После пятого косяка Ли Меллон начал смеяться, он смеялся и ничего не говорил.
— Это очень здорово, — сказала Элайн. — Но я ничего особенного не чувствую. Ничего революционного. — Пока она все это говорила, взгляд ее не отрывался от огня.
Элизабет стала похожа на бесконечного лебедя. Я хочу сказать, что лебединость не ограничивалась пределами ее тела, а заполняла всю комнату.
— Как хорошо, — сказала она.
Ли Меллон хохотал, как дьявол, он собрал и порвал пустые трубочки косяков, потом стал жевать обугленные обрывки бумаги, очень тщательно, потом перетасовал, словно колоду карт, уцелевшие обрывки, слепил из них бомбардировщик В-17, потом поджег его, как в воздушном бою над Берлином, и всех нас унесло на небеса.
Элайн, не отрываясь, смотрела на огонь. Элизабет перебирала волосы и разглядывала Ли Меллона, который смеялся, как дьявол.
Кажется, он лишился дара речи, а я стал ходить взад-вперед, повторяя что-то вроде:
— Гммм, гммм, ты, кажется, лишился дара речи. — В ответ на это Ли Меллон смеялся еще громче.
— Говорить не можешь, ага?
Ли Меллон потряс головой — нет.
— А слушать?
Ли Меллон поднял два пальца.
— Хорошо, — сказал я. — Дар речи явно утрачен, но человек способен слушать. Это хорошо.
Ли Меллон махнул пальцами так, словно стряхивал на город бомбы.
— Хорошо. Хорошо. Коммуникация, — сказал я. — Старые добрые «да и нет». Контакт с планетой людей. Трудно вести беседу о политике, когда не умеешь говорить, но всегда можно махнуть пальцами «да» и потрясти головой «нет». Попробуем еще раз. Махни пальцами «да» и потряси головой «нет».
Он хохотал, как гиена, которую вывернули наизнанку и обваляли в перьях.
— Да. Да, все хорошо. После внимательного обследования, я готов утверждать, что этот человек находится под воздействием наркотиков.
Ли Меллон махнул пальцами победным жестом Уинстона Черчилля — V.
— Да, да, этот человек напоминает мне Дэвида Копперфильда, а также омерзительные приключения мистера Елда и его эротическо-невротических бубоновых воздушных змеев.
— Этот человек явно неблагонадежен. Возможно, он не платит за квартиру, крадет в магазинах дурковатые ботинки, ставит на уши города и носит в чемодане тюленьи ласты.
— Да, этот человек определенно находится под воздействием наркотиков. Возможно, в его чемодане есть не только тюленьи ласты, но и костюм Томаса де Куинси (40).
Ли Меллон молотил руками по полу, как тюлень ластами, и ревел тоже по-тюленьи. Подумать только, меньше часа назад он нянчился с Роем Эрлом, а сейчас ему самому нужна нянька.
Элизабет очень веселила вся эта сцена, но она ничего не говорила, кроме:
— Ли улетел.
Элайн привязало к огню. Она не отрывала от огня глаз. Так, словно впервые в жизни видела огонь. Огонь горел только для нее.
— Хватит, Меллон, — сказал я. — Джек Лондон выкинул этот сюжет на помойку, потому что посчитал его слишком банальным для себя. Придумай что-нибудь пооригинальнее.
Ли Меллон продолжал лупить руками по полу, как тюлень ластами. Видимо, он считал этот сюжет вполне для себя подходящим. Тогда я повис на волосах Элизабет. Они приближались к лучам света. Я был очень далеко. Там, где совершаются браки.
— Трава — это хорошо, — сказала, наконец, Элайн.
Ли Меллон поднял два пальца, и волосы Элизабет согласились.
После того, как федералы в панике разбежались, Августас Меллон попробовал ожить. По его руке полз муравей. Он двигался так, словно тащил за собой справку о ревматизме. Августаса Меллона окружало тихое проклятие колокольного звона — не как смерть, другое.
Аллигаторы минус свиные отбивные
После примерно двух часов бессловесного хохота Ли Меллон встал на ноги, прыгнул в пруд и принялся ловить в темной воде аллигаторов.
— ГРОУЛ! — опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп! — Они появлялись и исчезали в его руках, словно мокрые рептильные фокусники, разыгрывающие загадочное аллигаторное представление.
Прошло не меньше четверти часа, пока он не поймал, наконец, одного. Говорить он не мог по-прежнему и все время смеялся. Ну и зрелище!
Жестом генерала великой Конфедерации он протянул аллигатора Элизабет. Та приняла подарок с блистательной серьезностью. Она заплатила за него поцелуем. Это было очень трогательно.
Ли Меллон прыгнул обратно в пруд — точнее, упал в него. Он упал лицом в пруд, подняв грандиозные брызги.
В это мгновение у края очага появился Рой Эрл. Он был привязан к бревну, которое тащил за собой Бог знает откуда. Просто ужас.
— В чем дело, Амиго Меллон? — спросил он, обращаясь к психиатру Конфедерации, плюхающемуся в пруд так, что из-под воды не доносилось ничего, кроме смеха.
— Аллигаторы, — сказал я.
— О, БОЖЕ, НЕТ! НЕТ! НЕТ! — прокричал Рой Эрл, подхватил бревно и утащил его обратно в ночь. Он пришел, как призрак, и ушел, как призрак. В его приходе и уходе ничего для нас не было. Он был просто одним из призраков Биг Сура — привязанным к бревну и спасающимся от аллигаторов.
