О том, что Власов утверждал смертные приговоры, я узнал лишь из материалов дела.
Что же касается предъявленного мне обвинения в том, что я являлся агентом гестапо, то это обвинение совершенно не отвечает действительности, ибо я был руководящим участником антисоветской деятельности, а не осведомителем гестапо. К тому же вся практическая деятельность КОНРа направлялась и руководилась Гиммлером, берлинским гестапо.
Подсудимый Власов: Подсудимый Жиленков не совсем точно рассказал суду о своей роли в его связях с СС. В частности, он показал суду, что лишь по моему указанию он связался с представителем СС. Это не совсем так. Жиленков первый имел связь с представителями СС, и именно благодаря его роли я был принят Гиммлером. До этого Гиммлер никогда меня не принимал.
Подсудимый Жиленков: Я не отрицаю показаний Власова, но хочу сказать, что только после моей поездки в район Львова и установления связи с представителем Гиммлера д’Алькеном при посредстве последнего нам удалось организовать встречу Власова с Гиммлером. Мне было известно, что Гиммлер называл Власова перебежавшей свиньей и дураком. На мою долю выпала роль доказать д’Алькену, что Власов не свинья и не дурак. Так, при моем активном участии была организована встреча Власова с Гиммлером.
Председательствующий: Подсудимый Жиленков, как вы установили преступную связь с американской разведкой?
Подсудимый Жиленков: Я был командирован Власовым в Италию для установления связи с белоказаками. В связи с создавшейся военной обстановкой я вынужден был остановиться в Тироле, куда через некоторое время прибыли американские войска. При встрече с американцами я обратился к ним с просьбой о принятии под их опеку членов КОНРа. Американцы меня и Малышкина пленили. Так я оказался на территории, оккупированной американцами. Тамя начал искать себе нового хозяина и стал писать для американской разведки секретные сведения о Советском Союзе, а также написал ряд клеветнических документов о послевоенной политике ВКП(б) и Советского правительства. Кроме того, написал биографии и клеветнического содержания справки на некоторых лиц, интересовавших американскую разведку.
Председательствующий: Значит, и в зоне американских войск вы не прекращали своей антисоветской деятельности?
Подсудимый Жиленков: Да. Не прекращал этой деятельности, потому что хотел уйти от ответственности перед советским правосудием за совершенные мною преступления против партии и Советского правительства.
На вопросы члена суда Данилова подсудимый Жиленков ответил:
После встречи Власова с Гиммлером последний поручил Власову, в целях усиления вражеской работы против СССР, объединить вокруг комитета все антисоветские формирования, существовавшие в Германии и на территории, оккупированной немецкими войсками. С этой целью Власов, Малышкин и я вели переговоры с руководителями различных националистических организаций — ОУН и другими — о вхождении их в состав КОНРа. В частности, представитель ОУН Бандера заявил нам, что он с «москалями» работать не будет.
Я признаю, что Комитет освобождения народов России, по существу, является сбродом бандитов и ярых антисоветчиков.
На вопросы члена суда Каравайкова подсудимый Жиленков ответил:
В ряды Красной армии я был призван в июне 1941 года, и сразу же мне было присвоено звание — бригадный комиссар. В должности члена Военного совета 32-й армии я проработал лишь около 6 месяцев, а затем был пленен немцами и впоследствии оказался отъявленным врагом Советской власти.
Как член Военного совета я часто выполнял свою роль, призывал бойцов честно бороться против немцев и в плен к ним не сдаваться. Сам же оказался двурушником и предателем Родины. В этом я признаю себя полностью виновным.
Струсив и боясь за свою шкуру, я дал согласие немцам работать против СССР. За предательскую деятельность мне ничего немцы не обещали. Служил им я не идейно, а потому, что боялся ответственности перед Родиной за совершенные мною перед ней преступления.
От советского суда я ничего не скрываю и в процессе предварительного следствия честно рассказал о всей своей и других лиц антисоветской деятельности.
Председательствующий: Подсудимый Закутный, свои показания, данные в процессе предварительного следствия, вы подтверждаете?
Подсудимый Закутный: Полностью подтверждаю.
Председательствующий: В чем вы признаете себя виновным?
Подсудимый Закутный: Я полностью признаю себя виновным по всем пунктам предъявленных мне обвинений.
Председательствующий: Расскажите кратко суду, в чем конкретно вы признаете себя виновным?
Подсудимый Закутный: Попав в окружение и впоследствии в плен к немцам, я отвечал на все вопросы, которые мне задавались немцами на допросах. В Лодзинском лагере военнопленных я отвечал немцам на вопросы, главным образом касающиеся политической жизни в СССР. Затем меня перевезли в Берлин, где немцы предъявили мне документы об укрепленных районах СевероКавказского фронта и секретное наставление. Просили дать правдивые показания. Я ответил и, таким образом, выдал немцам известные мне данные об укрепленных районах СССР. Так началось мое падение.
