Несколькими днями раньше Государственный Комитет Обороны принял решение о строительстве 33-километровой железнодорожной линии Шлиссельбург – Поляны с мостами через реки Неву и Назию.
Сооружалась трасса в самые короткие сроки. Надо было надежно защитить этот участок, который проходил недалеко от переднего края, в пределах досягаемости орудий гитлеровцев. И тут уж на помощь должна прежде всего прийти группа АДД. Противник постоянно держал под огнем и станцию Шлиссельбург, и мост через Неву, перегон между 9-м и 20-м километрами. Группа АДД должна была подавлять вражеские батареи.
В феврале 1943 года на должность заместителя командующего артиллерией 67-й армии прибыл будущий Герой Советского Союза полковник Б. И. Кознов. Возможно, это назначение было осуществлено по просьбе И. М. Пядусова, так как он прекрасно знал Кознова. Борис Ильич был начальником штаба артиллерии 19-го стрелкового корпуса и 23-й армии, когда начальником артиллерии и в корпусе, и в армии был И. М. Пядусов. Вместе начали и воевать. Иван Миронович поручил своему заместителю оказывать помощь командиру 28-го артиллерийского полка в создании АДД-67. В последующем Б. И. Кознов активно организовывал боевые действия артиллерии армии в Мгинской наступательной операции (22 июля—22 августа 1943 года). С сентября 1943 года и до конца войны Б. И. Кознов командовал 18-й артиллерийской дивизией прорыва РВГК[213].
С утра 15 февраля 1943 года подразделения трех стрелковых бригад—102-й, 142-й и 138-й – после сильной артподготовки, организованной И. М. Пядусовым и его штабом, начали новый штурм Городокского узла сопротивления. Артиллерия большой мощности, включая корабельные орудия Балтийского флота, вела разрушение зданий 8-й ГЭС. Части 102-й бригады штурмом овладели 2-м Городком и продолжили наступление на 8-ю ГЭС. 138-я бригада наступала на Городокский узел с юга, с территории «Невского пятачка». 142-я бригада наступала на 2-й Городок с востока со стороны торфяного склада.
17 февраля три указанные стрелковые бригады завершили подавление противника в Городокском узле. Упреждающим огнем артиллерии 67-й армии был практически уничтожен полк противника, спешивший на помощь гарнизону Городокского узла.
Вот что написал об этом И. М. Пядусов: «Наши армейские радисты перехватили ночью радиограмму, направленную фашистскому гарнизону 8-й ГЭС. Она была очень короткой и после расшифровки выглядела так: “держ. выс. полк”. Долго мы колдовали над ней с полковником Б. И. Козновым. Смущало нас второе слово—“выс.”. Что оно обозначало? “Выслан полк” или “высылаю полк”? Если бы дело происходило днем, мы могли бы наземным и воздушным наблюдением установить движение противника. Правда, дорога, ведущая к электростанции, плохо просматривалась, но полк ведь не иголка. Однако, что увидишь ночью?
Между тем следовало спешить, чтобы не пропустить подкрепление вражескому гарнизону. А как это сделать? Мы могли немедленно действовать только артиллерией, поэтому произвели три мощных огневых налета по дороге к ГЭС: один по переднему краю обороны противника, другой по середине пути и третий – по подходам к электростанции. Затем выделили 6 орудий, которые ночью заняли огневые позиции в непосредственной близости от ГЭС, а с рассветом открыли огонь прямой наводкой.
Когда наши бойцы ворвались на территорию 8-й ГЭС, они нашли там трех тяжелораненых гитлеровцев, а остальные оказались уничтоженными.
А как же подкрепление? На подходе к станции валялись сотни фашистских трупов. Все-таки мы накрыли вражеский полк!»[214].
После занятия Городокского узла «Невский пятачок» соединился с территорией, освобожденной 67-й армией во время операции «Искра».
Продолжая наступление в южном направлении, войска 67-й армии к 20 февраля вышли к северным окраинам поселка Арбузово[215].
В этот период борьба с артиллерией противника в зоне ответственности 67-й армии достигала своего пика. Как установила наша разведка, по своей огневой мощи артиллерийские группировки немцев почти вдвое превосходили группу АДД-67. Артиллерия противника имела орудия различного калибра и доставляла нам немало хлопот.
Тем не менее, ни в период строительства низководного моста, ни позднее, когда он уже вошел в строй, противнику не удалось причинить ему серьезных повреждений. А отдельные небольшие повреждения устранялись тут же.
По мнению командования, группа АДД-67 неплохо справлялась с поставленной задачей, но эта задача непрерывно усложнялась. Вскоре (это было в марте) рядом с временным мостом через Неву был построен постоянный железнодорожный мост длиной 845 метров. Защищать мосты надо было и с воздуха, и с земли. Ведь они пропускали за сутки 30–40 эшелонов[216].
