Как сегодня вспоминается, а сколько грибов было в начале лета 41 года!
Достаточно выйти из машины и углубиться в лес на 30–40 метров – и вы в царстве грибов. Белые, подосиновики, подберезовики, да и каких только там не было в начале лета (того лета)! Полчаса – и вы уже набрали целую корзину. Словом, начало лета было особенно хорошим. Все здесь радовало глаз. Однако на душе было как-то неспокойно»[77].
В воздухе пахло грозой…
Едва миновал год, как отгремели бои на Карельском перешейке, а воинствующие круги Финляндии, закрепляя дружбу с фашистской Германией и следуя указаниям из Берлина, снова обнажили оружие против нашей страны.
К началу Великой Отечественной войны Финляндия полностью отмобилизовала свои войска и развернула их на границе с СССР. Наиболее мощные группировки финских войск готовились наступать на Карельском перешейке и в Приладожской Карелии. Всего Финляндия для предстоящих боевых действий выделила 340600 человек, 2047 орудий и минометов, 86 танков и 307 самолетов. Кроме того, в северной Финляндии была сосредоточена немецкая армия «Норвегия». В общей сложности вражеская группировка состояла из 21,5 дивизий (из них 17,5 финских) и насчитывала 407440 человек, 3084 орудия, 192 танка и 424 самолета[78]. В водах Финского залива Финляндия предоставила в распоряжение главного немецко-фашистского командования два броненосца береговой обороны, пять канонерских лодок и до 400 катеров для установки минных полей[79].
По директиве главного командования Германии от 31 января 1941 года финской армии предписывалось: после форсирования немцами р. Западной Двины перейти в наступление по обеим сторонам Ладожского озера с нанесением главного удара на петрозаводском направлении и выходом на Карельском перешейке к северным окраинам Ленинграда.
Такова была общая обстановка развертывания сил и средств противника к началу войны против северо-запада нашей страны.
В Мурманской области и Карелии были развернуты советские 14-я, 7-я и 23-я армии Ленинградского военного округа. В общей сложности округ имел в своем составе 426 тысяч человек, 9589 орудий и минометов, 1857 танков и 2104 самолета, но часть этих сил находилась в Эстонии и южнее Ленинграда, в том числе больше половины танков и большая часть авиации[80].
23-я армия была сформирована на Карельском перешейке в мае 1941 года. Первоначально в нее входили 19-й и 50-й стрелковые корпуса, 10-й механизированный корпус, 27-й и 28-й укрепленные районы, ряд отдельных частей[81]. Командующим армией был назначен генерал-лейтенант П. С. Пшенников. В Советско-финляндской войне П. С. Пшенников командовал 142-й стрелковой дивизией. С командармом 23-й И. М. Пядусов был хорошо знаком, в начале Советско-финляндской войны его полк поддерживал 142-ю дивизию. Действия дивизии были высоко оценены командованием—11 апреля 1940 года указом Президиума Верховного Совета СССР 142-я стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени.
«В штабе необычное оживление, характерное для периодов проверок вышестоящим штабом, – вспоминал И. М. Пядусов. – Представители Генерального штаба проверяли боевую готовность 19-го стрелкового корпуса в форме командно-штабного учения. Сначала проверке подвергся 19-й ск, затем—50-й. После окончания КШУ с нашим корпусом меня назначили посредником при артиллерии 123-й сд 50-го ск.
По плану КШУ с 50-м ск должно было длиться 5 дней. Но окончилось оно, как ни странно, на третий день. Все мы были достаточно опытными людьми, но преждевременного окончания КШУ никто не ожидал. Потому что в нашей практике никогда еще не было случая, чтобы запланированное учение окончилось в самом разгаре, когда ни одна поставленная цель не была достигнута и ни одна задача не была отработана. Несмотря на то, что учение оказалось коротким (2,5 дня), командный состав, тем не менее, испытал определенное напряжение. Поэтому люди остаются людьми, и они несказанно обрадовались, что “страда” окончилась, пусть даже таким образом, что впереди воскресение, и все были рады неожиданному отдыху.
После краткого разбора КШУ в Выборге я отправился в Кексгольм (в настоящее время Приозерск. – Авт.). Там располагался штаб 19-го ск. По приезду я зашел к командиру корпуса и поинтересовался у него, что произошло? Он (генерал-лейтенант М. Н. Герасимов. – Авт.) с недоумением посмотрел на меня и ответил: “Ничего не произошло. Чего вы так возбуждены?”. Эти простые слова успокоили меня и даже как-то пристыдили. Уж не нервы ли стали сдавать? Рановато…
Дома ожидала семья. Она только что переехала ко мне в Кексгольм. Рано легли спать, не успел уснуть, как явился посыльный со штаба корпуса и оповестил меня об объявлении тревоги. По тревоге уехал
на командный пункт корпуса. В эту ночь стало известно о нападении фашистской Германии на Советский Союз. На границе с Финляндией все было спокойно. Дивизии стояли на своих местах»*.
