Ленинград выстоял. Провал его захвата немецкими и финскими войсками современные мифотворцы связывают с особой позицией, занятой Маннергеймом, якобы отвергнувшим требования германского командования об участии финских войск в овладении городом и приостановившим осенью 1941 года их наступление на Ленинград, что он не хотел участвовать в осаде и разрушении города, где провел молодые годы и прожил четверть века, который он якобы любил. Существует множество легенд, даже романтических, на основе которых формируется мнение о Маннергейме как о миролюбце. Для таких утверждений нет никаких серьезных оснований, его убедительно опровергают реальные факты.
Отметим, что Маннергейм знал о намерении немцев овладеть Ленинградом, однако не только не возражал против этих планов, но и дал согласие на участие в наступлении на Ленинград финских войск. Когда 25–28 мая 1941 года в Зальцбурге и Цоссене вырабатывали оперативные планы совместных германо-финских действий по захвату Ленинграда, там начальник финского генерального штаба Хейнрике выполнял конкретные указания, данные Маннергеймом.
5 июня 1941 года у Маннергейма состоялась беседа с генералом Талвела, получившим вскоре после этого назначение командовать финским 6-м корпусом, перед которым ставилась задача наступать на ленинградском направлении. В своих мемуарах Талвела пишет: «Маршал объявил мне, когда я прибыл к нему, что Германия на днях совершит нападение на Советский Союз… что немцы не просят нас ни о чем другом, кроме как нанести сильнейший удар в направлении Ленинграда. Он объявил о создании специальной группы для осуществления этого удара и предложил мне ею командовать…»[111]. На что Талвела с величайшим воодушевлением согласился.
«В соответствии с планом, – пишет в своих мемуарах Маннергейм, – военные действия наших войск в следующие месяцы подразделялись на три основные стадии: сначала освобождение Ладожской
Карелии, затем возвращение Карельского перешейка, а потом продвижение в глубь территории Восточной Карелии.
Директиву на наступление севернее Ладоги утвердили 28 июня. Наши войска, дислоцировавшиеся примерно на линии между Китее и Иломантси, – они поначалу включали два армейских корпуса (6-й армейский корпус под командованием генерал-майора Талвелы и 7-й армейский корпус под командованием генерал-майора Хэгглунда), куда входило всего пять дивизий, а также «Группу О» под командованием генерал-майора Ойнонена (кавалерийская бригада, 1-я и 2-я бригады егерей, а также один партизанский батальон), – свели в одно объединение численностью около 100000 человек, которое назвали Карельской армией. Командовать ею назначили начальника генерального штаба генерал-лейтенанта Хейнрихса; а на его место в генштабе перевели генерал-лейтенанта Ханелля.
В последнем пункте приказа указывали, что конечным рубежом операции будет река Свирь и Онежское озеро.
30 июня отдали приказ, в котором более детально определили основные вехи наступательной операции»[112].
Как мы уже отмечали, не возражал Маннергейм, как и другие ответственные руководители Финляндии, против уничтожения фашистами Ленинграда. Об этом финнов широко оповещала печать. 28 октября 1941 года достаточно распространенная в стране газета «Пякке», представлявшая влиятельную партию «Аграрный союз», писала: «Петербург и Москва будут уничтожены еще до взятия их. К подготовленным действиям уже приступили». 21 октября во фронтовой газете «Похьян» крупным шрифтом были выделены слова о необходимости ликвидации Ленинграда: «Его уничтожение будет означать решающий исторический поворот в жизни финского народа»[113]. Зная это, Маннергейм ввел в наступление финские войска на ленинградском направлении во взаимодействии с германской группой армий «Север».
Мы еще вернемся к обсуждению роли Маннергейма в осуществлении блокады Ленинграда.
Отражая наступление врага
В ночь на 1 июля финские войска перешли в наступление севернее Ладожского озера, нанося главный удар в стык 7-й и 23-й армий в районе Лахденпохья. Противник стремился овладеть городом Сортавалой и прорваться к западному побережью Ладожского озера. Однако враг встретил стойкое сопротивление. Путь им преградили 168-я (7-я армия) и 142-я (23-я армия) Краснознаменные стрелковые дивизии.
В начале июля начальник артиллерии 19-го стрелкового корпуса И. М. Пядусов выполнил приказ командования фронта и отправил один из дивизионов непосредственно подчиненного ему 28-го корпусного артиллерийского полка на Лужский оборонительный рубеж, где он вошел в состав 51-го корпусного артиллерийского полка.
