Далее министр коснулся вопроса об установлении отношений с Кубой и Китаем и о намерении признать Германскую Демократическую Республику, не нанося, однако, ущерба отношениям с правительством Бонна.
Он говорил о переговорах с торговой миссией Корейской Народно-Демократической Республики и затронул вопрос об использовании кредитов в сумме 48 млн. долларов, предоставленных Советским Союзом.
В отношении Андского пакта намерение нового правительства заключалось в его укреплении и противоборстве маневрам, направленным на отделение северных андских стран от южных и создание единой группы стран в составе Эквадора, Колумбии и Венесуэлы, враждебной другой группе, включавшей Перу, Биливию и Чили.
Министр отметил, что Чили приняла решение остаться в Организации американских государств (ОАГ), но обвинила эту организацию в том, что она «представляет собой инструмент, признанный утвердить и узаконить отношения зависимости, существующие между Латинской Америкой и Соединенными Штатами». Он квалифицировал исключение Кубы из ОАГ как проявление произвола, что подтвердило роль ОАГ как инструмента американского давления. Он указал, что в наступающем кризисе ОАГ Чили не хочет быть сторонним наблюдателем и использует ее трибуну для изложения своей позиции.
В заключение Альмейда высказался за воссоединение Кореи и за прием Китайской Народной Республики в Организацию Объединенных Наций.
Патагония, эта меридиональная граница Американского континента, всегда была объектом спора между Чили и Аргентиной. В XIX еке группа чилийских капиталистов во главе с Хосе Менендесом и Маурисио Брауном использовала этот район для откорма овец. Чтобы обезопасить себя от аборигенов из племен она и теуэльче начали систематически их уничтожать.
Как писал Хосе Мария Борреро в своей книге «Трагическая Патагония», в Патагонии проводился подлинный геноцид, контрактовались целые команды «охотников» на индейцев, которым платили по предъявлении вещественных доказательств убийства. Сначала было достаточно предъявить одно ухо, чтобы получить обещанную плату. Затем было замечено, что некоторые чересчур сердобольные «охотники» оставляли свои жертвы в живых, обрезая им только одно ухо. Тогда хозяева стали требовать от этих «охотников» предъявления в качестве вещественного доказательства внутренних органов, таких, как сердце или печень и других.
Однажды «охотники» собрали около 500 ндейцев на пляже, окруженном холмами, пригласили их поесть, щедро выставив спиртное. Как только гости напились, их стали расстреливать с ближайших возвышенностей. Женщины-индианки усадили на свои плечи детей, умоляя о пощаде, но все равно получили свою порцию смертоносного свинца. Мясорубка продолжалась до тех пор, пока на пляже не осталось ни одного живого.
Охотники на моржей и тюленей истребили племена алакалуфес и йаганес, населявшие острова на самом юге.
Компания «Менендес–Браун», занимавшаяся эксплуатацией Огненной Земли и захватившая там самую крупную в Латинской Америке земельную собственность размером в 528 тыс. гектаров, была национализирована правительством Альенде в первые месяцы правления.
Но вопрос о границе этих территорий оставался нерешенным. Незадолго до 1876 года, когда президентом Чили был избран Анибал Пинто, провалилась еще одна попытка найти решение этой проблемы. В то время Чили решила отказаться от Патагонии в обмен на признание ее суверенитета на Магелланов пролив. Разгул национализма в те времена вылился в беспорядки, демонстрации и погромы в самом Сантьяго: 6 декабря 1878 года чилийским министром иностранных дел Фиерро и аргентинским консулом Сарратеа был подписан акт, по которому Аргентина оставляла за собой атлантическое побережье, а Чили – Магелланов пролив. Пакт Фиерро-Сарратеа временно покончил с национальной враждой.
Однако почти сто лет спустя некоторые детали оставались неурегулированными. Аргентина требовала, чтобы граница проходила по центру канала Бигль, что оставляло в ее владении часть морской территории, в то время как Чили считала, что граница должна проходить точно по аргентинскому берегу. Одновременно Чили требовала установления ее суверенитета над островами Пиктон, Леннокс и Нуэва, контролировавшими вход в канал…
23 июля 1971 года президент Альенде встретился в аргентинском городе Сальта с президентом Лануссе. 24 июля они подписали документ, названный Декларацией Сальты, в которой затрагивались пограничные вопросы и констатировалось, что торговый обмен между двумя странами достиг самого высокого уровня. Руководители обеих стран подтвердили свое право на 200-мильную зону в водах, омывающих их страны. В Декларации упоминались переговоры о заключении соглашения (позднее оно было подписано), которое регулировало бы миграцию рабочей силы между двумя странами.
Альенде возвратился в Сантьяго довольным: со стороны Анд не надо было ни о чем беспокоиться.
Почти одновременно, с 25 июля по 2 августа, министр иностранных дел Альмейда вел переговоры в Гаване. В декларации, подписанной совместно Альмейдой и министром иностранных дел Кубы Раулем Роа, правительства обеих стран потребовали прекратить изоляцию Кубы. В Декларации выражалась солидарность обоих правительств с народами, борющимися против империализма и колониализма, приветствовались меры, предпринимавшиеся некоторыми латиноамериканскими государствами, в том числе Чили и Кубой, и направленные на достижение экономической независимости и возвращение своих природных богатств.