«22 июня 1941 года, – вспоминает Галина Ивановна Пядусова, – я проснулась очень рано. На улице, как и в субботу, светило ласковое солнце. Нам, школьникам, и в голову не могло прийти, что фашистская авиация уже бомбит наши города. Многие спешили за город, а выпускники средних школ после гуляний по паркам и набережным города только возвращались домой.
Вскоре по радио было передано заявление Советского правительства о начале войны. Проходя с мамой по городу, мы увидели, что у военкомата выстраивалась очередь добровольцев… Молодое, северное – в болотах и лесах карельское лето манило в лес за ягодами и грибами. Однако было уже не до грибов. Вернувшись домой, мы застали посыльного от папы с известием о том, чтобы немедленно готовиться к отъезду в Ленинград».
«Не знаю в эту ночь или в следующую, – продолжает Галина Ивановна, – отец поехал в Ленинград – в штаб округа. Я поехала вместе с ним. Эту ночь я не забуду никогда. Мы ехали на “эмке”, и по дороге у нас три раза лопалось колесо. Водитель снимал колесо, вынимал камеру из шины и заклеивал ее, а потом снова ставил на место и накачивал колесо насосом. И это повторялось 3 раза. В лесу нас одолевали комары, и вот с такой скоростью мы ехали в Ленинград. А мама с братом должны были приехать в Ленинград на поезде».
26 июня 1941 года И. М. Пядусов и его сослуживцы услышали сообщение Советского правительства о том, что Финляндия объявила войну Советскому Союзу. К нацеливавшимся на Ленинград стрелам вражеского нашествия с юго-запада прибавились стрелы с северо-запада.
С началом войны немецким войскам группы армий «Север» противостояли войска нашего Северо-Западного фронта, развернутого из Прибалтийского военного округа. В состав этого фронта входили три армии, состоявшие из 25 стрелковых, танковых и моторизованных дивизий. К началу войны почти половина войск Северо-Западного фронта была выдвинута к западной границе. Угроза нападения фашистской Германии, бывшей в сговоре с Финляндией, определила задачи обороны Ленинграда и Ленинградского военного округа. По плану Генерального штаба Красной Армии войска Ленинградского военного округа были развернуты в Северный фронт, состоящий также из трех армий, которые в своем составе имели 21
стрелковую, танковую и моторизованную дивизию. Главной задачей Северного фронта являлась оборона важнейших направлений на границе с Финляндией к северу от Ленинграда. Войска Северного фронта растянулись на 1200 километров и заняли полосу от полуострова Рыбачьего до северного побережья Финского залива. Несколько полков было выделено на южное побережье Финского залива для борьбы с десантами в Эстонии[82].
Вспоминает генерал армии М. М. Попов, в то время командующий войсками Северного фронта: «Трудно было найти причины тому, что ни немцы, ни финны не начали сразу же наступления одновременно с развертыванием боевых действий на западных границах нашей страны.
Возможно, таков был план войны – начинать наступление против Ленинграда лишь после того, как обозначится значительный успех на западе, или же первоначальная пассивность противника объяснялась недостаточной готовностью финнов и гитлеровских корпусов на севере. В те часы было трудно найти ответы на эти вопросы, но следовало сделать только один вывод, что наступление на нашем участке фронта может начаться в любой день и даже в любой час. Соответственно этому следовало принять меры к усилению обороны…»[83].
Активные действия наземных войск на границе с Финляндией начались только 29 июня, поэтому войска округа были в основном развернуты в соответствии с планом прикрытия.
«Вместе с тем даже в этих условиях группировка войск начала создаваться с запозданием на 3 сут, так как имелось распоряжение Главного Командования: “Мероприятия по развертыванию не проводить и не давать финнам повода для провокации”. Явным просчетом Генерального штаба явилось также недостаточное прикрытие петрозаводского направления. Войска 23-й армии на Карельском перешейке заняли крайне невыгодный рубеж на государственной границе. Наиболее целесообразным рубежом для организации обороны, как показали последующие события, был рубеж в 15—30 км от границы (выделено нами. – Авт.).
В составе округа имелось 3 стрелковых и 2 механизированных корпуса: 15 стрелковых, 4 танковые и 2 моторизованные дивизии, 1 стрелковая бригада»[84].
Глава 4На северо-западных подступах к Ленинграду
Мифическая идея «Великой Финляндии» или «Битому неймется»
Иван Миронович, воюя на Ленинградском фронте, продолжительное время участвовал в боевых действиях против финских войск, поэтому подробно остановимся на целях Финляндии в войне против Советского Союза, чтобы показать значимость северо-западного направления в судьбе Ленинграда.