислен в конце первого курса, получив низкий балл по военной истории, и поступил повторно в тот же год. Все это подробно описано им в автобиографическом повествовании «Путь русского офицера».
В единственных известных воспоминаниях Ивана Георгиевича, посвященных генералу Драгомирову, сказано, что старый генерал наказал молодым поручикам при первом знакомстве: не драть нос перед строевыми офицерами, потому что они знают много больше. Спустя почти 35 лет 60-летний полный генерал с энтузиазмом соглашался, как важно знать душу солдата и уметь развить его природные дарования, и подчеркнул, что наставления командующего округом отразились на всей его армейской службе[179].
Легко проверить, так ли это.
Положенное цензовое командование эскадроном Эрдели отбывал в 26-м Бугском драгунском полку ровно год – с сентября 1898 год по сентябрь следующего года. Потом оказался под началом своего покровителя, великого князя Николая Николаевича, – в Управлении инспекции кавалерии. В ноябре 1900 года стал старшим адъютантом его штаба. Русско-японскую войну он встретил в этой должности и пробыл в ней до 22 июня 1905 года. Но после этого он отправился не на Дальний Восток, а на новую канцелярско-штабную службу в качестве старшего делопроизводителя канцелярии Совета государственной обороны – органа, созданного по инициативе Николая Николаевича, в котором великий князь занял председательское место. Примечательно, что в течение девяти месяцев 1905 года Эрдели был прикомандирован к лейб-гвардии Гусарскому полку (своему родному полку) «для ознакомления с общими требованиями управления и ведения хозяйства в кавалерийском полку», в декабре того же года произведен в полковники, но полк не принял.
Иван Георгиевич назначен командиром 8-го Астраханского драгунского полка в июне 1907 года. Этот полк был сформирован на основе 22-го Астраханского драгунского полка, шефом которого был генерал-фельдмаршал великий князь Николай Николаевич-старший. Полк был расквартирован в городе Тирасполе и относился к Одесскому военному округу.
В день окончания командования этим полком Иван Георгиевич был произведен в генерал-майоры «за отличие» и назначен командиром лейб-гвардии Драгунского полка. В следующем году он был зачислен в свиту императора. В ноябре 1912 года сдал командование полком и был назначен генерал-квартирмейстером штаба войск гвардии и Санкт-Петербургского военного округа, разумеется, при главнокомандующем войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа великом князе Николае Николаевиче.
После начала Первой мировой войны Эрдели был назначен с 19 июля 1914 года генерал-квартирмейстером штаба 6-й армии, а с 9 августа 1914 года переведен на ту же должность в штаб 9-й армии. Через неполные два месяца (с 18 октября 1914 года) назначен командующим 14-й кавалерийской дивизией. Через семь месяцев (с 13 мая 1915 года) – командующим 2-й гвардейской кавалерийской дивизией. Ею Иван Георгиевич командовал долго – полтора года, до ноября 1916 года. За это время он был награжден Георгиевским оружием (1915) и произведен в генерал-лейтенанты (май 1916 года). Последнее место его службы при царском режиме – начальник 64-й пехотной дивизии (с ноября 1916 года).
В. Н. Калиновский, краевед из города Николаев, работавший над семейной историей Эрдели, в своем очерке об Иване Георгиевиче оценил его должностные перемещения в годы войны с Германией как переводы не с повышением, а на равнозначные должности, а перевод из гвардейской кавалерийской дивизии в обычную пехотную дивизию посчитал понижением, потому что гвардейская кавалерия и пехотные части стояли на разных ступенях армейской иерархии[180].
Для оценки степени успешности военной карьеры генерала Эрдели в эти годы нужно хорошо знать нравы той среды и того времени. Действительно, плохо проявивших себя военачальников просто перемещали с места на место. Так было с генерал-адъютантом и генералом от кавалерии Владимиром Михайловичем Безобразовым, однополчанином Николая II по службе в лейб-гвардии Гусарском полку, который безуспешно командовал гвардейским корпусом в 1912–1915 годах и в июле 1915 года был отстранен от командования. Но в декабре он был снова назначен на фронт командовать особым гвардейским отрядом, сформированным из 1-го и 2-го гвардейских корпусов. В июле 1915 года после неудачных ковельских боев Безобразов был вновь устранен от командования. Как передавала в своем письме мужу императрица, «все страшно возмущаются Безобразовым, все кричат, что он допустил избиение гвардии»[181].
Но с другой стороны, командование пехотной дивизией может рассматриваться как необходимая ступень для дальнейшего роста военачальника с целью получения навыка командования более крупными войсковыми соединениями. Как ни крути, а пехота – основа любой армии.
Большая часть отличий получена генералом И. Г. Эрдели в годы Первой мировой войны. В 1915 году – орден Святого Станислава 1-й степени с мечами, орден Святой Анны 1-й степени с мечами; золотое Георгиевское оружие; в 1916 году – орден Святого Владимира 2-й степени с мечами.
Февральская революция не остановила карьерного роста генерала Эрдели. С 6 апреля 1917 года он – командир 18-го армейского корпуса, а в июне-июле 1917 года – командующий 11-й армией. Он принимал участие в июньском наступлении русской армии, и его армии удалось добиться некоторых успехов. В это время он становится полным генералом. По мнению В. Н. Калиновского, 18 июня 1917 года ему было присвоено звание генерала от инфантерии, а позже, уже в составе Добровольческой армии, он был переаттестован в генерала от кавалерии