В конце августа 1971 года Альенде предпринял поездку по трем странам, подписавшим договор в Картахене. С 24 по 27 августа он посетил Эквадор, а с 28 по 31 августа – Колумбию. С 1 по 3 сентября он находился в Перу и возвратился в Сантьяго в первую годовщину своего избрания.
В совместных заявлениях, подписанных им с президентами Веласко Ибаррой, Мисаэлем Пастраной и Веласко Альварадо, подчеркивалось стремление к интеграции андских стран путем создания организаций, способствующих их сближению и укреплению их сотрудничества. Четыре государства отвергли меры экономического и политического характера, направленные на ограничение прав других государств. В чилийско-перуанском заявлении стороны пошли еще дальше, заявив о «неприемлемости вмешательства, направленного на то, чтобы помешать или затруднить процесс национализации».
Во всех трех заявлениях отмечалось беспокойство по вопросу о юрисдикции на прибрежный шельф.
Чилийская дипломатия должна была преодолевать идеологический и политический барьер.
В Колумбии во время речи Альенде в конгрессе полиция отключила громкоговорители, по которым передавалась его речь для публики, собравшейся вне помещения. Как рассказывал журналист Оскар Вайсе, правые во главе с бывшим президентом Оспиной саботировали официальные акты.
«Я говорю с этой трибуны как боец Латинской Америки», – так начал свою речь Альенде. Он напомнил слова Тупак-Амару, обращенные к индейцам: «Хозяин не съест больше твоего голода». Цитировал Хосе Марти, когда говорил о том, что трудящиеся устали тащить мир насвоей спине и ищут возможность идти по жизни с меньшим потом.
Он отмечал, что в Латинской Америке 80 млн. неграмотных, или 30 % всего населения. «В то время как наши народы испытывают унижения в поисках кредитов в несколько миллионов, на войну во Вьетнаме тратится ежедневно 66 млн., или 24 млрд. долларов ежегодно».
Он говорил об истории борьбы левых сил в Чили, об организации рабочих и политических партий, о создании Народного фронта в 1938 году. «Мы были среди трех стран мира, где существовало правительство Народного фронта»: во Франции он распался и не дал результатов, а в Испании вылился в жестокую гражданскую войну.
Сейчас в Чили снова народное правительство. Но Чили не намерена экспортировать свое Народное единство. «На основе взаимного уважения мы могли бы окончательно преодолеть идеологические границы, которые были нагло воздвигнуты империалистами, чтобы попытаться помешать распространению новых идей и революционного мышления среди народов».
Кульминационным моментом в речи Альенде стало заявление: «Латинская Америка вступает в новый этап борьбы за поиски собственного пути… Нам необходимо восстановить латиноамериканскую культуру, чтобы не чувствовать себя униженными. Мы должны гордиться нашими аборигенами, проложившими начальные пути нашей расы».
В речи затрагивались и другие вопросы. «Мы стоим на пороге научно-технической революции», которая требует «ускорения развития Латинской Америки, самостоятельной и самоутверждающейся».
Подходя к сути проблемы, Альенде заявил:
«Я говорю вам с беспокойством латиноамериканца, что мы находимся на вершине этапа. Мы не можем отступать, но нам трудно будет продвигаться вперед, если мы не завоюем экономическую независимость – гарантию нашей политической независимости и полного суверенитета… Мы не можем дальше быть странами второго сорта. Мы должны подняться сами, своими собственными усилиями».
Вновь подтвердив свою политику преодоления идеологических границ, он сказал: «Необходимо, чтобы границы эти были незначительными, и не для того, чтобы один режим оказывал влияние на другой, а для того, чтобы укрепить Латинскую Америку в ее единстве и борьбе».
И, подводя итог, он заявил: «Мы хотим быть американцами, чувствовать себя принадлежащими к одному народу, не терять при этом своей национальной сущности».
30 июля 1971 года президент Никсон вместо Эда Корри назначил нового посла в Чили – Натаниэля Дэвиса. Ему было сорок шесть лет, и на дипломатической службе он находился с 1947 года, проработав в Праге, Флоренции, Москве, Риме и Каракасе. Он являлся, как отмечала «Нью-Йорк таймс» в день его назначения, специалистом «по делам коммунистических стран». С 1956 по 1960 год возглавлял отдел по Советскому Союзу в государственном департаменте. В 1966 году был посланником в Болгарии. В 1967 году назначен послом в Гватемалу.
На Дэвиса указывали как на дипломата, который одновременно работал на Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов. Отмечалось, что во время пребывания в Гватемале он был организатором «Черной руки» – полувоенной организации национальных правых сил, объединявшей гражданских лиц. Она занималась убийством представителей левых сил. Как отмечал Роберт Г. Кери в своей книге «Корпус мира», Дэвиса считали также руководителем «Корпуса мира» в Чили – подсобной шпионской организации, которая в 1962 году насчитывала 63 агента, а в 1967 году располагала в Чили 392 агентами. Подрывная деятельность Дэвиса стала столь явной, что привело к ряду разоблачений. Одно из самых скандальных разоблачений этой отвратительной провокационной деятельности было сделано в выступлении депутата Луиса Фигероа, председателя Единого профцентра трудящихся Чили, который еще в 1969 году передал в конгресс доказательства шпионской деятельности, осуществляемой «Корпусом мира». Конгресс назначил комиссию по расследованию этой деятельности.