Дальнейшее мое падение заключается в том, что я дал согласие о переводе меня в особый лагерь военнопленных, где проводилась идеологическая обработка военнопленных генералов и офицеров Красной армии под руководством белоэмигранта Байдалакова. Последний неоднократно обрабатывал меня в антисоветском духе и предлагал войти в состав антисоветской белогвардейской организации национал-трудовой союз «Новое поколение». Я отказался от вступления в эту организацию по мотивам, что мне, как бывшему члену ВКП(б) с большим партийным стажем, не будет доверия, ибо у меня осталась идеология, против которой боролась организация, возглавляемая Байдалаковым. Но я занимался антисоветской агитацией и пропагандой, которую проводил среди военнопленных солдат и офицеров Красной армии.
По ходатайству Байдалакова, я был освобожден из лагеря и в феврале 1943 года поступил на службу в отдел восточной пропаганды германского Министерства пропаганды, именовавшийся «Винета». Там я просматривал антисоветские брошюры и листовки, предназначавшиеся для распространения среди советских военнопленных и мирных советских граждан, насильно угнанных в Германию, и давал свое заключение по ним, то есть понятна ли будет та или иная антисоветская листовка читателям, своевременна ли она и тому подобное.
Работая в «Винете», я был тесно связан с активным участником контрреволюционной организации — изменником Родины профессором Минаевым, который в период формирования КОНРа поручил мне войти в состав Комитета и наблюдать за деятельностью членов последнего, о чем докладывать лично ему, Минаеву. По указаниям Минаева я вступил в Комитет, принимал участие в составлении проекта Манифеста Комитета и впоследствии, будучи руководителем Гражданского управления Комитета, привлек в Комитет ряд бывших советских научных работников.
Председательствующий: Почему именно на вас лично возложили руководство Гражданским управлением Комитета?
Подсудимый Закутный: Поскольку я работал в «Винете», где имелось очень много гражданских лиц, Власов поручил мне провести работу среди них по вовлечению их в Комитет для проведения антисоветской деятельности. Его задание я выполнил. Таким образом, я совершил новое тягчайшее преступление перед Родиной: не только сам лично изменил ей, но и привлек к антисоветской деятельности других лиц, возможно, и не думавших до этого об измене своей Родине.
Председательствующий: В чем заключались ваши функции как руководителя Гражданского управления Комитета?
Подсудимый Закутный: В функции Гражданского управления Комитета входило улучшение правового и материального положения советских граждан, угнанных на работы в Германию. В частности, после первого так называемого пражского заседания Комитета я написал немецким властям докладную записку о положении советских граждан в Германии, просил улучшить их правовое и материальное положение. Этим я хотел заручиться поддержкой этими гражданами деятельности КОНРа. Конечно, немцы ничего в этом направлении не сделали, так как сами стояли накануне полнейшего их разгрома.
Председательствующий: Почему вы, бывший член партии с 1919 года и генерал Красной армии, скатились в это болото контрреволюции?
Подсудимый Закутный: В первые дни войны, когда немцы занимали нашу территорию, я потерял веру в победу советского оружия. Затем, когда я попал в плен и мне угрожали расстрелом, если я не буду работать в пользу немцев, я струсил и так оказался изменником своей Родины. В данное время я не могу отрицать своей предательской и шпионской работы, так как все это полностью подтверждается всеми материалами моего дела и, в частности, моими показаниями, данными немцам в период моего пленения, моей активной антисоветской деятельностью, проводимой как членом комитета, которым руководило берлинское гестапо.
В своих показаниях, данных немцам при моем пленении, я оклеветал честных советских граждан, в чем также признаю себя виновным.
На вопросы члена суда Каравайкова подсудимый Закутный ответил:
Работая в германском Министерстве пропаганды, я, по существу, являлся корректировщиком антисоветских листовок и брошюр, и это я не отрицаю.
Комитет освобождения народов России ставил перед собой основной целью свержение Советской власти путем вооруженного выступления, террора против руководителей ВКП(б) и Советского правительства, шпионажаи диверсий.
По существу, я оказался идейным врагом своего народа, так как полностью разделял антисоветский манифест КОНРа и проводил вербовку новых лиц в Комитет.
Подсудимый Власов: Я хотел бы внести некоторые поправки в показания Закутного. Он показал, что по указаниям Минаева вступил в Комитет с целью контролирования его работы. Между тем он ничего не сказал о том, что именно он завербовал в Комитет до 60 процентов членов этого комитета, и, в частности, из состава интеллигенции, которой я лично не располагал.