В упорных боях с численно превосходящими силами врага артиллеристы 19-го стрелкового корпуса, не щадя жизни, отстаивали каждый оборонительный рубеж, оказывали эффективную помощь стрелковым подразделениям. Вели огонь как с закрытых огневых позиций, так и прямой наводкой. Артиллеристам 28-го корпусного артиллерийского полка приходилось отражать атаки противника на их огневые позиции. «Когда в районе Энсо противник прорвался к орудиям 28-го армейского (корпусного. – Авт.) артиллерийского полка, батарейцы отразили их натиск огнем орудий, винтовок и ручных пулеметов. Первый дивизион капитана Аксанова отбил семь яростных атак врага. Командир батареи лейтенант Простяков двое суток находился на 80-метровой фабричной трубе, корректируя огонь своей батареи. Точным огнем было истреблено много живой силы и подавлена артиллерийская вражеская батарея[114]. 28-м артиллерийским полком командовал будущий Герой Советского Союза А. Г. Козиев[115].
В начале августа 1941 года гитлеровское командование под Ленинградом, перегруппировав силы и получив солидные подкрепления, снова перешло к решительным и, как ему казалось, завершающим действиям по захвату города.
Особенность нового наступления состояла в том, что на этот раз оно велось комбинированно, удар гитлеровских полчищ с южных направлений дополнялся ударом финских войск с севера. Еще в июле 100-тысячная Карельская армия финнов, достигнув побережья Ладожского озера, развернула наступление на петрозаводском, олонецком и сортавальском направлениях. Значительно уступая противнику в силах, оборонявшаяся здесь 7-я армия вынуждена была отходить.
На Карельском перешейке после прорыва финнов с сортавальского направления к Вуоксинской водной системе перед ними открылась возможность удара по флангу и тылу выборгской группировки 23-й армии.
Не можем не отметить, что управление артиллерией в оборонительных операциях летом и осенью 1941 года не всегда отвечало требованиям современного характера ведения войны. Недостатки в организации массированных, сосредоточенных и заградительных огней, отмечавшиеся еще накануне Великой Отечественной войны, в полной мере и с негативными последствиями выявились уже в ходе боевых действий. Это был общий недостаток для всех артиллерийских командиров и начальников в начале войны. Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз поставило нашу армию (в том числе и артиллерию) в трудные условия и в отношении управления войсками. Штабы как органы управления формировались и обучались в ходе ведения высокоманевренных боевых действий войск. Штабы артиллерии фронтов и армий, как правило, были недоукомплектованы и не сработаны. С начала войны штабы не сумели в новых условиях обеспечить твердое, непрерывное и централизованное управление артиллерией[116]. Большой некомплект средств управления в артиллерийских частях и отсутствие органов управления при штабах артиллерии фронтов и армий еще более усугубляли трудности управления артиллерией. Нередко в связи с быстрым развитием боевых действий управление артиллерийскими частями утрачивалось. Поэтому наше командование лишалось возможности маневрировать артиллерией на поле боя с целью создания необходимых группировок ее на направлениях основных ударов наступавшего противника.
Управление огнем артиллерии в оборонительных операциях этого периода осуществлялось в основном командирами батарей, дивизионов и реже полков. Массированный огонь артиллерии в масштабе нескольких артиллерийских групп или всей артиллерии соединения применялся крайне редко. Следовательно, огонь артиллерии использовался распыленно и не давал таких результатов, которых можно было бы достигнуть при его массировании. Децентрализованное управление огнем артиллерии не позволяло использовать всех возможностей артиллерии.
Существенные недостатки в управлении огнем артиллерии объяснялись рядом причин. Помимо отмеченных выше невыгодных для Красной Армии (в том числе и для артиллерии) общих условий ведения боевых действий летом и осенью 1941 года, необходимо отметить следующее. Довоенная боевая подготовка артиллерийских частей, командиров и штабов в первую очередь проводилась с целью обеспечения наступательных действий наших войск. Организация боевых действий артиллерии в оборонительном бою и операции отрабатывалась в большинстве случаев в условиях предварительного стабильного положения сторон и, как правило, при наличии достаточного (уставного) количества сил, средств и времени, отводимого на организацию обороны. Отработке боевых действий артиллерии в условиях высокоманевренного оборонительного боя и операций, проводимых против превосходящих сил противника в условиях обороны ограниченными силами и средствами на широком фронте, при сокращенных сроках организации обороны уделялось недостаточное внимание. В практике же первых оборонительных боев и операций такие условия были типичными, поэтому опыт организации боевых действий артиллерии приобретался в ходе тяжелой борьбы с превосходящими силами врага. Формы и методы боевого применения артиллерии в этих сложных и в основе своей новых для советских войск условиях не могли быть выработаны без ошибок, порой довольно существенно влиявших на эффективность применения артиллерии.