Ли Меллон появился из воды, за воротник его рубахи цеплялся зубали аллигатор. Ли Меллон выбрался из воды и вернулся в комнату, а аллигатор так и висел у него на шее, словно медальон.
Он остановился над капитаном Федерации, лежавшим без головы среди цветов. Без глаз и рта — только цветы росли у края шеи — капитан был похож на вазу. Но это не отвлекло глаз Августаса Меллона от точки, в которой он мог созерцать капитанские башмаки. Несмотря на то, что голова капитана отсутствовала в этом мире, башмаки были на месте и тут же раскрыли свои объятия босым фантазиям августасмеллоновских ступней, а затем и заменили эти фантазии натуральной кожей. Рядовой Августас Меллон оставил капитана еще более ущербным, еще менее совместимым с реальностью, чем прежде.
Четыре пары: американская последовательность
Прежде, чем мы пошли спать, выяснилось, что Элайн очень понравилась трава. Я не знал, что стало с Элизабет. Они с Ли Меллоном куда-то уехали.
Они забрали с собой аллигаторов. Я так и не понял, заговорил Ли Меллон или нет. Элизабет сказала, что поведет машину.
Я пошел искать Роя Эрла. Не хотелось, чтобы он выполз на шоссе, привязанный к бревну. Это могло привлечь ненужное внимание. Хотя непонятно, какое внимание в данном случае было бы нужным. Все было очень странно.
Где ты, Рой Эрл? Я бродил по округе, размахивая керосиновой лампой. Я оставил Элайн сидеть у огня. Она всерьез к нему привязалась. Она сказала, что в огне есть что-то от всех нас, а я сказал, чтобы она была осторожна.
— Рой Эрл! Мальчик Рой! — Я бродил кругами и перемещался к дальней будке. — Рой, все в порядке. Аллигаторов больше нет. Все хорошо. Джонсон Уэйд! Мистер Уэйд! «Страховая компания Уэйд»!
— Я здесь, — произнес более чем спокойный голос. — «Страховая компания Уэйд» здесь. В будке. — Голос не был похож на голос Роя Эрла, но кто еще это мог быть?
Я открыл дверь, посветил фонарем и увидел мистера Джонсона Уэйда в двойном спальном мешке. В мешке с ним был кто-то еще. На секунду мне показалось, что это Элизабет, но это, конечно, было невозможно. Почему, интересно, я об этом подумал?
— Кто это с тобой? — спросил я.
— Бревно, — сказал Джонсон Уэйд. — Я не смог отвязаться, пришлось лезть вместе с ним в мешок.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Хорошо, — сказал он. — Но я сумасшедший. Я не знаю, что говорю, и где нахожусь. Где я, и кто вы?
— В Биг Суре. Я Джесси.
— Привет, Джесси.
Я отвел фонарь в сторону, на секунду наступила тишина, и он сказал из тишины:
— Простите. Пожалуйста, уходите. Я очень устал.
— Хотите, я отвяжу вас от бревна? — спросил я.
— Нет, — сказал он. — Не нужно. Правда, мне так даже нравится. Напоминает мою жену. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — сказал я. Я вернулся и освободил Элайн от огня. Это может показаться странным, но я чувствовал себя псом-сенбернаром, спасающим заблудившегося в огне лыжника.
— Он в самом деле красивый, — сказала она. — Понимаешь, мы все там.
— Ага, — сказал я, — Пошли спать.
Мы с легкостью пролезли сквозь дыру в кухонной стене.
— А где Ли и Элизабет? — спросила она.
— Уехали куда-то на машине. И забрали с собой аллигаторов. Я не знаю, куда.
— Я видела их в огне, — сказала она.
Рядовой Августас Меллон встал и пошел. Все, что происходило вокруг, становилось звуками войны, словно бы помещенными под увеличительное стекло. В самом центре ружейной канонады он слышал грохот артиллерийской подготовки — Уилдернесс напрягала новые мускулы.
Подъем под барабаны!
Не знаю, сколько мы проспали — мне снился Альфред Хичкок; он говорил, что Гражданская война была славным временем — пока Элайн вновь не принялась меня трясти: О, нет.
На этот раз я не возражал. Сопротивление не имело смысла. Я открыл глаза. Стояло раннее утро, и оно показалось мне таким же нелепым, как и все предыдущие события. Было холодно и пасмурно, а воздух сквозь стекло казался мертвым.
— Что такое? — спросил я.
— Барабаны, — сказала она. У нее был усталый голос. — Слышишь?
Да, я их слышал. Барабаны. Вполне нормальные барабаны — не столь неистовые, как барабаны Уолта Уитмена, но это были несомненно они.
Возможно, армия Конфедерации готовилась к новому походу на Север. Кто знает? Я не знаю. Барабаны.
— Сиди тут.
Я оделся и пошел смотреть, в чем дело. Я думал, что увижу на трассе № 1 пропыленное многотысячное войско Конфедерации: ряды бьющей копытами кавалерии, сотни повозок с амуницией и боеприпасами, артиллерию, гордую поступь лошадей.
Я думал, что увижу вторжение Конфеденации в Монтерей, Калифорния, знамена и барабаны на трассе № 1, но увидел лишь Роя Эрла — свободного от жены, сидящего у дыры в кухонной стене и бьющего в перевернутое корыто.