Под руководством И. М. Пядусова настойчиво и не без успеха группа АДД-67 вела контрбатарейную борьбу. Но серьезную тревогу у него внушало появление вражеских воздушных корректировщиков. Правда, в первое время наши истребители довольно быстро отгоняли верткие, но сравнительно слабо защищенные самолеты «Фокке-Вульф-190». Так продолжалось до тех пор, пока в воздухе не стал кружить скоростной «Мессершмитт-110», ведомый, по-видимому, очень опытным и решительным летчиком. Для пристрелки он использовал не одну батарею, как это было прежде, а две, иногда и три. Поначалу не страшили его и наши самолеты; он быстро вызывал с аэродрома прикрытие, а сам тем временем продолжал корректировку.
«Опасный враг! – вспоминал Н. М. Лобанов. – С его появлением иногда вся группа АДД-67 открывала огонь на подавление батарей противника, которые вели пристрелку по мосту. Фашисты, в свою очередь, били по нашим огневым позициям, используя разнокалиберную артиллерию всех своих групп. Развертывалась напряженная артиллерийская дуэль, длившаяся 30–40 минут. Особенно часто вспыхивала она в погожие дни.
Каждое утро с тревогой я смотрел на небо. Хотелось, чтобы погода была пасмурной, облачной, нелетной»[217].
Между тем на рассвете 19 марта началось нормальное движение по железнодорожному высоководному мосту. И тотчас завязалась настоящая битва за него, которая отличалась исключительным упорством.
Ежедневно в воздухе дежурили вражеские корректировщики, возникали воздушные бои. Обе стороны несли потери.
Немцы обрушивали на район моста массированные удары своих крупных артиллерийских соединений, одновременно обстреливая и наши боевые порядки.
Группа АДД-67 с огромным напряжением сил отражала эти артиллерийские налеты. И все же повреждения появлялись то в одном, то в другом пролетах моста. Строители – надо отдать им должное— с поразительным мужеством и хладнокровием быстро восстанавливали движение.
Командующий артиллерией И. М. Пядусов прекрасно понимал, что группу АДД-67 необходимо усилить. Он со своим штабом подготовил предложения вышестоящему командованию по усилению армии силами и средствами контрбатарейной борьбы. Усиление требовалось нешуточное: полк истребительной авиации, звено корректировщиков, артиллерийский полк, тяжелая батарея с большой дальностью стрельбы, аэростат и химбатальон. Начиная с первых дней февраля, Иван Миронович неоднократно обращался к командующему армией и командующему артиллерией фронта с просьбой об усилении группы АДД-67. По всей видимости, командование Ленинградским фронтом не могло в тот период усилить 67-ю армию необходимыми силами и средствами контрбатарейной борьбы.
Примечательно, что когда Пядусова уже не было в 67-й армии, произошло то, чего все опасались.
«Однажды “Мессершмитт-110” прилетел под прикрытием шести истребителей, – вспоминает Н. М. Лобанов, – затем появились еще шесть. Вступили в бой авиаторы на краснозвездных машинах. Ускользая от них, немецкий ас продолжал корректировку, сообщая данные расчету дальнобойной 240-мм пушки на железнодорожной установке, которая все точнее била по мосту. И вот из Шлиссельбурга передали, что разрушена одна из опор, а две металлические фермы пролета рухнули своими концами в воду. Были и жертвы. И хотя строители, не теряя ни минуты, отважно принялись за ремонт моста, выяснилось, что для этого потребуется около двух недель упорного труда»[218].
После произошедшего командующий фронтом Л. А. Говоров выделил необходимое усиление группе АДД-67.
«После усиления группы, – вспоминает Н. М. Лобанов, – и некоторого изменения ее состава (311-й полк был заменен 260-м) общая обстановка и на земле, и в воздухе резко изменилась в нашу пользу Особенно радовало нас то, что теперь мы могли срочно вызывать на защиту объекта самолеты, находившиеся в боевой готовности. Корректировщики противника стали вылетать гораздо реже; опасаясь, что не останутся безнаказанными, быстро уходили, когда надвигалась опасность. Значительно снизилась также интенсивность огня противника.
Высоководный мост вскоре восстановили, и движение поездов возобновилось.
Не забыть мне солнечного, безоблачного утра в середине апреля, когда с наблюдательных пунктов вдруг поступили тревожные вести: к объекту направляются 50 вражеских бомбардировщиков под прикрытием 20 истребителей. Целая армада!
Штаб принял оперативные меры. Мост был задымлен, в воздух поднят полк истребителей, предупреждены зенитные части и посты наблюдения в районе Шлиссельбурга. Вражеские самолеты вынуждены были резко изменить курс, а затем и повернуть вспять. Предпринятая гитлеровцами в конце апреля еще одна попытка разбомбить мост также закончилась безрезультатно»[219].
В 1960 году Иван Миронович, размышляя об операции «Искра», утверждал, что «лучше было нанести главный удар в полосе 55-й армии в направлении Мги. Оборона противника здесь была намного слабее, чем в “горловине” (полоса наступления 67-й армии. –